Оглушённая, она не понимала где она и что происходит, но уже пыталась сопротивляться. Цепи, как змеи подползли к ней, звеня звеньями по полу, стали заползать на неё и расползаться по телу. Шетеш управлял ими жестами рук, указывая, где их звеньям сомкнуться. Это настолько его увлекло, что не чувствовал боли от ожогов и ран, полученных в их скоротечной схватке. Она опалила, оцарапала, даже покусала его, но теперь он с нею за это сочтётся.
— Попалась, что кусалась, — самодовольно сказал он, когда сомкнулось последнее звено плена.
Заклинание оглушения исчезло, она вполне ясно на него посмотрела.
— Как ты смеешь, так обращаться со мной! Немедленно освободи, я Нраин, дочь Хоруша, — сказала она уверенно и властно, будто с ней была сила отца. — Иначе не представляешь что случиться с тобой!
— Ничего, — Шетеш остался спокоен.
Хоруш — один из пяти властителей, влиятелен настолько, что если такой видный дракон, как Шетеш исчезнет, то никто не задаст вопросов. По его реакции она решила, что он не верит, он это понял и пояснил:
— Никто не знает где ты и никто не защитит тебя здесь.
Чтобы подтвердить слова, Шетеш нанёс лёгкую пощечину. Её глазах возникла ярость. Он ударил вновь, потом ещё и ещё, прикладывая больше усилий. Она зашипела, решила плюнуть в него, но цепь сдавила горло, шипение перешло в хрип. Задыхаясь, раскрыла рот, Шетеш схватил её язык и вытянул весь наружу. Цепь на шее ослабла, позволяя свободно дышать.
— Я знаю кто ты, твой длинный знатный язык не поможет тебе, — на пальце левой руки выдвинул коготь и приставил к её языку. — Особенно если отрезать.
Нраин забилась всем телом, стараясь освободиться, но, усиленные заклинаниям цепи удержали. Оставалось лишь смотреть, как коготь плавно опускается вниз, рассекая язык, но Шетеш не давил, поэтому нанёс лёгкую рану.
— Надеюсь, вкус своей крови, поможет тебе понять положение, — он отпустил язык и она моментально втянула его, сжала зубы больше не пытаясь шипеть. — Говори, где моё золото, куда дела?
— Можешь убить меня, я не скажу! — сказала она, уверенная в своей стойкости.
— Убить? — на его роже отразилось самодовольство. — Я не тащил бы тебя так далеко, чтобы всего лишь убить.
Тёмная пелена вокруг них растворилась и Нраин увидела, где находилась. Огромный зал с высоким куполообразным потолком с единственным окном в центре, достаточным для вылета дракона. На некоторых стенах закреплено вооружение, а у высокой массивной двери стоят ещё семь драконов самцов, поменьше. Нраин лежала на середине зала, точно под окном. Шетеш поднял руку и согнул пальцы в жесте, все тринадцать цепей стали натягиваться, хитросплетения на её теле распадаться. Нраин попыталась подняться и освободиться, но цепи повалили на спину. Огромный камень стал выдвигаться из пола под ней, поднимая её всю. Цепи обвили запястья, стали вытягивать руки в стороны. Две цепи сплели сетью хвост, ограничив движения, такая же участь постигла шею.
— Значит ты у нас очень гордая, — сказал Шетеш.
Он повёл когтем по её чешуе от подбородка, медленно по шее, груди, животу и дальше по хвосту, цепи ему не мешали. Убрал коготь, всё равно не мог им её ранить, слишком прочная чешуя. Согнул пальцы жестом и цепи стали раздвигать её ноги. Она старалась удержать их, но цепи делали своё дело, раздвигали шире и шире, пока её бёдра не расположились в одну линию. Необычно, её чешуя внизу не раздвинулась сразу, как должно было быть у обычных. Но всё же ей приходилось напрягать мышцы, удерживая чешуйки сомкнутыми. Интересно, насколько хватит её? Шетеш отсчитывал время, он не торопился, чем дольше будет держать, тем сильнее ослабит мышцы и дольше не сможет свести. Минута, вторая, третья, лишь на четвёртой она стала слабеть, чешуйки расходиться в стороны, обнажая узкую щель, и вот она расслабила мышцы. Показав всё то, что драконессы таят у себя под хвостом. Необычно, у неё там тоже была чешуя, мелкие тонкие чешуйки такого же окраса, как на всём теле, мягкие на вид, захотелось сразу же коснуться, но опасно. Если сомкнёт внешнюю броню, то острые грани чешуи прорежут пальцы до кости, настолько остры грани чешуи. Но в отличие от внешней, интимная чешуя уже ничего не скрывала, изящно огибая её отверстия, сжатое колечко ануса и узкую половую щель с тонкими едва выступающими наружными губами, такими же фиолетовыми.
Ещё никогда Нраин не подвергалась такому унижению, собственно её никто не мог унижать. Шетеш подозвал драконов-помощников, чтобы они посмотрели вблизи, приняли участие в её унижении. Не в силах это терпеть и прикрыться, она просто закрыла глаза. Шетеш обхватил основание её хвоста и придавил вниз, отчего вся чешуя промежности разошлась шире, а половая щель приоткрылась, показав светло-розовый внутренний цвет. Шетеш опустил голову к самой щелке и втянул воздух, здесь запах самки был самым насыщенным и его нельзя было скрыть. Нраин ощутила на губах его выдох, интимная чешуя чуть сжалась. Две тонкие цепи из серебра заползли на неё и вцепились в края внешней брони, натянулись, не позволяя сомкнуть внешнюю чешую. Теперь он мог коснуться и воспользовался этим, стал водить пальцем по её интимной чешуе, действительно мягкой и очень чувствительной, описывая круги, подступая ближе к отверстиям, она это чувствовала. Затем он коснулся губ, стал их мять, насладившись, палец остановился меж них, начал давить и немного проваливаться. Она очень упорствовала, но Шетеш не настаивал, чувствуя пальцем её полное сжатие половых мышц. Он убрал палец, глаза Нраин оставались закрыты, она не чувствовала и не знала, что он делал дальше и лишь ощутив, как её щелки коснулось, что-то влажное и мягкое открыла глаза и ужаснулась. Шетеш, уперев руки в камень на котором её растянули, нависал над ней, его подхвостье, его раскрытая половая щель касалась её.
— Сейчас нам обоим будет очень приятно.
Он немного отстранился, чтобы ей стало видно, как из его щели выходит фаллос, с расчётом войти в неё.
— Ты не смеешь!!! — она задёргалась, причём очень сильно, цепи едва держали.
— Сейчас проверим силу твоего упорства, — ответил Шетеш, фаллос коснулся губ, остроконечная головка стала их раздвигать и входить.
Никто, никогда, не смел с ней так обращаться, её взгляд метался, в нём пересеклись ненависть, ужас, страх. Надеялась найти помощь, но видела лишь обращённые на неё хищные взгляды помощников. Происходящее их так возбудило, что их члены высунулись. Длинные, два метра длиной, немного провисли, изгибаясь и сочась влагой, это было омерзительно. Она представляла свой первый раз иначе, самец, должен заслужить право быть с ней, быть достоин её и нравиться ей, но здесь Шетеш сокрушал её мнение жестоким способом. Широко разведённые ноги не позволили ей избежать вторжения, не могла закрыться хвостом, только сопротивляться внутренними мышцами. Он и в самом деле проверял её упорство, которое оказалось удивительно сильным, но недостаточным. Её интимные мышцы были отлично развиты, Шетеш даже решил, что она опытна, но в её ненависти таился и страх. Считалось, что любовная смазка царей расслабляла упорствующие мышцы цариц. А она так упиралась, что Шетеш боялся, что порвёт себе эти мышцы, поэтому применил расслабляющее заклинание.
— Тебя разорвут на куски! — кричала она, в то время как фаллос входил глубже.
Шетеш слегка приседал, топя фаллос в ней, наслаждаясь моментом, завоёвывая её недра, чувствуя, как её ткани плотно обхватывают его, но удовольствие вскоре закончилось, как ожидалось, упёрся в девственную преграду.
— Говори, где моё золото! — сказал он крайне злобно.
Собственно поэтому она оказалась здесь. Решила, что её высокое положение позволит безнаказанно украсть 686 монет или что Шетеш не заметит этой мелкой кражи в россыпи из 76096849 монет. Ей было лучше всё рассказать, но Нраин излишне горда и упряма. Впрочем, именно на её упрямство рассчитывал Шетеш и она его уверенность оправдала. Ничего не сказала.
— Говори! Иначе это станет лишь невинным началом, всего того, что ещё предстоит.
— Тебя убьют самым жестоким способом, какой только существует! — ответила она.
Он резко из неё вышел, чешуя фаллоса была твёрдой и слегка оцарапала её нежнейшие ткани, она сжала зубы, не закричала, но сбила дыханье.
— Наша гостья захотела остаться и явно проголодалась, — сказал Шетеш.
Он отошёл прочь, почти к самой стене, но так, чтобы ему было видно. Когда к ней два помощника-дракона Нраин оскалилась всеми зубами, явно боялась, сознавая, что не может им помешать. Со знанием дела один взял её за рога и провернул её голову вниз. Цепь надела на её длинные рога колодку и натянулась, зафиксировав положение. Помощники насильно разжали ей челюсть и вставили в рот доску с широким отверстием, закрепили. Теперь Нраин не могла сдвинуть голову и закрыть рот, только смотреть снизу вверх, как один из драконов стал заходить так, что её голова оказалась под его брюхом. Один шаг, второй и головка фаллоса остановилась у её носа, на уровне глаз. Нраин очень чётко видела этот орган, ощущала запах и уже не скрывала страх, всё что могла, так это закрыть щели ноздрей. Насладившись её беспомощным видом, Шетеш дал разрешение. Помощник приподнял фаллос и сделал последний шаг, его член начал входить в её рот. Нраин задёргалась и похоже что-то попыталась сказать, впервые ощущая этот орган во рту, как и смазку самца, похожую на её под хвостом, но более резкую. Попыталась сомкнуть зубы и откусить ненавистный отросток, но дерево было усиленно заклинанием. Препятствовать языком не пыталась, считая униженьем прикасаться. Оставляя смазку во рту, головка скользнула в горло, она ощутила редкие мягкие чешуйки. Входя, фаллос расширял стенки горла, но было не больно, будто глотала большую змею. Когда полностью засадил, то голова Нраин оказалась меж ног самца, а челюсть столкнулась с его половой щелью, в рот обильно полилась смазка, отплюнуть которую она не могла. Разместившись удобно, широко поставив ноги, дракон двигал фаллос, постепенно наращивая темп.
Первый глубокий толчок и обратно, второй и обратно, третий, её Нраин пользуют в рот. Было видно в глазах, насколько её гордости это неприятно, но она не могла этому сопротивляться. Смазка быстро заполняла рот, обильно выделялась слюна, это всё смешивалось, хлюпало и с белой пенкой стекало с губ, далее растекаясь по морде. Когда резко засаживал и тянул, изо рта летали брызги. Шетеш щёлкнул пальцами и дощечка во рту выдвинула мягкие корешки, которые открыли воздушные пути к лёгким. Чтобы жидкость не пролилась в лёгкие, Нраин была вынуждена глотать эту смесь, так неосознанно начав сосать член, от удовольствия дракон нарастил темп. На её шее отчётливо двигался выступ, указывавший положение члена. Голова, губы Нраин часто ударялись о половую щель дракона, будто целовала его. Насилие закончилось быстро, достигнув момента, дракон остановился, замер в её глубине, крепко зажав её голову между бёдер. Нраин ощутила, как член стал пульсировать и изливаться, горячие струи спермы били ей в пищевод, это обилие текло прямо в желудок. Он кончал в неё, изливался, это было ужасное унижение. Последний раз он разрядился во рту, чтобы она почувствовала вкус. Драконы с удовольствием смотрели, как густая сперма течёт меж её острых белых зубов, падает с её губ. Нраин даже это пришлось сглотнуть. Дракон втянул фаллос в щель и провёл губами о её ноздри. Этот был удовлетворён, он ушёл к стене, но рядом стоял второй с готовым к применению членом. Нраин не могла возразить. Этот не заставил её ждать, резко всадил и взял быстрый ритм, грубо пользуя её в рот. Разрядился, почти вынув фаллос, частично заливая рот, а затем засадил на всю глубину, сделав за неё глотательное движение, она поперхнулась, семя пролилось из ноздрей. Затем его сменил третий дракон, потом был четвёртый, пятый, шестой, пока ею не воспользовались все помощники.
Шетеш подошёл последним, избавил её рога от цепей и, ухватил за них, взглянул ей в глаза, решая, всё ли она поняла. Видимо нет, её ярость и злость только усилилась. Опустил её голову вниз, под себя, она сильно сопротивлялась, но всё равно насадил её рот на свой фаллос. Физически Шетеш был в полтора раза крупнее её и не был идеальным партнёром для любовных игр, но это относилось к её отверстиям под хвостом, в случае если он выдвигал весь свой фаллос. А здесь, с этой стороны, за счёт длинной шеи, она могла принять весь его орган. Сначала ощутимо широкий фаллос Шетеша достиг условной черты глубины прежних, затем проник ещё глубже. Жаль не мог смотреть её глаза в момент, когда она поняла, ощутив разницу. Шетеш чувствовал на головке быстрое биение её главного сердца. Нраин не могла скрыть смятения, как и тепло четырёх огненных лёгких, она приняла его весь. Теперь Шетеш стал пользовать её пищевод по не прямому назначению. Было приятно скользить в ней, из неё, в неё, иногда останавливаться, водить рукой по шее, в месте где покоился или двигался фаллос, сжимать, регулируя ей дыхание, так он учил её сосать. Она всё меньше сопротивлялась, постигая практические уроки. Насладившись лишь её унижением, не кончив, Шетеш вынул фаллос. Цепи, удерживающие дощечку во рту, отстегнулись, она сразу же выплюнула её и стала отплёвываться.
— Отрыгнёшь, накормим ещё, — предупредил Шетеш.
— Все умрёте, за это, — ответила она, заметно поменявшимся от насилия голосом.
— Ты скажешь, где золото или нам продолжать пытки? — Нраин решила ничего не отвечать.
Тело дракона обладает замечательной гибкостью, но максимально разведённые в стороны ноги в отсутствии должного возбуждения доставляют неудобства, а милосердный Шетеш не хотел, чтобы ей что-то мешало пока сосала. Цепи на ногах снова натягивались, раздвигая их, она вновь сопротивлялась, но всё равно открыла щели. Шетеш увидел, что серебреные цепи были разрезаны её чешуёй, пришлось нарастить крючки и вновь зацепиться, усилить их прочность заклинанием. Его первый помощник подошёл к ней, его член торчал снаружи наполовину, теперь Нраин это знала, что самец не всегда высовывает его весь. Дракон встал меж её ног, опёрся руками о её бёдра, его когти властно сжимались на них. Шея и голова Нраин остались условно свободны, она попыталась его укусить, но цепь-ошейник закончилась раньше. Щёлкнув зубами воздух, и угрожающе зашипев, стала в бессилии смотреть, как он стал примерять к её анусу фаллос, начал давить, пытаясь войти. Наполовину высунутый фаллос был слишком гибок и не мог войти. Такое строение объяснялось изгибами любовного хода самки, особенно когда матки вынашивают яйца, что не должно мешать оплодотворению. Дракон знал, что так будет, он издевался над ней, показывая какая участь её ожидает. Убрал фаллос и сместил пальцы на её интимную чешую, четыре когтя остановились на чешуйках у ануса, стали их раздвигать, ещё два легли на сам анус и стали проникать.
— Не смей! — прошипела Нраин, вновь стараясь дотянуться зубами, заодно яростно ударяя крыльями пол. При сильном натяжении цепь на горле перекрывала дыхание. — Все вы зверски умрёте!
Цепи давали ей некоторую свободу, чтобы она могла проявлять агрессию, которая их заводила и возбуждала. Помощник оскалил зубы в ответ и продолжил внедрение. Сначала два, затем уже четыре когтя оказались в ней, защищённые заклинанием они не могли её ранить. Введя достаточно глубоко, стал играть с её отверстием, по-разному распределяя силы на когтях, продавливая поочерёдно с пальцами вглубь, увлажняя проход слюной. Нраин постоянно дёргалась, напрягала хвост, чувствовалось сильное напряжение мышц хвоста, ягодиц, сфинктера. Несмотря на защитные заклинания, когти всё же оцарапали её мягкие ткани, стала сочиться кровь. Когда сопротивление достаточно ослабло, а Нраин отвлеклась получив пощёчину, пытаясь в очередной раз укусить, он обхватил рукой фаллос и резко втолкнул. Нраин вся сжалась, но поздно, головка прошла. Она ненавистно посмотрела, ощущая у себя в заднице этот орган. Дракон оскалился и стал входить в неё глубже, это было унизительно, но не так больно когда были когти. Примерно на середине фаллос замер. Когти продолжали придерживать чешуйки у ануса, когда внезапно она ощутила, как член стал разогреваться от щели к головке, затем потёкшую в неё теплоту. Он не мог так быстро кончить, а значит…
Шетеш смотрел ей в глаза, видел, как веки расширились, а зрачки сузились, когда поняла, что в неё справляют нужду. Не ожидала, что её столь принизят. Дракон держал в ней фаллос пока не закончил и лишь тогда вынул, его пальцы разжались и её отверстие сжалось. Следующий помощник прежде чем подойти, снял копьё со стены. Нраин узнала зачем оно им, когда его приставили тупой стороной к её заднему входу и стали вводить. Древко, диаметром меньше фаллоса входило гладко. Дракон немного просунул его, посмотрел ей в глаза и почти вынул, подмигнул и задвинул чуть глубже. Он повторял эти движения раз за разом, издеваясь над ней, точнее её задним входом, постепенно вводя глубже и глубже, заставляя чувствовать анусом шлифованную гладкость древка на входе, его скольжение и движение внутри. При этом она смотрела с ненавистью, чувством стыда. Дракон продолжал издеваться над ней уже после того, как ввёл полностью, двигая уже во всю длину. Лишь когда Шетеш подал знак, он прекратил это насилие и вынул древко, но лишь чтобы, ввести фаллос. При этом Нраин всё ещё упорствовала, в этот раз её ануса коснулась половая щель самца, более он не двигал его. Фаллос был полностью в ней, заставляя её ощущать в себе, наполненность им, а затем и как мочиться в неё. Облегчившись, помощник покинул её, ушёл к стене, где передал копьё Шетешу.
Подползла новая цепь, обвила живот кольцами, как удав, стала сжимать так, что стало трудно дышать. Нраин упиралась и Шетешу пришлось подать знак. Подошёл третий помощник и чтобы лишить последнего шанса избежать унижения, просунул когти ей в анус и стал раскрывать. Цепь на животе продолжила сжимать, заставляя насильно испражняться, было стыдно, закрыла глаза. Когти дракона продолжали держать её анус раскрытым уже после, когда цепь перестала сжимать, ощутила, как её стали там протирать. При этом дракон старался раскрыть её отверстие ещё шире.
— Очень узкая задница, неразработанная, — сказал этот дракон.
— Ничего, мы это исправим, — ответил Шетеш.
Протерев ей промежность и заодно пощупав половые губы, дракон сменил своё расположение и ввёл фаллос, убрал когти с ануса, и её колечко плотно обхватило его, он проник в неё полностью и стал справлять нужду. После этого её отверстие заняло другое древко с диаметром больше, помощник вводил его глубоко, двигал его, откровенно насилуя её им. Не добившись возбуждения, дракон вынул древко, вставил фаллос и с удовольствием помочился в неё. Анус опять насильно раскрыли, а цепь сжала живот, Нраин во второй раз испражнилась. Третье древко существенно отличалось, с ощутимо выступающей резьбой по поверхности, она чувствовала эту рельефность всем задним проходом, они долго издевались над ней, не только двигая, но и вращая его. Во время третьего раза она почти не сопротивлялась и почти не стыдилась, наблюдала, как они смотрят на её унижение.
Шетеш вновь был последним. Осознав бесполезность, она уже не сопротивлялась, но головка фаллоса с трудом вошла, действительно узкая, но ствол прошёл легче. Фаллос Шетеша замер в ней на середине. Ему понравилось ощущать её на себе, как её нежная плоть обхватывает вторгшийся фаллос, передавая телесное тепло. Здесь же выявилась другая особая черта её строения, ощутимо усиленные стенки пронизывали нервные окончания, мышцы не оканчивались на сфинктере, а тянулись дальше и были полуактивными. Что позволяло ей чувствовать фаллос на всей глубине, сжимать его весь, выдерживать длительное насилие и даже активно выделять смазку при возбуждении.
В далёком прошлом такой способ сношения не считался унижением для самки. Существовал ритуал, царствующая царица примерно раз в 18 лет звала достойных и предлагала себя. Достойные — правящие цари и будущие отцы кладки, сношали царицу в лоно, менее достойные пользовали её в задний проход и все кончали в неё. Семя использовалось не только для оплодотворения, но и как материал для яиц. Ритуалом были все довольны, почти все, иногда одного царя поедали, не обязательно слабого. Его владения делились между сильными, отцовство мало интересовало. А царица давала обильное, здоровое потомство без усилий и таким способом подтверждала своё право на территорию. Так поступали все царицы владеющие территорией в эпоху царств. Цари успешно пользовались этим правом, никогда не претендуя на крошечные владения цариц (не больше одного города людей). Лишь одной удалось отхватить весьма обширные территории. Её звали Тиирит, она была ядовита, но не поэтому её все боялись, в кровожадности, жестокости и коварстве она превзошла всех царей и цариц взятых вместе. Причём испытывала к самцам только гастрономический интерес, предпочитая поедать их живыми. С падением царств и власти драконов, этот ритуал исчез, но именно им Шетеш объяснял такую приспособленность заднего входа царицы, к тому же, если лоно упорствует, то так можно её возбудить, а значит сохранить ей жизнь.
Запомнив первые ощущения, Шетеш резко вставил на всю глубину. Несомненно, ей было больно, но не закричала. Теперь он чувствовал её всю. Наверно так ощущает себя клинок в кожаных ножнах. Бесподобное чувство и её трепет, гордая царица пронзённая фаллосом в задний проход. Шетеш качнулся назад, почти вынул и вновь резко вошёл, Нраин содрогнулась. Шетеш не ошибся, до этого дня ею никто сюда не владел и это было грустно, хотя приятно быть первым, помощники не считались, они в сравнении с ним — никто. Завершив примерку, он начал ритмично двигаться в ней, оценивая все прелести такого сношения, ощущая её на себе, находясь в ней, скользя в ней. Смотрел ей в глаза, вдыхал запах, чувствуя, как это не нравиться ей.
Она действительно чувствовала фаллос на всём протяжении, как он часто движется в ней вперёд и назад. Шетеш трахал её в чувствительный нежный задний проход, он не выдвигал весь фаллос, от этого их промежности соприкасались, шлёпаясь меж собой. Связанная она не могла препятствовать.
Шетеш знал, что половые органы самки расположены параллельно заднему ходу, совсем рядом. Он чувствовал их, такое сношение должно было пробудить её влечение и он старался, массируя их. Собственно, возбудить её должно было последнее древко, но вопреки всему её половые губы оставались плотно сомкнуты. Лишь Шетеш ощущал влечение и через десять минут, опасаясь кончить, замер в ней и начал мочиться. Затем вынул фаллос, но не ушёл, остался стоять меж её раздвинутых ног. Нраин, отдыхала, смотрела на него с прежней ненавистью, немного сникшей гордостью, нисколько не желала продолжения. Чтобы убедиться Шетеш провёл когтем сначала по чувствительной чешуе, перешёл на губки и остановился на сжатой щелке, надавил. Нраин старалась его не впустить, но он настоял и коготь проник глубоко вместе с пальцем. Увы, пещерка была умеренно влажной. Шетеш вынул коготь, обнюхал и не ощутил ничего похожего на запах желания, лишь приятный запах её гениталий.
— Жаль, не желаешь отдать моё золото добровольно, — разочарованно сказал он.
Конечно, как любой дракон он ревностно относился к золоту и не терпел его потери, но не сейчас. В нынешнее время почти не осталось царской крови. Шанс заиметь потомство таких кровей стал дороже сокровищ. В Шетеше не было этой крови, поэтому не обладал их физической силой, могуществом чар, но превзошёл в коварстве, во всяком случае так полагал. За этот шанс породниться он заплатил. Впрочем, его ожидаемо обманули и Шетеш ожидаемо для них контр обманул, а затем уже неожидаемо, превзойдя в итоге их третий настоящий обман, но не всё прояснилось, возможно, его всё же перехитрили. Некоторые части замысла легли неровно, причём как его, так и Хоруша, пока единственное объяснение — третья сила. Шетеш достаточно знал о царской крови, чтобы распознать фальшивку, но сначала решил начать со служанки, а настоящую царицу приберечь на десерт, но эта Нраин не была похожа на обычную драконессу, как ожидалось. Теперь второй загадкой стал реликтовый змей, прошло 400 лет, как он завёл эту зверушку и только теперь осознал, что змея толкнули ему в руки, причём так, что Шетеш это понял только теперь, в этот день. Спрашивается, кто мог увидеть или просчитать события настолько столетий?
У него осталось только два способа разжечь любовное влечение этой особо самовлюблённой стерве, чтобы сама раздвинула ножки и подставила щелку. Шетеш был согласен лизать ей её, пока не начнёт извиваться и брызгать, но на это надеяться не приходилось. Он уже пробовал семь лучших заклинаний, заставляющих простых самок течь, но с телом Нраин эти заклинания не справились. Такая холодность встретилась ему впервые, а ведь он в своё время опробовал всё.
Она продолжала смотреть на него с вызовом, закованная в цепи, униженная во все дырки, но не сломленная и такая же гордая. Шетеш положил свой хвост ей на промежность, кончиком коснулся её влажного заднего входа и стал проникать. Нраин была крайне против такого вторжения, но Шетеш пересиливал её сопротивление, вдавливая хвост рукой. Внутри хвост двигался легче. Пользуясь своим положением, стал ощупывать её органы. Нраин смотрела на него с неописуемой злостью, ведь особое внимание он уделял её яичникам, обеим маткам. Решил проявить власть и прижал её мочевой пузырь к внешней стенке, вынуждая напрячь мышцы лона, при этом его палец проник ей в пещерку. Он мог разорвать её изнутри, но пользовался исключительно естественным ходом, повторяя все изгибы и глубже углубляясь в неё, чем до этого фаллос. Она перестала сопротивляться, мышцы входа были расслаблены.
— Дальше не пройдёт, — сказала Нраин, полагая, что слова его остановят.
Шетеш сместил взгляд с её глаз на промежность, впервые она не врала, её отверстие было растянуто до предела. Тогда он крепко взял её за основание хвоста, цепи местами ослабли и стал рывками насаживать её на себя, на свой хвост, со всей своей силой. Нраин прерывисто задышала, сжала зубы, стала стонать, а затем и чуть повизгивать от боли. Они оба чувствовали, как рвутся мышцы на входе, но Шетеш продолжал. Даже когда возник ощутимый щелчок, её колечко разорвалось в нескольких местах, брызнула кровь. Нраин взвыла. Шетеш ещё несколько раз протолкнул хвост и сжал ей желудок, а цепи живот. Изо рта Нраин полилось проглоченное ранее семя. Шетеш не хотел, чтобы она умерла и цепи ослабли. Нраин смогла сделать вздох и тихо завыла, заскулила. Шетеш ещё раз протолкнул хвост, сдавил желудок, руками живот. Меж её сжатых зубов вновь полилось семя. Ей казалось, что хвост Шетеша обвил ей нутро как удав и сдавливал всё сильнее, выдавливая из неё всё. За семенем вышел утренний завтрак. К некоторому счастью, Шетеш не сдавливал мочевой пузырь и яичники, но к сожалению в горле заскребли монеты. Шетеш продолжал сдавливать и монеты стали выходить, выпадать изо рта и звонко падать на пол.
— Вот, а ты не хотела, — сказал он. — Но вернула не все.
Шетеш мог вновь заполнить её и выдавить остальные монеты, но золото его сейчас не интересовало. Осторожно вытянул хвост, запачканный кровью. Разорванное колечко мышц не сжималось и он решил вновь обследовать её, сначала вошли пальцы, затем кисть, рука. Нраин перестала выть, на глазах появились слёзы, он сделал с ней всё что хотел, а теперь ещё шарил рукой в её брюхе. Шетеш чувствовал её позвонки с внутренней стороны, но не они его волновали. Заранее наложенные заклинания уберегли её от серьёзных разрывов, он прощупывал её до брюшной диафрагмы, почти все органы были доступны к осмотру. Чувствовался неровный ритм главного сердца, вспомогательные работали не синхронно, боевые молчали. У неё оказалось четыре почки, все четыре лёгких огненные, жидкости в них было мало, а ведь не должно было быть вовсе. Усиленная огненная железа, необычной формы. Также чётко прощупывались два органа неизвестного назначения, Шетеш не стал заострять на них внимание. Нраин уже не пыталась скрыть слёзы. Вновь, но более тщательно ощупывал яичники, матки, плавно перешёл на усиленный интимный проход, задержался на нём, подробно исследуя. Нигде не было признаков недомогания и возможных причин отсутствия полового влечения. Его пальцы в полу обхвате стали регулярно скользить от преддверья до первой матки, мягко сжимая. Снаружи рука Шетеша ритмично входила по локоть, выходила до кисти. Это уже не был осмотр, Шетеш массировал ей влагалище, заодно разрабатывая задний проход. Пальцы искали, находили и отмечали чувствительные точки. Мышцы канала становились мягче, к ним приливалась кровь. Заклинания сделали его пальцы чувствительней, когти мягче, его прикосновения должны были её возбудить, но этого не происходило. Он уже нащупал все её складки канала, заклинания передали их форму, стимулировали окончания. Но она оставалась нейтральна, Шетеш лишь напрасно потратил двадцать минут, вынул руку, встряхнул и дал знак. Теперь у него остался лишь один способ.
Два помощника открыли массивную дверь, за ней ожидал живой реликтовый змей. Огромная голова и ещё большее тело, но маленькие крылья. В отличие от драконов змеи не обладали хорошей регенерацией, поэтому их тела сохраняли почти все свидетельства их сражений в виде полученных ран. Нраин смотрела на живого змея, короткий оборванный хвост, сильно стёртая, местами отсутствующая чешуя, множество уродливых шрамов, два когтя на правой руке сломаны и более не росли. Он был слишком искалечен, чтобы себя прокормить, наверно Шетеш использовал его жизненный опыт, поэтому содержал.
— Она готова, — сказал Шетеш и отступил от Нраин.
Змей посмотрел на неё, как на добычу. Нраин стало страшно, её тело на десяток градусов охладело. Это была несознательная защита, стать менее заметной в инфракрасном спектре и явный признак страха. Змей подошёл вплотную, переступил одну её ногу, вторую, навис над ней. Она ощутила жар, исходящий от тела, змеи намного горячее дракона. Кривые, местами сломанные, но ещё острые зубы нависли над ней, но к её сожалению, не чтобы съесть, под брюхом из открытой, как у собаки, щели вышел огромный фаллос.
— Прошу, не нужно, — сказала она, но змея не могли остановить её лишённые силы слова.
Фаллос резко пронзил задний проход, проник в неё глубоко, головка ударилась в диафрагму, натянув и едва не разорвав её. Воздух вышел из лёгких вместе с криком. Фаллос замер в её глубине, боль вторжения сменилась обжигающим жаром, будто вставили раскалённый кол. Когда крик прервался, стало слышно шипение. Она всем телом испытывала прочность цепей и на ногах они порвались. Согнула ноги в коленях, прижала к себе, стараясь вонзить когти ног в змея, оттолкнуть, но они соскальзывали с его брюха, не удавалось даже зацепиться. Лишь сильнее прижав и вытянув ноги, удалось зацепиться за плечи змея когтями. Сильно их сжала, но не сумела пронзить его чешую. Стала пытаться выскользнуть из-под него, или оттолкнуть, но цепи прочно удерживали её хвост. Она не понимала, что ей позволили освободить ноги, чтобы она приняла эту любовную позу самки. Ощутив возможность, змей протолкнул фаллос глубже, но всё же не смотря на её не малую длину тела, Нраин не могла принять его весь. Змей продержал его в ней больше минуты, а когда вынул, с подхвостья и фаллоса подымался пар испарений, в основном воды.
Передышка оказалась короткой, она как могла упиралась, но змей вошёл вновь. На этот раз не так глубоко, ей даже удалось не закричать и даже когда он начал двигаться в ней. Продолжала упорствовать, но он насиловал её этого не замечая, осознав бесполезность, расслабила ноги, но с плеч не убрала. В этой позе ей было легче принимать в себя фаллос. Любовный орган змея выделял много смазки неподверженной испарению и скользил легко. Он держал один ритм, а из-за большого размера ей приходилось дышать в этом ритме, её ноги плавно сгибались. Со стороны казалось, будто она добровольно принимает его. Такая откровенная поза позволяла Шетешу и помощникам видеть, как змей пользует её задний вход. Как смазка фаллоса срезается краями отверстия при входе, стекает вниз, огибая ей хвост, сочиться на пол. Как широко расходиться её интимная чешуя, ноги почти выпрямляются и бесстыдно выставляется вверх пещерка. Фиолетовые губки немного расходятся, обнажая светло-розовый цвет.
Любовное тело активно массировало её внутреннюю поверхность тела, втирая в ткани ферменты змеиной страсти из его смазки, всасываясь в кровь и разносясь по всему телу. Её половые органы приняли эту страсть за её увлечённость, совершили проверку и, не сочтя нанесённые раны критичными, стали отзываться, усиливая приток крови к себе и насыщая её уже подлинной страстью, влияющую на упорствующий разум. Дополнительно их работу стимулировала грубая анальная ласка. Нраин стала чувствовать вместе с болью приятную негу. Губы лона стали более выражены, пещерка раскрываться глубже и чаще, обнажая уже внутренние лепестки с заметным синим окрасом краёв. В один из моментов змей прижал головку фаллоса на выходе вверх и её немного более влажные внутренние лепестки выскользнули наружу, вышли и полностью вывернулись, разошлись в стороны. Эти внутренние лепестки выглядели как раскрытые створки, ранее они были завёрнуты внутрь, а наружные половые губы являлись их изгибом. Теперь вместо узкой половой щелки была раскрыта вся её любовная ниша, в глубине виден сомкнутый любовный проход, обрамлённый внутренними губами, а чуть выше отдельная прорезь мочеиспускательного отверстия. Теперь, Нраин не было что скрывать перед ними, как самке. Это стало для неё сильным унижением, но также облегчением, трущиеся от насилия лепестки разжигали её влечение, а теперь оказавшись снаружи прекратиться их раздражение. Так полагала она, но ошиблась, снаружи, в воздушной среде они начали чесаться. Драконы видели, как края лепестков приняли насыщенный фиолетовый цвет, от них её нежные розовые ткани стали синеть, а затем окрашиваться в фиолетовый цвет чешуи. Так выглядело распространение её возбуждения внешне.
Подобного никто не знал и раньше не видел. Нраин чувствовала это, как сильный зуд, как мурашек, наползавших с краёв к её любовному входу, она даже пару раз сжала внутренние губы, а затем и всё лоно, стараясь остановить продвижение. Когда лепестки соприкоснулись между собой, её будто ударил разряд. Больше она не пыталась препятствовать, мышцы лона расслабились. Любовная щель с уже раскрытыми внутренними половыми губами больше не казался щелью, по мере смены цветового оттенка этих губ, просвет полового отверстия увеличивался, мерно расширяясь, чтобы фаллос хорошо проскальзывал, готовясь к соитию. Жестокие мурашки продолжали двигаться в её недра, оставляя нестерпимый зуд. Когда возбуждение поглотило зону шипов и шейку первой матки, она снова попыталась подавить зуд, никто не мог видеть этих сокращений, её упорных сопротивлений, чувствовал только змей. Если снаружи ещё можно было почесаться, то внутри уже нет, она проигрывала битву, её тело сдавалось.
Поверхность лепестков стала покрываться масляными крупинками переходящими в капли. Это очередная стадия вожделения, доступная лишь царицам. Цари драконов называют такие капельки, выступающие только на лепестках — росса любви, они содержат концентрированный запах призыва, уникальный для каждой самки. Сообщавший на тысячи километров, что цветок раскрылся и готов к опылению. Шетеш сразу ощутил запах её цветка, невероятный, пьянящий и сводящий с ума. Он заранее позаботился, чтобы на него не слетелись драконы, за пределы логова не вырвется.
Желание, чтобы её почесали снаружи, а ещё лучше глубоко внутри, нарастало, подавляя прочие мысли. Боль насилия заднего входа, уже не шла в сравнение с зудом желания, но гордая Нраин не сдавалась. Не решалась даже почесаться, хотя этого очень хотелось, они заметят, увидят, а главное зуд станет только сильней. Теперь от него можно избавиться, лишь если самец сольёт в неё семя, это принесёт избавление и яркое наслаждение. Это очень жестокая мука. Нраин решила обжечь лепестки о горячее брюхо змея, но до него нужно дотянуться. Она сжала плечи змея, пользуясь ими, как упором. Змей ощутил, как сжались её когти ног, приятно напряглись ягодичные мышцы, сжав собой фаллос. Она старалась поднять промежность, но жесткий фаллос змея не гнулся. От наблюдавших драконов эти усилия не скрылись, как и широко раскрывшееся при этом лоно и половое отверстие, настолько, что стали видны складки влагалища. Даже больше того, эти усилия неожиданно спровоцировали мышцы уретры к непроизвольному сокращению. Прорезь её отверстия чуть выдвинулась и раскрылась, выстреливая тонкой струйкой прозрачной смазки. Через секунду выплеск повторился. Нраин не сразу поняла что происходит, у неё раньше такого никогда не было. При соитии эти выплески дополнительной смазки у самки должны изливаться на фаллос в лоне при входе, а поскольку её пользовали в задний проход, то была видна вся струя, как она выстреливает под брюхо змея. Нраин не могла контролировать этот процесс и не могла прикрыться, одна за другой вверх устремлялись короткие и длинные струи, являясь явным и неоспоримым свидетельством её крайней степени возбуждения. Каждое новое сокращение уретры лишало её воли сопротивления, желание принять в лоно фаллос в итоге подавило все её мысли. Колени сгибаясь устремлялись уже не вверх, а в противоположные стороны, интимная чешуя широко раскрылась и уже не пыталась сойтись. Лепестки выгнулись в откровенном призыве принимать фаллос, затрепетали ища головку, чтобы указать правильный путь, а затем периодически обнимать половую щель самца. Любовный ход бесстыдно широко раскрылся, являя всем возбуждённый окрас и влажность, смазка потекла непрерывно, а с нею и сильный запах желания.
Драконы не могли оставаться спокойны, каждый хотел помочь ей в утолении этой муки, но она прибывала под змеем, в его власти. Змей не замечал её чувственных изливаний, приближаясь к своему пику момента. Возросшая грубая ласка заднего входа заставила почти все мышцы промежности Нраин трепетать. Змей ощутил как её судороги сжимают фаллос. В отличие от иных цариц, не получая должного, она могла кончить без участия самца, что с нею случалось, очень редко, но случалось. Это не так приятно, но зато гордая царица не унижалась поиском и не просила недостойных об интимной ласке для себя. Может, поэтому её ненавидели, а она мстила в ответ, получая удовольствие, отнимая жизни. Ещё бы пара движений и она бы избавилась от ненавистного зуда, но и выдала тайну, но змей успел раньше. Прежде чем кончить, усилил заклинанием её брюшную диафрагму и почти вынул фаллос. Мощная струя семени пронзила её, до загиба кишки и предельно натянула диафрагму, вышибла воздух из лёгких. От резкого жара Нраин ненамеренно выдохнула огнём, засвидетельствовав, что змей в неё кончил. Семя оказалось горячей фаллоса, боль резкого растяжения сменилась чувством ожога и сразу прервала её возбуждение. Ноги соскользнули с плеч с плеч змея, разошлись в стороны. Змей знал, что так случиться и дал ей целую минуту на отдых, а чтобы семя не пролилось наружу, не вынул головку. Смазка из лона перестала течь, лепестки уменьшались и вяли, вновь обретая розовый цвет, края становились синими, глаза почти закрылись, ей было плохо. Решив, что достаточно выждал, змей стал вводить фаллос, одновременно проталкивая своё семя глубже в неё.
— Грр, хорошо, — сказал змей.
От влитого семени её брюхо нагрелось и теперь ему было комфортнее трахать её. Вернул ноги на свои плечи и продолжил насилие, жалея, что нельзя разорвать диафрагму, тогда бы член входил полностью, проскальзывал между лёгкими, а сердце бы ударялось прямо в него. Увы, больше одного раза такое насилие редко переживают, большинство гибнут в процессе, но как-то ему попался крупный сильный самец, змей успел трижды снасильничать его таким способом. Самки менее выносливы и мрут в разы быстрей, а в половую щель вообще не способны принять фаллос змея, он рвал их чувствительные половые органы и они сразу умирают от потери крови и шока.
Вторая струя семени излилась через четыре минуты, она вновь выдохнула огнём. Змей так же медленно ввёл фаллос, проталкивая семя ещё глубже, оно уже занимало в ней приличный объём. Нраин ощущала тяжесть в желудке, тошноту. Третья и четвёртая струи ударились почти на выходе фаллоса из неё, заполнив собой всё оставляемое пространство, часть всё же просочилась наружу, стала стекать по подхвостью. Но это уже было ей неважно, за огненным выдохом из её рта пошла рвота, густая, молочного цвета, это было семя змея, залитого в неё через задний проход. Фаллос оставался в ней, а семя продолжало её наполнять, живот немного раздулся. Цепи отпустили ей руки, камень начал опускать её переднюю часть тела, едва ли она это замечала, с семенем вышли последние золотые монеты. Цепи обвили ноги, еще больше задрали хвост, выставляя подхвостье на обозрение. Змей вынул фаллос, он полностью кончил, и теперь его семя текло из разорванного заднего входа. Сейчас её не заботило унизительное положение её тела. От несвойственного жара почти вскипала кровь. Нраин едва дышала, а чтобы обжигающее семя быстрее покинуло её изнасилованное тело, напрягала брюшные мышцы, позволяя свободно ему вытекать. Драконы стали спорить. Нраин поняла суть их спора, лишь когда её моча стала закипать. Они уже наблюдали, как она испражнялась, а теперь видели, как отверстие уретры вытянулось и раскрылось, пропуская наружу сплюснутую по бокам ребристую трубку мочевого канала. Нраин могла ссать не выдвигая этой трубки, но сейчас действовала по привычке, как если бы лоно было сжато и лепестки находились внутри, мешая процессу. Такое строение не позволяло моче проникать в любовный канал. Нраин не могла терпеть, из-за поднятого подхвостья её струя устремилась почти вертикально вверх. Все смотрели на шипящий фонтанчик её унижения. Шетеш решил воспользоваться положением, подошёл ближе, обхватил и сжал пальцы на её выводящей трубке, потянул её вверх. Это очень принизило Нраин, но она не могла упираться, нужда заставляла её продолжать. А ведь он мог легко пережать, перегнуть или даже вырвать, но лишь заставил полностью высунуть. Трубка вышла на всю, став в два раза длинней, направил струю немного в сторону. Смотрел ей в глаза, то, как она воспринимает это принижение, чувствуя на пальцах вибрацию, влажность и липкость её подсыхающей смазки. Больше она не упорствовала, впрочем, и не могла, вся кисть Шетеша вошла в задний проход и надавила вверх, помогая ей облегчиться.
Змей знал, что так будет, драконы выдерживают превосходящий жар, но это их иссушает и ослабляет. Будь Нраин ледяной, то умерла бы, а так лишь потеряла сознание. Впрочем, так ей будет лучше, поскольку Шетеш взял ритуальный кинжал. Преграда в лоне драконнес не схожа с девственностью девушек людей, ведь её назначение не защита наивной невинности. Чтобы её преодолеть, нужен особый кинжал, размером с длинный меч у людей. Шетеш встал у её ног, подхвостье оставалось поднятым, все мышцы расслаблены, семя змея перестало течь. Лепестки почти втянулись, пришлось их вытащить и развести в стороны, раскрыв лоно. Когда больше ничего не мешало, стал просовывать кинжал в её половое отверстие вводя во влагалище. Чтобы не ранить, лезвие закрывала полоса стали. Чтобы не ошибиться Шетеш просунул руку ей в задний проход и, прощупывая через него влагалище, продолжал вводить кинжал глубже, пока не ощутил преграды. Нажатием фиксатора на рукояти убрал защиту острия и протолкнул вниз, начиная разрез. Он уже совершал подобное не раз и не два. После она сможет сменить очертания нового любовного отверстия, нарастить мышцы или полностью залечить, но поскольку вторая матка содержала первичное яйцо и Шетеш намерен оплодотворить его, то ей придётся с ним расстаться. Шетеш станет отцом, но прежде её тело должно остыть, чтобы принять семя. А пока можно излечить её прочие раны.
Из истории: Вимрей создал змеев, драконов и иных злобных существ. Змеи были первым удачным творением, созданные из плоти и дыхания огня, сильные, жестокие существа. Драконы изначально создавались из дыхания огня и воды, уступали змеям в силе, выносливости, только превосходили в хитрости. Вимрей счёл их бесполезными, но не избавил от повиновения и не истребил. В битвах с армиями других богов, голодным драконам приходилось поедать тела врагов, приобретая их силу и недостатки. Если первые были бездушны и непоколебимо верны, то последующие поколения стали более коварны и жестоки, сравнялись, а затем и вовсе превзошли змеев в силе, но обрели частицу души и стали непокорными. Вимрей старался развить сильные стороны и убрать недостатки, не редко используя носильное скрещивание. Самцы были рады, но гордые драконессы принимали это как унижение и предпочитали смерть и гибли, не оставляя желанного потомства. Поэтому Вимрей создал царских драконесс и наделил их чрево первичным яйцом, растущим с ними. В отличие от обычного, оно похоже на цельный слиток металла, устойчивое к холоду и огню, не подвержено влиянию времени, уничтожить такое не просто. А для оплодотворения достаточно пролить на поверхность семя, затем желательно хранить в тепле до вызревания. Кристаллическое содержимое распадается на питательную среду, в которой развивается эмбрион. У драконесс нет месячных, не несут яйца постоянно и не сезонно. Для начала цикла размножения нужны мужские гормоны, которые попадают в кровь при сношении. В зависимости от возраста, здоровья и рациона драконесса приносит от одного до пяти жизнеспособных яиц за неделю. Царская имеет две матки, расположенные последовательно, вынашивает яйца циклами, от 6-ти до 24-х одновременно, каждое яйцо обладает большей массой обычного, при надобности может воссоздать похожие на первичные.
Очнувшись, Нраин ощутила холодный металл прямо в любовном проходе, Шетеш не вынул кинжал. Ей было нетерпимо такое унижение, но Шетеш наложил заклинание на кинжал и металл забирал излишек тепла, приятно холодя это место. Сам Шетеш занимался лечением, Нраин чувствовала, как её разорванные ткани срастались, было не больно, даже приятно. Решила осмотреться и открыла глаза. Её голова лежала у ног Шетеша, его подхвостье было над ней. Фаллос дракона находился внутри, чешуя сомкнута, половая щель незаметна, но расположение выдавала сочащаяся смазка. Нраин смотрела, как она накапливается на поверхности чешуи и падает на пол, рядом с ней. Она очень хотела пить, её рот высох. Никто не смотрел на неё, и она решилась, высунула язык и быстро слизнула лужицу, ещё раз убедилась, что никто не смотрит, и подставила язык, поймала одну каплю, вторую. Поглощённые гормоны изменили вкусовое восприятие, и ей уже нравился этот вкус. Вновь посмотрела вверх, наверху было много, а внизу — ничего, на камнях пола работало заклинание поддерживающее чистоту. Нраин ещё пару минут боролась с собой, затем подняла голову и провела языком по смазке уже на его чешуе, втянула влажный язык, облизалась. Захотелось ещё, а также узнать, как там устроено у самца. Повторно и уже уверенно облизала чешую в месте тайного хода и попыталась втиснуть язык меж чешуек, к источнику. Шетеш оценил её интерес, его ноги слегка согнулись, а мышцы оттянули чешуйки. Нраин обнаружив половую щель, просунула язык в его недра, стала вбирать смазку и исследовать их. Фаллос нашёлся всего в десяти сантиметрах от входа, язык коснулся головки, очертил её, а длинный языковой усик даже уткнулся в отверстие. За эти старания была награждена обильно потёкшей из щели смазкой. Нраин просунула язык меж стенкой и головкой, стала ласкать ствол, обвивая его и потягивая. Член Шетеша стал покидать укрытие. Она вплотную подсунула к его паху нос и втянула запах, раньше он ей не нравился, но не теперь. Осмелев, фаллос вышел, стал переходить в её рот. Нраин старалась, чтобы он не касался её острых зубов. Хотела, чтобы он вышел больше, продолжая тянуть его к себе в рот, резко сомкнула зубы. Шетеш знал, чего она действительно хочет и успел, её зубы клацнули впустую. Нраин не удалось отомстить, но не сдалась, решила его выманить снова, для этого вновь просунула язык в его недра. Шетеш мог сомкнуть чешую и прищемить ей язык, это стало бы ей хорошим уроком. Но судя по слабому запаху, она стала возбуждаться, а боль может остановить процесс.
Шетеш сменил расположение, его подхвостье стало вне досягаемости её зубов, подал знак. Помощник подошёл к ней, встал так, чтобы ей было доступно его подхвостье. Нраин просунула голову меж его ног и стала ласкать. Сама не зная, что с ней, куда делась её гордость, чувство стыда. Она не просто испытывала жажду, желала ощутить вкус выделений самца, впитать в себя его соки. Половая щель самца приоткрылась, она просунула язык в его недра, ощутила вкус любовного сока этого самца. Стала интенсивно ласкать фаллос, вынуждая выделять соки. Этот помощник оказался не таким сдержанным, член резко вышел, причём сразу наполовину длины, вошёл в её горло и замер. Прекрасная возможность отомстить, но она хотела больше, поэтому начала сосать, сильнее втягивая в себя, продолжая ласкать ему щель. Дракон боялся лишиться самого дорогого, но всё же доверился, расставил ноги удобнее и фаллос весь погрузился в неё, стал двигаться. Нраин хорошо сосала, словно выжимая его, совсем не так, когда её заставляли насильно. Вскоре Нраин ощутила, как полились семенные соки. Он ещё не всё слил, когда она сомкнула зубы, пусть даже он был очень скользкий, зубы были острей. К вкусу выделений добавилась кровь, дракон взвизгнул, попытался освободить фаллос, но было поздно. Помощник хромая отступил от неё, придерживая руку у кровоточащей щели. Нраин пережевала и с удовольствием проглотила его достоинство. Не критично, отрастёт, драконы могут восстановить всё если их не убить.
Шетеш это видел, но не стал осуждать, помощник сам виноват. Подал знак и к ней подошёл другой, более опытный. Этот не заставил её ждать, встал над ней и чуть прогнулся, обнажив свою половую щель. Нраин не стала медлить и просунула язык, стала собирать желанные соки. Его фаллос был не глубоко, она ласкала, манила его, иногда головка немного показывалась из щели, Нраин обхватывала её губами и посасывала, старалась втянуть в рот, но головка соскальзывала, а дальше он не выводил. Наверно драконы так делают, когда справляли малую нужду, решила она, что наверно очень удобно, им не приходиться приседать, а после вытираться или вылизываться как ей. Для драконесс это была необходимость, чтобы удалить запах, не сказать, что он был неприятен, как и их испражнений, просто не желала спровоцировать самца к ненужным мыслям. Соки самца перестали течь, а ей их хотелось, она вставляла языковой усик в его отверстие головки и двигала в нём, намекая. Жаль, после случая с приятелем, он не доверял ей и она искренне жалела об этом поступке. Всё же сжалился, над ней. Этот дракон оказался намного опытнее или ему помогли заклинания, впрочем не важно, главное в её рот потекло семя, которое она с удовольствием стала глотать, стараясь утолить жажду.
Шетеш наблюдал в ожидании, её тело остыло, кинжал перестал холодить, но алмаз рукояти указывал её неготовность, в её крови недостаток воды. Как доказательство её лоно было сухое. Когда помощник кончил, Шетеш встал вместо него. Она сразу прильнула языком к его щели и стала вбирать его соки. Шетеш хотел решить её проблему влаги, почки стали обеднять кровь и вскоре у него набралось достаточно влаги, как он полагал. Головка чуть высунулась, и когда Нраин сомкнула губы на ней, то не поняла, что потекло в её рот. Не похоже на семя, без специфичности вкуса, не моча и не вода, приятный, слишком приятный вкус, будто драконье молочко, почти не приходилось глотать. Жидкость изо рта и горла сразу усваивалась в кровь. Нраин даже прикрыла глаза, наслаждаясь и вспоминая момент из детства. Завершив, Шетеш вернулся к её подхвостью, а его место занял другой.
Старательно облизав, он вынул ритуальный клинок и глубоко просунул язык в её сухое лоно. Нраин не стала защемлять его язык чешуёй, позволяя себя ласкать. Её влагалище поглощало всю влагу, быстро иссушая язык, приходилось часто вынимать и увлажнять. Шетешу это надоело, он распорядился принести вина. Нраин уже поглотила семя четвёртого самца. Шетеш пригубил из бочонка вина, остальное отдали ей, она окунула голову целиком и жадно пила. Решив, что ей хватит, двое помощников стали отнимать бочку. Не высовывая головы, ощутила их приближение, вцепилась всеми когтями рук в бочку и, не переставая пить, стала рычать. Помощник не стал мериться силой, провёл когтями по скрепляющим обручам, и бочка распалась на доски, драгоценное содержимое разлилось. Ей уже незачем было пить соки самцов, но она всё же просунула голову меж ног этого нехорошего дракона и стала требовательно лизать чешую. Дракон посмотрел на Шетеша, он разрешил и помощник раскрыл свою щель.
Змей неподвижно стоял, наблюдая, как драконы один за одним используют рот царицы, только ему Шетеш запретил, запретил даже касаться её, даже подходить близко. В отличие от других смотрел не на её нравственное падение, а на когти. Сейчас, многие его шрамы и сросшиеся переломы болели, так проявлялись чары. Понадобилось время, чтобы они обрели силу и стали действовать вновь. Их наложила хозяйка ради развлечения, чтобы змей помнил, кто нанёс ему увечья, чувствуя боль рядом с ней. Если бы не чары, он её не узнал. В ужасе смотрел на острые когти царицы, вновь переживая, как она терзала его. Тогда царица насытилась мясом и кровью его собратьев и наслаждалась лишь его болью, а после решила оставить калеку. Из-за неё змей возненавидел драконов, она сделала его рабом, одним из многих. Он желал ей смерти и она этим пользовалась, отдавая ему прочих покорённых. Змей терзал, насиловал их, представляя на их месте её, а она лишь смотрела, питаясь их страданием, болью, унижением, не делая ничего. Если была возможность, то при этом обязательно присутствовали родственники жертв, цари видели, как пользуют их цариц, матери — дочек, сыновей, как они испускали дух, а затем змей брался за них. Если ей что-то не нравилось в его работе — было наказание, всегда разное, у неё богатая на это фантазия. И всё же она не убила его, как многих неугодных, он нравился ей, потому что больше других её ненавидел, желал смерти. Ей доставляло удовольствие его слабость, что он так близок к ней и не способен ничего сделать. Конечно, она узнала его и теперь ужас змея доставляет ей удовольствие, ей было достаточно посмотреть на него, чтобы змей свалился и не мог встать, но она не проявляла силу, продолжая неумело сосать.
Раньше она никому не позволяла коснуться себя, все желавшие познать её недра и подступившие близко были растерзаны и частично съедены ею, причём она никогда не притрагивалась к их гениталиям, никогда не испытывала любовного желания, потому неумело сосала, но искренне старалась. То, что змей изнасиловал её в задний проход значит лишь, что он сделал, что ей было нужно, она им воспользовалась. Но змей ещё не упустил шанс отомстить ей, да она умна и коварна, но не знает всего. У змея не было сил справиться с ней, но зато мог вызвать того кто способен, отдав взамен ничтожную плату — своё тело. Страх в глазах исчез, его сменило высшее торжество мести и пусть он не увидит её страданий, знает, что они скоро настигнут её. Таковы были чувства и мысли змея когда он уходил. На краткий миг в его глазах возник огонь несвойственный, давно забытый в этих мирах и змей заново взглянул на происходящее в зале, ставшими чужими для него глазами. Прошло настолько много времени, что все подозрения исчезли и были забыты, лишь только он помнил. И сейчас, глядя с каким умилением она сосёт член, понял, что его ожидание завершилось. Демонический огонь глаз возник и сразу угас, демон уступил своё и арендованное тело хозяину, который уже никак не проявил внешне своего восторга.
Труды Шетеша были вознаграждены, его язык в её лоне перестал сохнуть и начал чувствовать её любовные выделения, с чутким вкусом. Втянул воздух у щелки, ощутил её запах «хочу», но по-прежнему слабый. Вновь просунул язык и стал старательно притирать чувственные складки, не забывая про лепестки. Он не разбирался в особом строении половой системы цариц, но понял очевидную подсказку её тела, все чувственные участки первой очереди, даже не находясь в стадии возбуждения, имели синий цвет. Также отличалась вкусом выделяемая ими влага. Эти участки первыми переходили в фиолетовый цвет, а затем её чувствительность выравнивалась по всем тканям. Цепи на её ногах и хвосте постепенно слабли, предоставляя ей волю движений. Голова и руки давно были свободны и она воспользовалась ими. Дракон не желал высовывать фаллос, а ей этого очень хотелось, она подобрала доску и направила его ему в анус. Он разлил её вино, и она не испытывала сожаления. Помощник воспротивился, но, что удивительно, Шетеш ему пригрозил и он подчинился. Нраин погрузила древко, стала массировать его простату. Под таким стимулом, он не смог удержаться и полностью высунул член. Она приняла его в рот. Помощник смирился и стал пользовать её рот. При этом Нраин не переставала массировать его древком, пока он не кончил. Последний оказался тоже опытен и подстраховался, когда она начала его ласкать он перехватил её язык и, не позволяя втянуть, просунул весь фаллос ей в горло. Её язык в руке стал страховкой.
Шетеш добился чего хотел, она с удовольствием принимала его язык, а когда он замедлялся, то её бёдра поднимались навстречу. Он решил проникнуть глубже, обвёл кончиком языка вход в интимный канал, попытался проникнуть и накололся на шипы, пришлось отступить во влагалище и там продолжить ласки. Странно, ему показалось, что её интимные шипы расположены под острым углом к входу. Шетеш решил вновь исследовать её глубину, в этот раз, язык не встретил препятствий, больше она не выставляла шипы. Заклинания услужливо передавали ему её состояние. Половые органы были так возбуждены, что её разум не мог сопротивляться. В огне желания расплавилась гордость, стало безразлично, что драконы видят её такой, выгибавшей спинку, задирающей хвост от жажды соития. Именно такой захотел её видеть Шетеш, когда внезапно отстранился, а все цепи отползли прочь. Не понимая, почему всё прекратилось, она поднялась и обиженно посмотрела.
— Ты хочешь сношения? — спросил Шетеш.
Нраин повернулась к нему хвостом, высоко его задрала и, сдвинув на бок, опустила, не закрывая промежность, чешуя разошлась, обнажив отверстия, прогнула спинку и ноги, открывая замечательный вид. Так она приглашала его, но Шетеш остался на месте. Тогда опустилась на колени, грудью на пол, завела руки за бёдра и ими шире раздвинула их. Интимная чешуя, также раздвинулась, губки лона широко раскрылись, внутренние лепестки вышли, раскрыв всю любовную нишу, показав возбуждённое уже раскрытое отверстие влагалища. Нраин завернула шею, опустила голову на пол, наблюдая за ним, ожидая. Он сломил её гордость, совратил тело, и теперь, когда она жаждала соития, остановился. Вновь заставляя её унижаться, просить, чтоб залез на неё. Если Шетеш отвергнет её, это будет невероятное оскорбление и будет последней ошибкой в его жизни. Он обязан воспользоваться ею, иначе она убьёт его и всех свидетелей на закуску. Причём очень жестоко, ведь нет никого хуже, чем отвергнутой царицы.
Её когти вышли чуть больше, от запястья до локтя чуть разошлась чешуя, самую малость обнажая шипы, что также не свойственно царицам. Даже в этом полу обличье она могла вступить с ними в схватку и победить. Только змей заметил опасность, но теперь ему не было страшно, прекрасно зная, кто таиться в обличье Нраин.
— Покажи, как сильно ты хочешь, — потребовал Шетеш, заметив лишь огонёк ненависти её глазах.
Его выдал голос, он хотел её, просто играл, она успокоилась. Сохраняя положение, подняла кончик хвоста и ювелирно точно коснулась им лона, неглубоко погрузила в себя. Когда вынула, за ним протянулась широкая нить её влаги, все могли это видеть. Шетеш счёл это убедительным, но сначала решил приласкать, подошёл и встал так, чтобы и другим было видно. Провёл пальцем по влажному сочащемуся соком лепестку лона и это лёгкое прикосновение вызвало сокращение нижних мышц лона, выплеск её смазки облил ему руку. Два пальца в смазке вошли глубоко в широко раскрытое половое отверстие, спровоцировав новый всплеск. Нраин прикрыла глаза, каждое сокращение этих мышц несло ей удовольствие. Пальцами второй руки Шетеш шире развёл лепестки, обнажив всю поверхность. Руки Нраин сползли вниз от удовольствия, поэтому всё пришлось делать ему. Аккуратно раскрыл когтями её щелку уретры, трубки канала не было заметно от обилия смазки. Пришлось глубже просунуть пальцы во влагалище и нажать вниз, что вызвало выход смазки и повторное сокращение мышц. Шетешу удалось подцепить показавшуюся мочевыводящую трубку. Нраин не знала, что он задумал, но позволила ему её вытянуть всю наружу, сейчас в конце не было выраженного отверстия, плоские грани смыкались плотной щелью, открывавшейся от давления с внутренней стороны. Шетеш часто слышал, что чувствительность нижней полосы лона, если высунута трубка, увеличивается в разы и решил проверить это на ней. Обхватил и сжал трубку, чтобы она не втянула её обратно, и стал активно ласкать пальцами её недра, обводить пальцами складки влагалища, чувствуя большую, чем прежде мягкость и подвижность внизу. Из отверстия уретры, где теперь выступала трубка, обильно истекала неровными толчками смазка, чувствовались частые сокращения уретры. Нраин часто прерывисто задышала, её мышцы интимного хода тоже стали сокращаться, она попыталась втянуть трубку, но Шетеш крепко держал. Тогда лоно и влагалище сильно сжалось в попытке остановить пальцы, но Шетеш продолжал. Тогда попыталась отползти, уже во всю стоная, но цепи ожили и удержали её.
Поскольку всё же частично отползла, Шетеш приблизился к ней, к счастью не выпустил трубку, но пальцы вышли. Она смотрела на него слёзными глазами, просящими его такого больше не делать. Сама говорить не могла, часто дыша и судя по подёргиваниям трубки и истекающей смазке, переживая непрерывные сокращения. Шетеш подозвал двух помощников, они прижали её к полу, чтобы не могла сопротивляться. Пальцы вновь заняли лоно, она зажималась, но он просунул их вглубь и стал ласкать, движениями эмитируя фаллос. Нраин пыталась упорствовать, пробовать прочность цепей, пыталась подняться, но всё безуспешно, цепи лишь шире раздвинули её ноги. Подумав, Шетеш высунул язык и стал ласкать им её лепестки. От этого она стала голосисто кричать, ещё никогда Шетеш и помощники не слышали, чтобы так кричали. Непрерывно пыталась втянуть трубку, втянуть лепестки, но при таком возбуждении и положении ног, это было невозможно. Влагалище и лоно резко непроизвольно сжалось один раз, второй, очень сильно сжав пальцы внутри, и стали неистово сокращаться, выплёскивая вагинальную смазку меж пальцами сильными струями. Мышцы бедер также пришли в движение, хотя цепи крепко держали, всё тело Нраин задрожало, пальцы на ногах сжались, поскольку мочевыводящая трубка осталась снаружи, она не смогла сдержаться и стала ссаться.
Шетеш был удивлён и растерян, она явно кончала, кончала без семени. С трудом вынул пальцы, настолько сильно сжимала, встряхнул руки от смазки и отступил. В первые секунды она пыталась сомкнуть ноги, свернуться в клубочек и прижать хвост, принять привычную позу, в которой переживала эти моменты слабости. Но цепи не давали сомкнуться ногам, а помощники прижимали к полу, ей пришлось кончать в этом положении. Один из помощников всё ещё удерживал её хвост задранным, так что была видна вся промежность. Анальное отверстие было плотно сжато, сфинктер периодически сильно сжимался, попадая в такт с сужением полового отверстия. Теперь, когда в нём не было пальцев, струи чистой вагинальной смазки выбрасывались на расстояние до двух метров. Щель лона сокращалось ещё чаще, но не могло закрыться. Отверстие уретры так же выделяло смазку, слабыми, но частыми толчками, во время которых торчащая трубка канала полностью выходила, затем частично втягивалась, также толчками изливая мочу. Меж ног Нраин быстро собиралась лужа её мочи и смазки, больше она не сопротивлялась, не кричала, не стонала, лишь шумно дышала, а тело продолжало дрожать, её били судороги удовольствия и так продолжалось три минуты, затем трубка втянулась и все сокращения прекратились. Половое отверстие расслабилось и повторно раскрылось, матки стали сжиматься, выпуская втянутую ими смазку, ошибочно втянутую ими, как семя самца. Интимному проходу пришлось широко раскрыться, выпуская всю эту массу. Самец едва ли мог произвести столько семени. Такой избыток объяснялся, свойством царицы совокупляться с десятью и более самцами за раз, вбирая всё семя, используя большую часть уже не для оплодотворения, а создания яиц. Семя может сохраняться в ней до трёх лет, не теряя свойств, а генетический материал ещё дольше. При желании и умении царица может комбинировать разные гены самцов, создавая лучшую или худшую наследственность.
Нраин едва оправилась, когда он забрался ей на спину, накрыл крыльями, их хвосты сплелись. Она зарычала, Шетеш обнажил зубы и сомкнул их на шее позади рогов, так чтобы она не могла ими ранить. Хотя Нраин продолжала рычать и всячески демонстрировать нежелание, её интимная чешуя сразу раскрылась, а основание хвоста приподнялось. Было легко найти её влажную щель, едва коснувшись внутренние лепестки вывернулись и раскрылись. Когти на руке Нраин заскользили на его шее, будто пыталась ранить, немного выгнула спину, словно пытаясь сбросить его. Но эти попытки сопротивления уже не могли его обмануть, ведь он уже чувствовал её внутренний трепет и мягкость. Это была их игра, в которой она принимала его глубоко в себя, другие могли только смотреть, впрочем, крылья Шетеша легли так, что их подхвостья оказались скрыты. Щели плотно соприкасались, половые губы жались друг к другу. Шетеш не двигался тазом, а выдвигал фаллос из своей щели, быстро завоёвывая её недра, которые она ему уступала, позволяя познать свою глубину, а он ей ощутить желанную полноту. Она дважды намеренно выплеснула смазку. Шетеш чуть задержался в зоне интимных шипов, он впервые пользовал шипастое лоно, при нежелании она могла выдвинуть их и пронзить фаллос. Именно чтоб этого не случилось, следовало её возбудить, в таком состоянии они ею не управлялись и вставали на предохранитель. Раньше эту особенность использовали для демонстрации власти завоёванных цариц, ставили их перед победным строем и вводили древко мягкой породы глубоко в интимный канал. Если выбирала жизнь, то покорялась, позволяя пользовать себя древком, нет — выдвигала шипы, тогда они застревали в древке, обламывались или вырывались.
И поскольку являются частью жизненно важной железы, то это приводило к кровотечению и скорой смерти. Шетеш не хотел, чтобы Нраин умирала из-за своей гордости, поэтому пришлось долго её возбуждать до такого состояния. Но теперь получал награду, в таком состоянии её колючим отверстием могли воспользоваться уже все. Вместо ожидаемых мелких отверстий головка скользила по эластичным продольным складкам, плотно прижатым к стенкам, как коготки, расположенные на встречу, как чешуя. Шетеш вспомнил о ядовитых царицах, в отличие от нынешних их интимные шипы располагались навстречу и каждый имел канальцы вводящие яд, создаваемый этой же железой. Даже кровь их была ядовита, яд могли выпускать зубы и даже когти. Очень коварны, сначала покорялись, а затем убивали насильника. Сохраняли контроль над интимными шипами независимо от стадии возбуждения, но когда кончали всегда опускали шипы и выпускали яд. К счастью из-за наклонного расположения могли пронзить фаллос только при встречном движении, поэтому дракон мог стать отцом при жизни. Невозможность насилия и страх перед мучительной смертью от яда, стал причиной их полного истребления. Последней была Тиирит царица коварства и невероятной жестокости.
Пройдя опасную зону, головка коснулась входа в первую матку, колечко входа раскрылось при лёгком нажатии и пропустило головку. Он продвинулся внутрь, ощутил ребристую поверхность матки, сделал пару обратных и встречных движений. Интимный проход слегка содрогнулся и чуть сжался от сокращений мышц внизу, Шетеш ощутил её новые выплески смазки уретры, попавшие на фаллос. Теперь, когда она была завоёвана, взял быстрый ритм, желая быстрее слить семя, ведь он долго терпел. Всего с десяток глубоких движений и, уперев головку к входу второй матки, стал обильно кончать, к счастью высшее удовольствие самки наступало при контакте с семенем, поэтому удовольствие всегда было взаимно.
Шетеш уже видел, как она кончает, Нраин ярко продемонстрировала это им, а теперь мог ощутить это прибывая в ней. Первая матка сжалась вместе с интимным каналом, сильно сжав ему фаллос. Мелкие судороги стали сотрясать её тело, она закрыла глаза, заурчала. Отдалённо чувствовались сокращения второй матки, как она всасывает в себя семя и далее перекачивает его по яичникам. Неожиданность наступила, когда продольные складки интимного канала обрели твёрдость и надавили на фаллос, это были шипы. Не всех ядовитых истребили и это он узнал только теперь. Неизвестно, насколько половая система контролируется разумом самки или действует независимо. Осознав, что семени больше не вольётся, что самец излил всё, интимный проход ослабил цепкую хватку на фаллосе, но шипы продолжали давить, все 73, сила сжатия влагалища уменьшилась. Шетеш начал осторожно вытягивать фаллос, чувствуя, как ствол царапают шипы. Крылья Шетеша не позволили другим увидеть оставляемые ею царапины. Ему удалось сохранить её тайну. Как только вынул, лепестки скрылись, интимная чешуя закрылась, ничего не просочилось.
Для змея принадлежность Нраин к ядовитым неожиданностью не стала, знал и не предупредил. Не ответив на взгляд Шетеша, схватил одного из его помощников за хвост и потянул к себе. Дракон быстро понял, что хочет змей и отчаянно сопротивлялся, но был подмят. Никто ему не помог, а Шетеш не стал останавливать змея. Когда его чешуя на промежности была продавлена вглубь, глаза несчастного округлились, его задний проход пал и стал насильно расширяться. Горячий, обжигающий член стал входить в его тело, дракон закричал, его упорствующий анус рвался. Фаллос змея был очень широк, настолько, что сдавливал яички несчастного. Змей чувствовал эти продолговатые полусферы и намеренно сдавливал их. Помощник заскулил и вынужденно развёл ноги шире. Следующим объектом стала простата, змей с удовольствием бил по ней головкой. Заставляя его болезненно возбуждаться, завёл руку под промежность, взял полу высунувшийся член несчастного и вытянул полностью, чтоб не мешал. После этого сменил угол и стал входить уже во всю глубину. Кишка выпрямлялась, пока не упёрлась в диафрагму, несчастный дракон завизжал. В этот раз змей мог не щадить, Шетеш обещал ему, но прежде чем разорвать, сделал пару поступательных движений, расширяя ход. Решив, что достаточно, последним сильным движением вогнал член полностью, дракон визжал. Его лишили девственности будто самку. Получил, что хотел, фаллос прошёл брюшной отдел и стал свободно двигаться между лёгкими. Придавленный и униженный дракон вскоре ослаб и перестал сопротивляться, лишь ощущал, как всё его тело регулярно пронзает фаллос, как двигается в нем, заставляя сжиматься все органы, лёгкие выдыхать и вдыхать воздух. Головка ударялась в основание шеи с внутренней стороны.
Нраин перестала дрожать, казалось, будто уснула, Шетеш задрал ей хвост. Чешуя на промежности была плотно сомкнута, даже у царских, после соития чешуя оставалась расслабленной и открытой. Шетеш не стал проверять выпущены ли шипы, и так было ясно. Поднял ей веко и стал рассматривать глаз, зрачок стоял ровно, зрительная щель узкой. Нраин не могла видеть, в доказательство зрачок никак не реагировал на мелькание руки. Шетеша поразила мысль, и он применил заклинание, радужная оболочка сменила узор и окрас, явив подлинный рисунок и цвет. Шетеш вздрогнул, это никак не могла быть Нраин. Может, она её подменила, а ещё вероятнее — съела. Ядовитые способны на всё. Зрачок расширился, сфокусировался и замер на нём, обрёл прежнюю маскировку. Часть её разума хищника не спала, не двигая головы, осмотрела обстановку и убедившись, что опасности нет, плотно сомкнула веко, вернувшись в сладкий провал. Названная Нраин пролежала так ещё пятнадцать минут, переживая первый в жизни маточный оргазм.
Неловко встала и неуверенно опираясь на ноги, подошла к оставшейся луже, присела в характерную самке позу, приподняла хвост и стала справлять малую нужду, не смущаясь, намеренно привлекая внимание раскрытой промежностью и журчанием. Завершив, немного приблизилась, шире разведя ноги, не пряча трубку, изогнула шею, стала вылизываться и одним глазом поглядывать, как они воспринимаю её провокацию. Шетеш ещё не принял решения, продолжал перебирать и взвешивать варианты, наблюдая, как старательно её язычок счищает смазку с трубки. Она принадлежала к побочной ветви цариц, которую все ненавидели и не только из-за Тиирит, они относились очень жестоко не только к короткоживущим, но и драконам, были тираны среди тиранов. Её старания были напрасны, как только втянет трубку, то вновь окажется в любовной смазке. С другой стороны ядовитые уступали главной ветви цариц лишь в физической силе, в чародействе им не было равных, в инстинктах тоже первыми были они. У неё не было необходимости раскрывать всё лоно, выпускать внутренние лепестки, но оно всё это раскрыла, а один глаз явно следил за ним. Будто она была на охоте, в засаде. Сейчас в её второй матке было его семя, очень занятое ища предназначенные ему проходы в скорлупе яйца. Вот только, насколько Шетеш знал и никто этого не оспаривал, что у ядовитых никогда не было первичного яйца.
Шетеш всё же решился подойти к ней, закрыв собой от других её бесстыдство. Она продолжала чиститься, будто не замечая. Шетеш вытянул голову и к её действиям присоединился его язык, его помощи она не возразила. В отличие от её язычка, он уделял внимание всей промежности. Она чуть больше вытянула трубку, в последний раз облизала её всю и втянула. Чужие прикосновения заставляли её возбуждаться. Прогнула спинку, её половое отверстие распахнулось, стало течь. Шетеш ощутил на языке её сладкие любовные соки, стал собирать и пить этот нектар, вдыхать запах. Она намеренно изменила состав, чтобы усилить влечение Шетеша. Он нежно касался её лепестков языком и даже губами. Не в силах устоять на ногах от ласки, она легла, расположив ноги в очень удобной для вторжения позе. Шетеш лёг на неё, прижал своим весом, привычно сомкнул зубы на её шее. Она не рычала и никак не выказывала несогласия. Фаллос коснулся входа, в предвкушении она широко раскрыла его, заурчала, повиляла хвостом. Но Шетеш не хотел рисковать, головка скользнула выше и упёрлась в анальный проход. Нраин или как там её, не хотела такого подхода и упиралась. Шетеш настойчивее начал давить, в напоминание звякнули цепи, зубы на шее сжались сильней. Она признала, что выбора нет, и расслабила, он стал входить. Совсем не то удовольствие, которое она ожидала, но её чувства и мнение здесь не считалось. Совращённый её любовными выделениями самец не мог сдерживаться, вошёл в неё яростно, стал владеть жестоко и властно, лишь в своё удовольствие. Отчего она ощущала себя вещью. Он выворачивал её бёдра, стараясь всадить ещё глубже, насадить всю и чем больше она сопротивлялась, тем было ей больнее и жестче. Чтобы не быть разорванной ей пришлось помочь ему, а главное себе.
Шетеш осознал, что он делает, что чрезмерно груб, вспомнил, что она не способна принять в себя весь его член, лишь, когда его половая щель стала интенсивно шлёпаться о её анус, в который он успешно засаживал весь свой член. Фаллос не упирался ей в брюшную диафрагму, как было раньше, а поворачивал, проходя глубже и дальше. Шетеш сбавил ритм, стал пользовать её мягче, но по-прежнему всаживая весь. Достигнув момента, Шетеш вышел из её заднего входа, частично втянул фаллос и вставил в лоно, не глубоко, до шипов. Её глаза чуть расширились от удивления, затем зрачки сузились от удовольствия, он кончил в неё. Это не совсем то удовольствие, которое она ожидала и всё же её затрясло. Лепестки плотно обхватили фаллос, но всё равно, почти всё семя толчками излилось наружу. Шетеш зарычал от злости, у него не было много семени, он не мог проливать его зря.
Лишь змей знал о его проблеме с ядовитыми шипами, смотрел и молчал, ожидая, когда Шетеш сам обратиться к нему и тогда он поднимет цену. Чтобы возбудить царицу и заодно попользовать её в задний проход Шетеш отдал двух своих драконов-помощников, которые уже были мертвы. Сейчас так называемая Нраин может дать ему только одно яйцо, неважно добровольно или насильно у него будeт дoчь, но если ему удастся свободно пользовать её тело, то тогда даст полную кладку. Шетеш был согласен уступить половину своей свиты, может даже больше, дать змею свободу, если он этого захочет. Но змей хотел значительно больше, смотрел на Шетеша стоящего к нему боком, жадно, откровенно разглядывая его мощное тело, ноги, бёдра. Член змея чуть высунулся, показалась головка, ясно давая понять, чего он хочет.
Она прибывала пару минут в отключке, затем просто лежала, решая, как дать понять Шетешу, что действительно убьёт его своим ядом, если он не прекратит бояться её ядовитых интимных шипов. Она создала первичное яйцо, точнее его оболочку, две сотни лет откладывая часть отбираемой у жертв силы и это чтобы понять, что энергии смерти и жестоких мучений недостаточно. Боясь, что её убьют в момент её слабости, пересекла время и оказалась здесь, где все забыли о ней, ну почти. В сравнении с этим оказаться на службе Нраин и попасться в сети Шетеша, было самым лёгким. По её мнению он остался единственным достойным среди этих поглупевших зверей, сумел выжить и был самым старым и хитрым, намного старше её. Гибель царств ей не казалась трагедией, если всё сложиться удачно, то она будет единственной царицей и в этом ей поможeт дoчь. От этих мыслей её отвлекло мягкое прикосновение, никого не было рядом, цепи не ползали, она бы это заметила. Промотав на десяток секунд всё назад, она заметила, как тонкая цепь сошла с шеи змея и незамеченная проползла к ней. Лишь змей и Шетеш наблюдали за ней, как реликтовый артефакт обвивая ей хвост, приноравливаясь, приблизился к промежности и коротко размахнувшись передней частью вторгся меж сомкнутой чешуи, именно это прикосновение она сейчас ощутила, а теперь артефакт быстро проползал вглубь. Она знала о реликтовых артефактах — самых сильных и вечных, но все они были оружием, мечами, копьями огромных размеров. Но подобные ей никогда не встречались и назначение этого было неясно. Она мгновенно встала и попыталась перехватить, но юркая нить быстро скрылась в ней. Ей оставалось лишь непонимающе хлопать глазами, переводя взгляд между Шетешем и змеем, чувствуя, как эта вещь проникла в её интимный канал и приняла форму спирали, прижав её страшные шипы к стенкам. Она напрягла мышцы канала, стараясь опустить шипы, один раз, второй, ничего не получилось. Шетеш это понял по её растерянности, а главное это подтверждало заклинания, она лишилась своего оружия. Шетеш не стал идти, он прыгнул, перед падением расправил крылья, смягчая удар, она не пыталась увернуться. Он был на ней, а его фаллос в ней.
Теперь он мог воспользоваться ею как угодно, а главное безопасно.
Через пять минут, не прерываясь, Шетеш сменил позу, завалив её на бок, сам лёг напротив, так, чтобы их животы плотно касались. Дракон-помощник подошёл к ним, взял её ногу, которой обхватывала Шетеша, поднял высоко вверх, отвёл в сторону её хвост, открывая промежность и лёг сверху.
Нраин была поглощена удовольствием скольжения фаллоса и не сразу ощутила вторжение в задний проход. Пока понимала что происходит, головка вошла полностью, и входил уже ствол. Шетеш тоже это чувствовал и остановился, давая ей возможность лучше прочувствовать двойное проникновение. Раньше она сама подвергала такому прочих цариц и обычных, это было унижение, теперь так поступали с ней. Она царствующая царица, а ими нельзя так владеть, поэтому стала пытаться высвободиться, подтягиваясь вперёд, но её держали за хвост. Фаллос в заднем проходе скользил параллельно первому, всё глубже и глубже. От двух сразу, в её промежности было тесно. Подняла голову, открыла рот, чтобы высказать категоричное несогласие, но третий фаллос вошёл в её рот. Это так ошеломило, что она растерялась, за это время, третий дракон полностью ввёл фаллос в горло и стал усердно пользовать её рот. Это её разозлило, решила сомкнуть зубы, а когда откусит, нападёт на второго. Но фаллос в лоне начал движение, удовольствие умерило её пыл. При помощи артефакта Шетеш подчинил себе её волю. Нраин ощутила, как её челюсть раскрылась шире, губы мягко сомкнулись на члене, даже язык стал неподвластен, стала ласкать и посасывать этого гостя, причём именно так, как хотели. В награду он разделил с ней эти чувства, она ощутила ласку своего языка на члене, как ствол и головка скользят в её горле вглубь и обратно, как её губы регулярно целуют его половую щель, насколько ему, а теперь и ей это приятно. Тем временем фаллос в заднем проходе вошёл в неё полностью, и этот дракон стал пользовать это отверстие, Шетеш нарастил темп. Она растерялась в собственных и чужих чувствах, чувствуя сразу все три. Их общий ритм не был равен, очерёдно и вместе они входили в её глубокие недра, пронзали её. Не участвующие, завистливо наблюдали, как три дракона хищно пользуют её тело, как в удовольствии подрагивают, сплетаются и расплетаются их хвосты и вздымаются и опускаются промежности.
Нраин это нравилось, как они ею владеют и она им подвластна, эти скольжения в её отверстиях вглубь и обратно, поочерёдно и вместе они ныряли в неё. Её любовные мышцы непроизвольно сжимались и это чувствовали все находящиеся в ней, она хотела кончить, но Шетеш продлевал удовольствие. Трёх стороннее вторжение и избыточное наслаждение заставляли её быстро слабеть и забирали способность им сопротивляться. Первым кончил дракон находящийся на ней сверху, она ощутила, как семя напористо проходит по каналу фаллоса и толчками изливается ей в задний проход. Удовлетворённый этим дракон с неё слез. Нраин ощутила приятную лёгкость в промежности, пока другой дракон размещался на ней. Анус ещё не успел полностью сжаться, как новый фаллос заставил его расширяться, а затем и активно сношать. Так меняя друг друга, её пользовали сразу трое. Утратившая волю, она не могла возразить, её тело тоже не возражало принимая в свои отверстия их горячее семя. Только когда каждый помощник опробовал её дважды, Шетеш всё же сделал пару быстрых глубоких движений, ставших последними. Она так ослабла, что не сумела сжать его фаллос, он легко покинул её. Судорожные сокращения отняли последние силы. Дракон перед ней в последний раз глубоко насадил её горло и кончил. Когда вынул, положил её голову так, чтобы ей было видно, как её ещё пользуют в задний проход. Внутри уже не чувствовала ничего. Фаллос входил глубоко и ритмично, было видно, как её отверстие принимает его и лишь по пульсации поняла, что он кончил в неё. Её левую ногу подняли вверх и так привязали. Шетеш взял два копья, лучше бы она не смотрела. Первое повернул острием к её промежности, стал вводить в её истекающий спермой анус, она ничего не ощутила когда вошёл наконечник, а затем и древко, приём почти всё. Второе предназначалось её любовному отверстию. Она вздрогнула в страхе, когда вошёл наконечник.
Стальные двери открылись, влекомую цепью в зал втянули настоящую Нраин, внешне очень похожая на свою рабыню-служанку. Шетеш раскрыл их хитрость. Настоящая Нраин не крала монеты, но именно её приказ выполняла служанка, а царица находилась близко, за что теперь получит расплату.
Настоящая Нраин оказалась менее стойкая к страху, ощутив сильный запах соития смешанный с кровью и увидев у дальней стены свою служанку, содрогнулась. Крылья и руки последней были связаны за спиной, левая нога вздёрнута вверх, правая лежала безвольно. Хвост отведён в сторону и не закрывал промежность. Интимная чешуя не могла сомкнуться из-за длинных копий, вставленных в оба отверстия. Нраин видела внутренние лепестки вывернувшиеся наружи, в крови. Судя по следам семени, её здесь многократно имели, ещё живая, но явно доживавшая последние минуты или возможно часы. Ничтожная потеря, Нраин даже не знала её имени, дура не справилась с поручением, за что заслуженно расплатилась. Шетеш перехватил взгляд Нраин и обнажил зубы.
— Она не согласилась, упорствовала, пришлось её познакомить со всеми, а ты, что выберешь?
Вместо ответа речью, Нраин опустилась на колени, расставила ноги и подняла хвост. Шетеш медленно обошёл вокруг и встал со спины, провёл рукой по чешуе на промежности, она открылась ему. Не вздрогнула, когда он всунул палец, вдавил глубоко и провернул. Было сухо. Следующую минуту он орудовал пальцем в ней. Ощущая полную власть, Шетеш максимально задрал её хвост, заставил сильнее прогнуть спину, в таком положении её щели могли видеть все и то, что Шетеш делал с ними. Смазка стала сочиться наружу, внутренние лепестки выскользнули и раскрылись, уже четыре пальца орудовали в ней, громко хлюпала смазка. Шетеш был дважды разочарован, понадобилось две минуты и она уже вся текла, никакое сравнение со служанкой. Здесь Шетеш не был первым, хорошо если в сотне. Её опыт ощущался буквально, как сжимала пальцы, втягивая их внутрь, желая его. Шетеш был уверен, эта царица давно утратила первичное яйцо, а значит его всё же действительно обвели вокруг хвоста. Тут он не получит потомство.
Ложная Нраин приоткрыла один глаз, никто этого не заметил. Внимание всех сосредоточилось в центре, её тоже происходящее там привлекло. Шетеш был на её хозяйке сверху, его тело изгибалось, он очень старался, глубоко погружая своё орудие. Его крылья обхватывали хозяйку, но служанке были видны их подхвостья. Интересно, Шетеш намеренно расположился так, чтобы ей было видно? Лепестки хозяйки трепетали, лоно схлопывалось, половое отверстие сжималось и отпускало его орудие словно хорошо подогнанные ножны к клинку. Густая влага, соки их тел, тянулись за каждым движением. Когда он входил, она в удовольствии прогибалась, лоно сочилось их смазкой. Несомненно, настоящая Нраин очень опытна в этом деле, отчего служанка стала завидовать, сильно ревновать и смотреть на них с ненавистью. Увлечённая происходящим она не сразу заметила, что Шетеш заметил её взгляд. Она не стала скрывать, что смотрит и продолжала смотреть их соитие, как делали все помощники в этом зале. Его фаллос стал изливать семя, лепестки сжались, хозяйка стала кончать, в удовольствии содрогаясь.
Прошло около трёх часов, прежде чем она вновь очнулась, одна. Копий уже не было в её теле, не было в нём и ран, причём изначально, наконечники были слишком тупыми, а кровь — не её. Но зачем-то смазанные жгучим лекарством её дырочки сильно чесались. За окном, закрытым прозрачным щитом и усиленным десятком дополнительных заклинаний, мерцали звёзды, в сравнении с этими заклинаниями длинная цепь и ошейник на ней были скорее символом её пленения, чем средством удержания. Сильно уставшая она вскоре уснула, так завершился её первый день заключения в этом месте.
Утро для неё наступило рано, она быстро поняла, что стала их любимой зверушкой. Её ставили в разные позы, заставляли выставлять напоказ свои щели. Больше они ей не принадлежали, с утра и до позднего вечера, её пользовали во все дыры. На второй день стало привычным, что помощники Шетеша берут её одновременно в рот и задний проход, при этом она обильно текла, её телу, а значит и ей стало нравиться анальный соитие, если хорошо им сосала, то ей позволяли кончить. Не стесняясь, что смотрят, доводила себя, широко разводя в стороны ноги, лизала и пользовала свою пещерку хвостом. Вечером возвращался Шетеш, связывал её, чтобы сильно не трепыхалась, и драл лоно, пронзая обе матки, драл так грубо, что она ссалась. Пополнив семя в матках, задирал её хвост, она начинала кончать, а он начинал пользовать её в задний проход. Анус царицы оставался узким, как в первый раз, бесконтрольно сжимался и сокращался, будто сопротивлялся. Шетеш ею наслаждался, всаживая во всю глубину, чувствуя все её сокращения мышц, от такого насилия она намного дольше кончала. Драл задний вход, пока она не переставала кончать и приходила в себя, после вновь грубо пользовал лоно, пока повторно не изливал семя. Она снова начинала кончать, а снова пользовать её в задний вход и так повторялось. Другие драконы лишь наблюдали, как её жестко и непрерывно драли. Она стонала от удовольствия, кричала от боли, иногда угрожала, но чаще всего просила пощады. Её тело попеременно кончало и ссалось. Насладившись подхвостьем, Шетеш развязывал путы, тогда она сама под него подползала и старательно сосала ему, прикладывая всё своё новое умение. Прежней гордости у неё не осталось. Если у Шетеша не было важных дел, то её драли втроём. Ничего кроме их семени ей есть не давали, лишь предлагалось его запивать молодым вином.
Змей ждал неделю, когда Шетеш вернёт ему долг за услугу, дракон не торопился, и змею пришлось вернуть себе артефакт. Лишь тогда коварный дракон спустился в темницу, где обитал змей. Шетеш не считал его себе равным, на когтях уже теплилось заклинание, он изначально не намеревался закрывать сделку честно. Но змей напал раньше, одним касанием лишил дракона магической силы. Шетеш дал согласие на своё тело и змей имел на него право, и даже высшие силы не могли ему помешать. Змею не нужны были цепи, спокойно сдерживал упирающегося дракона, удивляя последнего невероятной силой. Заломил правое крыло вместе с рукой и прижал грудью к полу, Шетеш держался на полусогнутых ногах и всё еще старался высвободиться, поступая, как делали многие до него. Так змей расположил дракона в нужную ему позу, довольно унизительную для самца, чтобы унизить ещё больше. Хвост Шетеша жалостливо закрывал промежность, змей поднял вверх эту последнюю условную преграду. Основание хвоста самца не было такой естественной гибкостью, как у самки, чтобы избежать перелома ему пришлось подчиниться. Лёгким ударом заставил шире поставить ноги. Теперь, когда доступ был открыт, змей занял удобную позицию сзади, фаллос коснулся сомкнутой чешуи, стал давить и входить, не позволяя дракону опомниться. Серией сильных толчков, змей загнал свой член на полную глубину, стал пробовать упругость брюшной диафрагмы. То, что Шетеш не очистился, убедило змея в правильности выбора насильственных действий. Только войдя на полную, фаллос двинулся обратно, потом снова вперёд, и снова обратно, медленно разрабатывая проход и ускоряясь. Вот не испытывая жалости, змей уже просто пользует сильное мощное тело дракона, заставляя Шетеша ощущать себя самкой. Одной рукой взял оба крыла в болевой захват и ею прижимал к полу, не позволяя подняться, вторую руку завёл ему под живот. Нащупал и всунул палец в половую щель дракона, обвёл им пару раз влажные внутренние стенки отверстия, высунул и стал гладить напряжённые бёдра, водя ладонью с внешней и внутренней стороны, обхватывая выступ промежности, будто собственность. Шетеш чувствовал задним проходом, как при этом росло возбуждение змея, фаллос в нём стал твёрд и горяч, входить более резко. От такой ласки, Шетеш ещё больше ощущал себя самкой и ненавидел. Змей отпустил крылья, переместил эту руку ему на второе бедро, взял снизу, чуть выше колена и приподнял, оторвав от пола, так высоко, что мог видеть промежность.
Рука с ягодицы перешла на выступ лобка, один палец вошёл в половую щель полностью, остальные сжимали лобок, пока вторгшийся палец щупал стенки и головку полового члена, затем продолжил мять ягодицы. Чешуя дракона была заметно грубее, чем самки, но под ней скрывались более сильные мышцы. Продолжая держать ногу дракона задранной, змей старался пользовать его так, чтобы его фаллос постоянно тёрся о простату дракона. Змей не стал вытягивать его член, наблюдал, как он сам выходит наружу от насильственного возбуждения. Чтобы дракон не был пассивен, приподнял его грудь, так что он опёрся на локти и каждый раз, перед тем как войти, стал тянуть его на себя, не за хвост, не за крылья, а за член. Сначала взяв его за головку, затем перехватываясь дальше за ствол, змей вытянул весь длинный половой орган, гордость Шетеша. Дракон был вынужден подчиниться и двигаться ему в ритм, будто самка насаживаясь на член. Фаллос змея уже свободно скользил в его недрах, болевые ощущения исчезли и Шетеш испытывал насильственное возбуждение, отчего у змея возникла проблема. Половой орган Шетеша стал очень скользким от выделения смазки на поверхности, рука на нём стала скользить по стволу, приходилось часто перехватываться и крепче сжимать. Близость половой щели к анусу позволяла члену дракона торчать в обратную сторону, не испытывая перелома. Уже весь половой орган Шетеша находился снаружи, был эрегирован и блестел смазкой. Продолжая насилие змей, рассматривал этот чёрный блестящий член, под цвет чешуи дракона. Когда пальцы сильно сжимались на нём, ствол полового органа обретал прочность и ровность, переставал давить — весь обвисал, становясь мягким. При соитии, на начальном этапе твёрдость придавали мышцы половой щели дракона, глубже его сжимала половая система самки или другие отверстия. Змей захотел, чтобы Шетеш кончил и всё внимание уделил его простате. Вскоре змей ощутил, как дракон подготавливается, за пару секунд его яйца внутри приподнялись.
Шетеш не мог поверить, что изливает семя оттого, что его имеют в задний проход. Змей перестал удерживать половой орган и он стал свободно изливать семя и сопутствующую смазку, извиваясь и брызгая ею во все стороны, как шланг. Насладившись видом, змей решил насладиться сам, а чтобы под ногами не путался половой орган дракона, намотал его себе на правую руку, пока это делал, из головки лилось оставшееся в стволе семя. Теперь обеими руками взял дракона за бёдра, стал активно пользовать его очко. Шетеш двигался навстречу уже без принуждения, желая быстрее исполнить роль самки и завершить унижение. Его член, точнее головка свисала с руки змея у запястья и шлёпалась по его бедру. Змей решил утвердить новый статус, вышел не кончив. Шетеш продолжал опираться руками на локти и обеими ногами стоять на коленях. Чтобы Шетеш уяснил положение и заодно не пытался бежать, змей размотал его половой орган, продел через ближайшее кольцо в полу и увязал узлом. Шетеш это чувствовал и смотрел, как его член завязывает узлом, подобно обычной верёвке, один узел, второй, третий. Завершив, змей обошёл его и остановился спереди, выставив свой член.
— Теперь, возьми его в рот, — сказал змей.
Шетеш колебался, тогда змей взял его голову за рога и потянул на себя, головка столкнулась с губами. Дракону пришлось раскрыть рот и змей стал пользовать его пищевод, потягивая на себя и обратно, они двигались вместе, при этом привязанный половой орган натягивался и расслаблялся, шлёпаясь об пол, неплотные узлы затягивались. Конечно Шетеш раньше никому не сосал, но знаний ему хватало, он старался и это у него хорошо получалось, даже замечательно для первого раза, так что змей вскоре кончил. Кончил в него, тремя экономными струями, которые дракон проглотил. Фаллос вышел изо рта, змей обошёл дракона и вошёл сзади, снова стал пользовать задний проход. При этом активно гладил и щупал везде где хотел. Шетеш чувствовал омерзение, но его половой орган стал влажен и эрегирован. Решив, что достаточно наигрался с ним, змей стал мощно кончать в это сильное тело, так что оно вздрагивало. Шетеш физически ощущал унижение, его оплодотворяли, как самку. Но это было ещё не всё, когда змей вышел, Шетеш заметил в дверном проёме темницы стоявшего помощника-дракона, наблюдавшего его унижение, привязанный к цепи член и раскрытое очко с льющейся из него густой спермой. Змей позвал этого свидетеля и указал на промежность Шетеша. Помощник не стал спрашивать ни о чём, залез на спину Шетеша и вошёл фаллосом, стал пользовать очко хозяина. Змей встал спереди и уткнул фаллос в рот. Вот они уже пользуют Шетеша вдвоём, причём, заставляя двигаться только Шетеш, вперёд — глотал фаллос змея, назад — насаживался на фаллос в задний проход. Оба, кончили в него почти одновременно и поменялись местами, теперь Шетеш сосал фаллос помощника, а змей орудовал сзади, снова щупая бёдра, промежность, привязанные гениталии, даже хлопал ладонью по бёдрам, заставляя дракона напрягать ягодичные мышцы и сфинктер. Вопреки унижению его тело испытывало возбуждение от ритмичного движения фаллосов в нём, массажа простаты и даже шлепков. Эрегированный половой орган Шетеша напустил уже лужу смазки. Первым в него кончил змей, затем стал кончать помощник. Яйца Шетеша приподнялись и он тоже начал кончать, не забывая глотать сперму помощника. Завязанные узлы его половому органу не мешали, как бы ни сжимала самка в себе член, он всё равно заполнял бы её. Змей зажал изливавшую семя головку дракона короткими пальцами ног, придирчиво на это посмотрел.
— Вижу тебе тоже понравилось. Хорошо, ты будешь моей сучкой, я буду пользовать тебя, когда захочу, — сказал змей.
Всё ещё занятый глотанием Шетеш ответить не мог. С каждым его глотком из распахнутого заднего, теперь уже входа проливалась сперма. Змей отвязал его половой орган, чтобы завязать иначе. Уложив дракона на бок, заставил прижать ноги и несколько раз обвязал членом лодыжки, прочно завязал, длины полового органа более чем хватило. Проделал это быстро, Шетеш не успел опомниться, затем разорвал звено вмурованное в камень пола и, другой рукой приподняв задницу дракона за хвост, повесил цепь на крюк потолка. Чтобы Шетеш не мог поменять своё положение, другая цепь связала ему запястья, сделала виток на горле и соединилась с кольцом в стене. Змей перестал поддерживать зад дракона и он повис на кольце цепи, через которую остался продет его член. Шетеш сильно сжал зубы, больше трети его веса принял на себя половой орган, стараясь уменьшить натяжение упёрся хвостом в пол. Змей наблюдал, как при этом у дракона напрягся живот, а упираясь хвостом, раскрылось очко и ослабленный насилием сфинктер, выпустил струю залитой в кишечник спермы. Змей дождался, пока дракон испражниться, подошёл ближе, всунул четыре пальца в очко и резко дёрнул вниз. Шетеш взвизгнул, вновь испражнился и обмочился, но главного змей добился. Половой орган дракона существенно удлинился, за счёт мошонки, да она у него была и теперь вышла наружу, вместе с яйцами, довольно плотно прижатыми к стволу фаллоса. Поверхность мошонки имела несколько складок, в остальном являлась продолжением фаллоса, внешне это смотрелось, как собачий узел. Собственно раньше эту функцию эта часть совмещала, это теперь половые органы самки стали более совершенными, а половая щель самца сузилась. В отличие от ошарашенного Шетеша змей это знал. Теперь, когда половой орган вышел действительно весь, дракон не испытывал боли. Половые мышцы и связки были рассчитаны на большее натяжение, как если бы самка пыталась вырваться и удрать с всаженным в неё фаллосом, причём вцепившись всеми когтями в прочную землю и переломив фаллос на обратную сторону, пока самец, утративший расторопность в удовольствии изливался в неё. Кроме связывающей функции узел выполнял особую роль, распирая вагину, самка могла кончить иначе, половые органы любовной пары могли выполнить многоцикличную рециркуляцию семенной жидкости обоих полов, кроме многочасового оргазма это положительно сказывалось на потомстве. Яйцеклетка при этом не развивалась сразу в яйцо, а проходила промежуточную хищную стадию, охотилась и поглощала подобных себе и лишь затем развивалась.
Змей обхватил ладонью и пальцами скользкую в смазке мошонку, действительно узел, сжал его тугие яйца, подёргал вверх, вниз, держались довольно прочно. Шетеш не испытал боли при сжатии, наоборот, ему это нравилось, по вытянутому струной стволу стали сочиться капли и целые струи смазки. Змей положил вторую руку на узел, обеими сильно сжал и резко перевёл под узел и сжал по кругу. Так если бы половой орган был уже всажен в отверстие вместе с узлом, эмитируя свершившийся половой акт, дракон вздрогнул и начал бурно изливать семя в потолок. Змей ощутил как за пару секунд, до выброса узел начало распирать, затем он увеличивался при каждой выбросе спермы.
Цепь перестала сковывать руки и шею, Шетеш не попытался изменить своё положение, всё так же полу вися на своём половом органе со связанными им ногами и свесившимся хвостом. Змей наступил на его хвост, в его руках возникла банка с мазью, ею он стал намазывать очко, двигая пальцы по кругу и глубоко вводя доставая до драконьей простаты. В ответ на грубые прикосновения она трепетала, провоцируя змея, а из отверстия головки проливалась смазка. Змей не сумел сдержаться и снова воспользовался его очком уже в том положении и лишь тогда развязал.
Драконы поменялись ролями, теперь Шетеш был на своём помощнике сверху и пользовал того сзади. Насилуемый дракон ощутил, как в него входит узел, стал расширяться сразу за анусом, сцепляясь в замок и как в него толчками потекла сперма. Змей смотрел, как два самца активно сношались, затем сцепились в замок, подошёл, поднял хвост Шетеша, чуть шире расставил ему ноги, обнажая очко. Шетеш уже понял, что его ожидает и только расслабился, прогнулся ниже, змей вошёл в него сзади. Стал пользовать, входя мощно, так, что толчки чувствовали оба дракона. Основание хвоста дракона упиралось змею в живот, шлёпаясь об него, далее хвост переваливался через плечо и болтался за змеем, ударяя по спине. Через месяц, максимум два такого сношения, Шетеш обретёт нужную гибкость хвоста и сможет задирать его не хуже самки. Обе ладони змей разместил на ягодицах Шетеша, прочно обхватив их и сжав, заставляя дракона сжимать промежность и движущийся фаллос. Змей убрал одну руку, провёл ею по спине, Шетеш обернулся, для чего повернул шею, приблизив голову, змей ухватил его горло и притянул ближе. Рука и пальцы сместились, заставляя дракона открыть рот. Повернул его голову на бок, раскрыл свой и их губы сомкнулись.
Мало того, что змей пользовал его задний проход, так ещё заставил целоваться. Шетеш не отвечал взаимностью, испытывая омерзение. Змей отстранил голову, но заставлял держать его рот раскрытым.
— Ну же старайся, иначе я выебу тебя, как мне нравиться, как ты это заслуживаешь, — предупредил змей и приник губами вновь.
Их языки сплелись, стали активно тереться шершавой взаимностью, при этом змей не переставал пользовать его задний вход. Убрав руку с ягодицы, взял дракона за хвост и, резко размахнувшись им, ударил как плетью по спине. Шетеш вздрогнул, удар был сильным, боль возникла на спине и в хвосте. Отпустил голову и шлёпнул второй рукой по ягодице, их губы разомкнулись.
— Плохо стараешься, — сказал змей, продолжая болезненно стегать дракона его же хвостом. — Лучше работай очком сучка, сжимай бёдра, я хочу кончить.
Он открыл рот и призывно помахал языком. Шетеш сам приблизил свою голову, склонил на бок и их губы снова сомкнулись, языки сплелись, напряглись, стали тереться и закручиваться, двигаясь вперёд и назад, проникая друг другу глубоко в горло. Шетеш стал сжимать бёдра, полностью сдавшись и работать очком, змей начал двигаться чаще, от сильных толчков дракон внизу скользил по полу, все трое продвигались вперёд, пока не упёрлись в стену. Шетеш старался, чтобы змей быстрее кончил, чтоб это прекратилось, но когда змей стал кончать, то пожалел. Одна за другой, мощные горячей струи спермы стали наполнять его через задний проход, при этом змей продолжал двигать фаллос. Чувствуя, что желудок сопротивляется и больше не вместиться, змей вынул фаллос, взял его хвост ближе к кончику и вставил в очко, вставил глубоко, как затычку, чуть отступил и, обхватив свой фаллос, направляя его, продолжил изливаться, покрывая спермой спину и крылья дракона. Отступил на пару шагов, подобрал хвост второго дракона и стал им хлестать, причиняя боль обоим. От сильного удара Шетеш не удержался на спине дракона, оба свалились набок. Змей продолжал хлестать и изливался уже прицельно. Шетеш старался спрятать свою морду прикрывшись рукой или крылом, что не понравилось змею, он схватил его за шею и притянул голову ближе к головке фаллоса. Одна струя излилась прямо на морду, затем вторая, третья, сперма стала растекаться по ней. Шетеш уже не сопротивлялся, сперма попадала в ноздри и даже ушные щели, заливала глаза. Он заставил его раскрыть рот, и пара струй излилась туда, наклонил голову, чтобы сперма затекала в глотку. Шетеш пытался глотать, но подавился, возник рвотный рефлекс, сперма начала обильно выходить из горла, струиться из ноздревых щелей. Шетеш ею захлёбывался пару минут, пока змей полностью не излился и насладился, затем стал отступать, таща Шеташа, держа за голову, ослабевший дракон не сопротивлялся. Его половой орган вышел из зада помощника и волочился меж ног, пока змей не остановился.
Сделал быстрые магические знаки руками и ожившая цепь устремилась к помощнику, обвила шею и вздёрнулась вверх, увлекая всё тело. Помощник захрипел, начал усиленно сопротивляться удушению. Удавить дракона не просто, целых десять минут дракон извивался, уже не хрипя, прежде чем его начали сотрясать последние судороги. Крылья обвисли, коснувшись пола, руки замерли, кончик хвоста перестал биться об пол, ноги ещё какое-то время покачивались, последним перестал подрагивать член, умирая, он его втягивал и вытягивал. Не самая жуткая смерть. Змей перевёл взгляд на Шетеша, он всё так же лежал, не высунув хвоста и не втянув половой орган, ему было страшно. В глазах змея возник демонический огонёк, сделал жест пальцами и висевшее тело упало в возникшую под ним пропасть. В руке возник знакомый реликтовый артефакт.
— А теперь сучка слушай внимательно, я буду говорить, что тебе предстоит сделать, — сказал змей голосом с оттенком великой силы.
Она очнулась ранним утром в лесу, одна, связанная, на спине. Ноги крепко привязаны к телу, руки и крылья связаны за спиной, на прощание хвост всажен глубоко в задний вход, пришлось очень расслабиться, чтобы его вытянуть. Анус при этом сжимался, оставляя вытягиваемый хвост почти чистым от спермы. Она сразу ощутила на нём странный запах. Чтобы освободиться пришлось разгрызать путы, Шетеш связал так, что она могла освободиться сама, но верёвки были зачарованы с таким расчётом, чтобы она не смогла это сделать быстро и она не успела. Из кустовых зарослей появилась группа агрессивных виверн. Подлый Шетеш оставил её связанной на их территории. Видя, что опасности нет, виверны подступали ближе, при этом вдыхая запах, высовывая язычки и глядя на её раскрытую интимную нишу. Из-за связанных ног она не могла сомкнуть чешую на промежности. Она поняла, что от неё исходит запах течной виверны. Вот ведь подлец этот Шетеш. Впрочем она бы не хотела, чтоб её съели. Их ноздри расширялись, жадно ловя запах. Она лишь угрожающе зашипела, свободной у неё была только шея. Подступая всё ближе, они полностью окружили её, она не могла защититься зубами со всех сторон. Схватила одного зубами за голову, но другой схватил её за шею, осмелев, они накинулись разом, пришлось отпустить и начать отбиваться. В итоге её шею держали пятеро, держали зубами, больно, но не пытаясь перегрызть. Один виверн забрался на неё сверху, обхватил руками и стал тыкать фаллос ей в промежность. Тычки были ощутимыми, она уводила подхвостье и он постоянно промахивался. Затем забрался второй, вдвоём им было неудобно, но никто не хотел её уступать. Уже два фаллоса тыкались ей в промежность. Сбросить их никак не удавалось, она только скалилась, рычала и уводила промежность, но избегая попадания в лоно, другой фаллос попал в задний проход. Виверну неважно, куда вставить фаллос. Первый попал рядом с половой щелью, из-за фаллоса, давящего в анус она не сумела отвести промежность, следующая попытка стала последней, фаллос вошёл в лоно и стал проходить половое отверстие. Она могла удержать их, но почему-то сейчас ей сил не хватало и оба фаллоса плавно входили в неё. Так, не уступив себя одному, её насадили на два. Поняв, что сопротивляться бессмысленно, она расслабилась, позволяя им войти полностью и активно трахать. Ещё вчера принимавшие фаллосы драконов дырочки легко приняли это насилие.
Виверны долго елозили в ней, мешая друг другу, одному из ожидавших в очереди надоело ждать, ухватил виверна на ней за хвост, тому пришлось отпустить её шею, повернуть голову к наглецу, оскалиться, зарычать. А наглец потянул сильней и сдёрнул этого виверна с неё. Фаллос покинул щелку, виверн, пользующий задний проход, хотел разместиться удобней, но не успел, другой виверн из очереди вскочил на неё. Виверны на ней быстро выяснили, что делить им нечего и лоно вновь занял фаллос, начал пользовать его. Двойное насилие продлилось недолго, завершили разборки скинутый и скинувший его виверн, нетерпеливый не стал мириться, что место за которое он боролся успели занять, схватил хвост наглеца и, стащил его. Больше он не тратил время на разборки, вскочил на неё и фаллос вновь занял лоно. Так этот виверн стал четвёртым, побывавшим в ней. Только всё устоялось, как другой нетерпеливый стащил виверна, но уже с её заднего входа, они опять стали меняться. В отсутствии лидера, сдёргивали друг друга, спустя полчаса уже каждый побывал в ней множество раз, но никому ещё не удалось кончить. Её отверстия были уже обильно смазаны их смазкой, фаллосы хлюпали в ней, но она сама не испытывала возбуждения от насилия этими глупыми зверями. Не ожидая, пока кого-нибудь стянут, на неё сумел залезть третий виверн и главное сумел удержаться, стал тыкать свой фаллос. Привыкшая к их разногласию она вздрогнула, когда он попал в занятую половую щель. Использующий её фаллос как раз входил и охотно затянул собрата, члены были меньше драконьих, но всё равно её ход был сейчас узок и было больно. Виверн, пользующий задний ход был стянут за хвост и двое пользующих половую щель разместились удобней, члены сменили угол входа, сильнее растянув вход лона, это отозвалось новой болью. Не рискуя быть сброшенным, стащивший собрата виверн, вклинился между ними.
Отчего члены в лоне разошлись ещё больше в стороны, половое отверстие растянулось настолько, что между ними образовалась заметная щель. Она уже не шипела, а визжала от боли, и именно в эту щель воткнул фаллос третий виверн. Стал давить и входить, растягивая половое отверстие и невозбуждённое влагалище вглубь. Она уже выдохнула весь воздух в визге и от новой сильнейшей боли в этом уязвимом месте просто потеряла сознание на пару минут, брызнула моча. Когда очнулась, её лоно уже успешно пользовали три члена, без прежней боли, даже когда разом входили, отчего стволы расходились на входе, продолжая растягивать уже не такую узкую половую щель. Со стороны было видно, как половое отверстие расширялось и сужалось, принимая три члена сразу. Чтобы насилие быстрей завершилось, она стала сжимать их в себе, даже подмахивать им и виверны начали кончать, семя потекло в неё, стало заполнять, частично, изливаясь наружу. Удовлетворённые теряли интерес к ней полностью и уходили, но их места занимали другие. Теперь её постоянно пользовали трое, два фаллоса в лоне и один в заднем проходе либо все три в лоне. Она продолжала сжимать и подмахивать им, каждый раз как кто-то кончал, семя уже выплёскивалось наружу, больше не вмещаясь в ней, но эта сперма нисколько не удовлетворяла её.
Через два часа с момента начала насилия она обнаружила, что виверн не становиться меньше, наоборот, на запах соития пришла новая группа, затем вторая, вокруг неё довольно быстро собиралась вся стая. Первые двадцать были малой охотничьей группой, когда в неё кончил последний из них, на неё полезли другие. Одного приняла в задний проход, двух в лоно, стала сжимать и подмахивать им. Видя покорность, её шею уже не так сильно держали, ей удалось перегрызть первую верёвку, крылья стали почти свободны. Не опасаясь её зубов, виверны близко и тесно стояли, заметив рядом высунутый фаллос, она решила, что он всё равно окажется в ней. Облизала головку и, немного подтянувшись, приняла его в рот. Ощутив это, виверн продвинулся ближе и стал двигаться в ней. Она усердно старалась, виверны оценивали её умение, регулярно кончая в неё. Её подмахивающие движения телом ослабили путы и стали свободны руки, она попыталась повернуться на бок, чтобы лишить их возможности пользовать лоно втроём, это стало ошибкой. Путы вязал Шетеш и они перевязались, изменяя её положение тела. Запястья вытянулись, натянув в стороны руки, а промежность вместе с тремя вивернами высоко приподнялась, она стала на половину подвешена. Виверны в очереди быстро оценили удобство нового положения, сначала один подполз под неё и его фаллос вошёл в незанятый задний вход, затем второй. Ей пришлось расслабить анус, принимая в него второй член, вдвоём они стали растягивать в глубину её задний проход. Так её промежность пользовало уже пять фаллосов сразу. Не ожидая пока собрат кончит, другой виверн взял её голову за рога, подтянул ближе к себе и в насилуемый рот вставил свой член. Теперь их в ней было семь. Вскоре под неё протиснуся третий виверн. Она только вздрогнула, когда в её тугой задний проход вошёл третий фаллос, даже не могла зашипеть, ведь её рот оставался занят. Два члена оттягивали её щёки, сначала один, потом второй всаживал полностью член.
Насилие продолжалось уже пять часов, они кончали в неё и менялись, она видела лишь меняющиеся промежности перед собой и два члена во рту. Фаллосы скользили во всех её отверстиях одновременно, в разных направлениях и скоростью, всё сильнее натирая и больше растягивая. Это сопровождалось их возбуждённым дыханием, трением чешуи и шумным хлюпаньем семени и смазки в отверстиях. По ощущениям, каждое отверстие в промежности принимало уже больше трёх членов сразу, она не могла посмотреть как, но вивернам удалось разместиться в два ряда, некоторые стояли, опираясь на спины собратьев. Она не считала, сколько в ней уже побывало, принимала и принимала, каждый раз чувствуя, как кто-то кончал, изо рта, лона, ануса лилось семя, стекало по шее, спине, хвосту. Внутри уже мало что ощущалось, чувство времени растворялось и так продолжалось и продолжалось, пока её не воспользовались все, не много ни мала — вся стая. Только последним не повезло, они крутились вокруг неё, топтались на ней, напрасно вводя члены в половой и задний вход, даже четыре в одном отверстии под хвостом не давали им необходимую узость, настолько стали разъёбаны и уже не сжимались.
Дракон, таившийся рядом и наблюдавший последние два часа, оставил укрытие, рыкнул и последние виверны сбежали неудовлетворённые. Обошёл, детально рассматривая жертву насилия и стараясь не сильно испачкать ноги. Чешуя, крылья, собственно она вся и вся трава рядом была залита семенем. Он намеренно оставил её в небольшой нише, которая теперь стала лужей, в которой полностью утопал её хвост, а вниз по склону протёк ручей. От долгого и упорного насилия, а также свойств спермы виверн её вагина и анус оставались раскрытыми и предельно растянуты, зияя всей широтой и глубиной. Было видно, как сперма их наполняет, уровень меняется при дыхании. Половые губы, вагинальные складки имели красный окрас от натёртости. Он развел в стороны и натянул лепестки, раскрыв её половое отверстие в полную ширину. Уровень спермы опустился, стала отлично видна вся внутренняя полость вагины и раскрытое отверстие интимного канала и прижатые к стенкам шипы. Шетеш просунул руку, кисть легко прошла вся, коснулся шипов, ощупал, были плотно прижаты. Подумав, сжал пальцы в кулак прямо в ней и вдвинул глубже, пройдя канал, рука вошла в первую матку, немного меньше растянутую, как вагина. Там он раскрыл ладонь, ощупал яичные складки, они были плотнее и длиннее вагинальных, почти такими же как лепестки. Насилие её так обессилило, что она ничего не ощущала. Вновь сжал кулак и продвинулся ещё глубже, упёрся во вход второй матки, ощупал шейку. Сюда фаллосы виверн не достали, одним пальцем упёрся в отверстие-вход, попытался проникнуть, другими стал разминать шейку. Она приоткрыла глаза, узнала Шетеша, рука в ней была по плечо, а палец уже проник во вторую матку. Она опустила интимные шипы, сразу впившиеся меж чешуи, ему пришлось вытащить руку. Зря упорствовала, Шетеш сжал кулак и вставил его в анус. Она этого не ощутила, вновь впав в забытье. Кулак свободно прошёл чуть более середины, глубже проход не был растянут, пришлось двигать назад и вперёд, растягивая его.
От этого она очнулась, открыла глаза, кулак двигался в ней, как поршень проталкивая семя виверн глубже, отчего оно текло у неё изо рта. За шесть минут такого обращения кулак начал свободно проходить в полную глубину. Анальное проникновение его кулака похоже нравилось её телу, это было видно, по всё так же распахнутой полости вагины, складки в ней окрасилась в тёмный фиолетовый цвет возбуждения, по ним стала сочиться смазка. Шетеш не преследовал цель удовлетворить её или свои садистские склонности. Раскрыл ладонь, нащупал, обхватил пальцами вторую матку, стал её разминать. Такая прямая стимуляция, усилила её возбуждение, но рука прекратила ритмичное движение в её заднем входе, теперь таком же чувствительном, как влагалище, но только при полном половом возбуждении. Слишком возбуждённая она стала сгибать спину и ноги, сама насаживаясь ему на руку, двигаясь на ней. Наложенное заклинание расширило шейку матки, раскрыло её. Пальцы сжали вторую матку и первичное яйцо проскользнуло в первую и далее в интимный канал. Смещая руку, он продвигал яйцо к выходу, его движение в ней сопровождалось у неё обильным выделением смазки. Анус чуть сжал руку, она почти кончила, когда яйцо вышло. Щель уретры пару раз раскрылась, выплёвывая слабую струйку смазки, омывая ею яйцо.
Очень скользкое, полностью покрытое её смазкой яйцо теперь было в его руке. Оно было немного крупнее обычных, но намного тяжелее. Поверхность не была гладкой, от острого начала к тупому концу протянулись три десятка рельефных линий симметрично скручивающихся в слабую спираль, в точности повторяя грани плотно собранных яичных складок второй матки, в которой оно росло. Свет солнца, на поверхности яйца переливался всеми оттенками. Нельзя было ответить какого оно настоящего цвета, или какого на нём больше. Шетеш смотрел на него под разным углом и его цвет менялся, но всегда оставался блестящим. Чувствовались сильные чары, что свидетельствовало о большой волшебной силе ещё не появившегося существа. Таких Шетеш никогда не видел и в руках не держал. Обычно царицы вынашивают их в себе до срока, в тепле и защите, но Шетеш не хотел оставлять его ей, сам о нём позаботиться.
Она тоже разглядывала своё яйцо. Доставая его, Шетеш возбудился не меньше её, но растянутые насилием отверстия не могли дать ему удовольствие, впрочем, одно осталось в ней девственно нетронутым. Взгляд остановился на маленькой прорези уретры, сейчас её возбуждение спадало и оттуда немного сочилась выработанная ранее смазка. Это отверстие было очень узким и не глубоким. Оценив примерный размер, Шетеш применил редкое заклинание, его тело уменьшилось, он стал втрое меньше её. Двумя пальцами прижал ход уретры во влагалище, чтобы мочевыводящая трубка не скользнула вглубь, надавил на само отверстие, вдавливая его в вглубь, пока не показалось наружу окончание трубки. Так доставать было самое правильно, Шетеш ещё никогда так не вытягивал, но это её не насторожило. Он частично вывел наружу, прижал вниз и через возникшую щель ввёл фаллос. Внутри было очень влажно и особенно узко. Ощутив вторжение в это место, она широко раскрыла глаза. Сначала её было больно, такого она не ожидала, но член уже двигался в ней, входя ненамного, головка билась о дно и с каждым этим ударом из трубки брызгала моча. Ранее, сокращение этих мышц доставляло ей удовольствие, теперь же прямая их стимуляция, заставляла её содрогаться. Особенно когда он кончил туда, подарив ей желанное за всё время насилия вивернами наслаждение семенем самца.
Трубка канала взвилась наружу, толчками изливалась моча, щель уретры с выступающей трубкой выплёскивала его семя наружу, мышцы лона и ануса стали сокращаться, сужая просвет и выбрасывая наполнявшее их семя наружу. Шетеш наблюдал, как её отверстия с каждым сокращением становятся уже. Излив мочу, выводящая трубка втянулась, отверстие уретры стало сокращаться так сильно, что тонкие струи смазки выплёскивались на высоту пяти метров, половой проход выбрасывал на четыре, анус на три, пока в нём не закончилось излишнее семя. Она уже не пыталась свернуться в клубочек и сжать ноги, как в первый раз, наоборот выгибала спинку и старалась шире раздвигать ноги, хлопала почти расправленными крыльями, поднимая вверх брызги из лужи спермы виверн, глубоко всаживала когти рук и ног в землю, царапала её. Так она финишировала долгие шестнадцать минут, периодически выбрасывая смазку и семя фонтанчиками, иногда выдвигала трубку и пускала мочу. Лишь когда все сокращения прекратились, Шетеш подошёл к ней, все её отверстия приняли первоначальный размер, будто совсем не было их насилия, провёл пальцем по её сжатым половым губам, от этого лёгкого прикосновения к гениталиям её тело затрясло, щелка раскрылась, выпустив лепестки и сжалась, она вновь стала ярко кончать. Шетеш смотрел на неё, на интенсивные сокращения половых мышц и текущую смазку, вновь желая её. Его тело давно стало прежним, фаллос был наготове, но не мог из-за шипов. Её задний вход не был ему интересен, хотел любить её, делить с ней наслаждение. Второй раз она кончала четыре минуты. Шетеш выждал ещё одну и прикоснулся к ней.
Она вновь стала интенсивно кончать. Так повторилось ещё трижды, в последний раз он мог уже свободно касаться половых губ, даже вводить один палец. Шетеш решил очистить её промежность от обилия налипшей смазки, для чего воспользовался языком, он почти завершил, когда она вновь резко кончила, сведя на нет его работу. Впрочем, он не стал уходить, не был против испить её соков, уже чистых без примеси семени виверн. После дал отдохнуть три минуты, затем поцеловал в губы рта, она приняла поцелуй, раскрыв рот, их языки сплелись, она так же просунула свой язык ему в рот, ощущая вкус своей смазки. Так, не размыкая губ, он залез на неё и нежно вошёл, начал двигаться в ней. Здесь они были только вдвоём, и она не сдерживала своих чувств. Приняла самую удобную для себя позу, позу покорённой самки и, прибывая под ним, начала оглашать на многие километры то, как в ней скользит его фаллос. Её певчий голос ласкал ему уши, вибрация голосовых связок распространялась по всему её телу. Он словно играл на музыкальном инструменте, задавая глубиной и скоростью скольжения эту песню, особенно красочно голосила, когда кончала. Никогда и никого он так ещё не любил. Хотел её снова и вновь, уже не вынимал фаллос, когда кончала, ощущая, как её шипы упираются ему в фаллос, а её изливания омывают его половую щель.
Обвив ему шею своей, она прошептала ему на ухо, что хочет действительно кончить и Шетеш должен довериться ей. Захмелевший её любовными соками он задвигался в ней чаще, рассчитав момент, она выставила все интимные шипы, и они вошли в фаллос. Головка остановилась точно у входа второй матки, а интимный канал сжался на всём протяжении. Ощутив боль и поняв, что она совершила, Шетеш попытался вынуть, но безуспешно, теперь точно знал для чего ей такие усиленные любовные мышцы. Шипы стали выпускать яд, дополнительно, через них прошёл электрический разряд, это проявил себя её дополнительный брюшной орган. Шетеш, ошарашенный и растерянный обнажил зубы, намереваясь разорвать её шею, перед гибелью, но чуть замедлился, обнаружив в её глазах беспредельное удовольствие. Яд действовал моментально, одновременно поразил второй разряд. Шетеш испытал самую сильную боль в жизни боль и удовольствие разом, и сразу же стал кончать, мощно, как никогда раньше. Шетеш утратил контроль над собой, крылья раскрылись, начали хлопать. Ему хотелось глубже проникнуть в неё, фаллос полностью высунулся, но пробиться не смог. Она ощутила, как семя полилось в матку, почти пустую, Шетеш избавил её от семени вместе с первым яйцом, высвободив приличный объём. Шетеш испытывал самое сильное в жизни удовольствие, яд заставлял его яйца вырабатывать огромное количество семенной жидкости, семя было неспелым, но успешно дозреет в ней, в её матке. Он чувствовал головкой её сокращения, она реально доила его, также находясь на своём пике сношения. Это длилось двадцать минут, они наслаждались оба, пока вторая матка не наполнилась вся. Ощутив это половая система прекратила выделять яд, а интимный проход ослабил хватку.
От изливания семени в полную матку ей стало больно, стала выползать из-под него. Фаллос медленно покидал её любовный канал, продолжая изливаться, заполняя оставленное пространство семенем. Она старалась быстрее освободиться, но как только головка покинула первую матку и её шейку, вагина бесконтрольно сжала головку члена в замок. Теперь семя заполняло её первую матку и ей вновь стало приятно, он продолжал кончать, и она кончала с ним вместе, всё ещё прибывая под ним, под его крыльями. Так продолжалось ещё пятнадцать минут, лишь заполнив первую матку, вагина отпустила фаллос. Вход в матку закрылся. Всё ещё испытывающий возбуждение Шетеш продолжал лить семя, теперь, когда фаллос оставил её он обрёл прежний контроль над своим телом и слез с неё. Воспользовавшись передышкой, мог посмотреть, что с ней происходит. Она всё ещё прибывала в позе, вагина сжалась, половое отверстие и лоно сомкнулось, лепестки скрылись, но сокрытое мочевое отверстие продолжало толчками проливать мочу, не высунув трубку. Её глаза оставались открыты, но никуда не смотрели, в них было счастье. Наслаждаясь приятной тяжестью в матках, её хвост задрался, при этом анус стал сокращаться обратно, не сжиматься, а раскрываясь. Шетеш видел на его стенках обильное выделение смазки. Она ощущала эти сокращения, и не понимала, почему её тело так себя повело. Анальная смазка текла ровно меж половых губ, ей это нравилось и возбуждало, не только её. Шетеш залез сверху и воспользовался приглашением её заднего входа. Она стала выгибаться под ним, наслаждаясь этим сношением. Анальный массаж способствовал её маточным сокращениям, и это сношение продлилось ещё на четверть часа, пока Шетеш не свалился с неё, он выдохся полностью. Обессиленный, опустошённый, не было никаких сил, чувствовал, что умирал, но всё равно смотрел на неё, как она была счастлива, чешуя её тела сияла удовлетворённостью. Сожаления и злости, что она предала его смерти у него не было. Он был с ней, не с Нраин, а с настоящей царицей, подарившей ему царское наслаждение, кем бы она ни была, с таким чувством он закрыл глаза. Открыл он их только утром, необычно бодрый и удивлённый, что всё ещё жив. Она была рядом, чистенькая и блестящая.
— Не удивляйся, я ещё не решила, что с тобой делать, — она подняла левую руку, демонстрируя искорки разрядов на когтях. — Электричество определённой частоты разложило мой яд на составляющие, которые так хорошо повлияли на твою любовную силу. Ты первый в кого я вколола шипы и первый выживший, но не радуйся, яд снова соединиться и ты умрёшь, — она лукаво на него посмотрела. — Если только до завтрашней ночи мы не повторим это, а если вдруг воспользуешься другой самкой, то…
— Дай угадаю, тоже умру? — Шетеш повернулся на спину, подставляя тёплому солнцу живот.
— Ещё более медленно и мучительно.
— Изощрённое принуждение к совокуплению. Твои шипы очень острые и их очень много, уверен, мои раны от них ещё не сошли, — он раскрыл половую щель и стал выдвигать фаллос, наблюдая за тем, как она смотрит на его израненный половой орган.
Нет, в её взгляде не было сочувствия и любопытства о наличии ран, будто зачарованная она смотрела на член, не могла отвести взгляд, стала подходить. Шетеш хотел, чтобы она его полечила, причём воспользовалась для этого своим ротиком, но ему просить не пришлось. На дракона ещё действовали последствия вчерашнего, не сумел удержать орган, отчего она увидела его весь, насколько он длинный. Она ещё не знала многих особенностей, к примеру, если самец решится всунуть весь, то фаллос начнёт принимать спиральную форму, за счёт колец будет чувствоваться ощутимо толще. А если учесть движение этой пружины при половом акте, то кольца будут елозить по чувствительным стенкам и складкам, смещаясь по глубине, расширяясь и сужаясь, в приятное дополнение, сам фаллос будет скручиваться и раскручиваться. Как недостаток после такого сношения самка может не удержать в себе семя, оно выйдет всё, вместе с изобилием смазки, пружина распрямиться и их насильно отбросит. Второй недостаток, что это возможно только с самкой. Когда Шетеш всаживал ей весь в задний проход, то фаллос только проходил глубже по тракту. Вероятно, в её щелку такое ещё не получиться сделать, её мышцы слишком сильно сжимались, наделяя половой орган излишней эрекцией, да и Шетеш не хотел лить семя в холостую, но то был Шетеш.
Принимая его половой орган в рот, она не замечала в глазах дракона разгорающийся демонический свет. По правилу, даже нет — символу (поскольку не все демоны его соблюдали), после этого он будет иметь на неё индивидуальное право, которое возможно оспорить только в равном бою, а поскольку ему равных нет, то можно расслабиться, что он и сделал.
Тиирит не понимала, отчего её так влекло к половому члену, не могла этому сопротивляться, а главное не хотела. Поза, при которой он был внизу, была ей нова и неудобна, обычно они сами делали с ней что хотели, поэтому она действовала не уверено. Принять в рот и пропустить до самого желудка фаллос, было легко, а вот двигать его в себе неудобно. Она не знала, как ей лучше стоять и двигаться, попробовала проглотить, и это у неё получилось, головка оказалась в желудке. Откусить было бы проще, но она не могла так поступить. Пыталась изгибать шею, двигаться телом, пока он её не остановил. Взял за рога и стал двигать тазом навстречу, ей оставалось только неподвижно стоять, раскрыв рот и смотреть, как со ствола стекает смазка и её слюна. Так было пару минут, пока он не сделал вид, что Шетеш устал. Отпустил её голову и обвил её шею хвостом, не настойчиво помогая ей правильно двигаться, чтобы неподвижно лежащий дракон получал удовольствие. В этом деле ей не помогали её исключительная грациозность движений, властные жесты и даже несравненная хитрость, она чувствовала его недовольство.
Внезапно его член весь выпрямился, будто она проглотила шест, такой прочный, что невозможно было изогнуть шею. Он взял её за рога и стал насаживать ещё глубже, делая это довольно грубо. Тиирит задёргалась сопротивляясь, он обхватил её крыльями, чтоб удержать и чтобы она ничего себе не сломала. Когда её губы вжались в его половую щель, зажал её голову бёдрами. Сначала она старалась не кусать его член, но затем приложила все силы, но её острые зубки не смогли прокусить. Она не могла ничего видеть, но что-то менялось вокруг, возник ветер, сменилась температура, состав воздуха, притяжение. Они переместились, теперь Шетеш стоял на ногах, а она вниз головой, надетая ртом на фаллос, ставшим чужим и крепко обнятая его крыльями. Она не понимала, откуда у него взялась такая сила, его орган в ней и само его тело стало быстро меняться.
— Я удивлён, — сказал он незнакомым ей голосом. — Ты вправду хотела сохранить жизнь Шетешу, такое проявление благородство не свойственно тебе. Когда-то ты отвергла меня, и всё это время я ждал, пока тебя одолеют низменные чувства, и ты отправишься в поиск. Специально занял это тело, чтобы сделать это с тобой.
Он прижал её спину к стене, его крылья продолжали сжимать её тело, а руки поддерживали поднятые вверх и разведённые в стороны ноги, прижав, поддерживал навесу. В таком положении он стал пользовать её в рот, всаживая фаллос в желудок и сразу наполняя его. Ей удалось освободить руки, но это ей никак не помогло, она не могла его даже ранить, а упиравшись в ноги или живот — оттолкнуть. Могла ощупывать пальцами стену с неглубокими линиями на ней, образующие символы, до пола руками не доставала. Пальцами она чувствовала, как изменился Шетеш, больше он не был драконом и не был змеем. Ещё оставался свободным хвост, им она хлестала его, на это, как и все другие её действия, он не обращал внимания, продолжая насилие в прежнем ритме. Когда она касалась символов они зажигались огнём, горели пару секунд и не получив подтверждения гасли. Половой орган постоянно изливал семя и проталкивал его ещё глубже. Его было так много, что оно уже не вмещалось и, проходя по всему её пищевому тракту, изливалось из ануса. Он отступил от стены, широко раздвинул ей ноги и стал заводить их ей за спину. Если бы не занятый рот, она бы визжала, он выворачивал их, сначала одна, потом вторая, вышли из тазовых суставов. Чешуя на промежности растянулась, лоно раскрылось, лепестки вышли, половое отверстие выперлось и раскрылось. Не вынимая фаллоса, продолжая пользовать её рот, положил её на пол. Два пальца дополнительно растянули половое отверстие, так что вагина максимально раскрылась и были отчётливо видны все чувствительные внутренние складки и её скрытые лепестки, он ухватил за них и сильно потянул на себя. Пары внутренних связок и мышц удерживающие вагину во внутренней полости порвались, вагина вышла за интимную чешую до лепестков, при этом половые губы и внутренние ткани вывернулись наружу. Продолжая цеплять когтями-крючьями за продольные лепестки, продолжил вытягивать её недра наружу, дальше уже было легче, так он вынул и вывернул ей всю вагину. Немного изменил положение тела, ей стало видно своё подхвостье и торчащую на три четверти метра, вывернутую наизнанку вагину. Для неё было шоком, видеть свои пары интимных лепестков плавно переходящих во внутренние вагинальные складки и продольные лепестки, теперь это всё торчало снаружи. Но на этом он не остановился, зацепил и потянул, вытягивая и выворачивая следом её интимный канал.
Интимные шипы были больше похожие на длинные иглы, один за другим они выходили и выворачивались наружу, теперь малые складки канала их не прикрывали. Здесь вновь было отличие, но демон уже не удивлялся, она не могла их выпускать и втягивать, они были выпущены постоянно. Тиирит лишь могла прижимать их к стенкам и наоборот, ну и конечно выпускать яд, сейчас она как раз это делала. Её особая интимная железа создавала различные яды и не только их, принимая генетический материал через семя, половую смазку, кровь (кусая врага), могла создать наиболее эффективные вещества. За время насилия этот орган уже создал смертоносный яд, вот только она не знала физиологию демона, его существование не зависит от жизни тканей, но ими он чувствовал удовольствие и боль. Поэтому он осторожно встряхнул её яд с игл, а затем сдавил саму ядовитую железу, прижал вниз и этим обжёг руку. Созданный ею яд реагировал даже с его кожей.
— Мерзкая тварь, — выругался он. На обожжённой руке взвился огонь, им он восстановил поврежденные ткани и сжёг яд. — Придётся тебя наказать, впрочем я и так собирался это сделать.
Он сильно потянул за один из шипов, она ощутила, что его вырывают. Но при этом он искренне старался минимизировать её боль и удержать в сознании. Её зубы снова вонзились в член, давая ей отдохнуть от пережитой боли, перестал пользовать рот. Пока она отдыхала, он сделал жест рукой и рядом возник необычный алтарь, это был другой демон, закованный в цепи, живой, однажды он оспорил его право и теперь служил подушечкой для таких вот иголок — интимных шипов. Это стало его ритуалом, каждый раз, как владел шипастой самкой перед вторжением в новый мир, то пронзал его тело шипами их гениталий, на удачу. Если тело несчастного прикрывала чешуйка, то он её вырывал или загонял шипы под неё. Так были всажены свыше трёх сотен шипов, но все эти шипы были почти одинаковы. Сейчас в его руке был особый шип, длиннее и тоньше с каналом для яда, этот шип был самым прочным, поэтому главный демон искал ему соответствующее особое место. Тиирит не видела куда именно воткнул, но слышала крик. Алтарь исчез так же, как появился и вновь занялся ей.
Развернул её вывернутую половую часть к ней и сжал, она увидела, как высунулась из канала шейка матки, он её сжимал, и из отверстия изливалось семя. Так он опустошил обе матки и стал раскрывать отверстие шейки во всю ширину и выворачивать наизнанку. Она это видела и ощущала, как выворачивалась её шейка, а затем сама матка, она ничего не могла сделать, только испытывать необычное чувство и видеть выходящие яичные складки, теперь они были снаружи. Яичники этой матки пока находились внутри, если это так можно назвать, не в брюхе, а где-то в вывернутых наизнанку половых органах. Он чувствовал все её кровеносные сосуды, как по ним движется толчками кровь, чувствовал развитые очень густые нервные переплетения, также чувствовал семенные протоки и закреплённые к ним яичники. Не большие, даже можно сказать маленькие шарики, с ними он был особенно осторожен, их сжатие причинит ей страшную боль.
Ей казалось странным, что она нисколько не потеряла чувствительность, всё прекрасно чувствуя, как он держит её ставшую теперь очень длинной связку половых органов на руках, давление его пальцев на её складках и лепестках, как они сжимаются под собственным весом. Он стал выворачивать последнюю матку. Было больно, но также ей стало это приятно. От них обоих не скрылось, что её розовые нежные ткани стали менять окрас на фиолетовый цвет. Теперь уже все её половые органы были снаружи, лишь маточные трубы и яичники не были вывернуты наизнанку. Повреждения были минимальны, оборвались только мышцы и связки, удерживающие половую систему внутри, кровеносные сосуды, жидкостные трубки, нервы не разорвались, будто были приспособлены. Ему было нелегко удержать её половые органы навесу, это как держать медузу в руках только что вынутую из среды её обитания, даже нет, как удерживать сразу нескольких, примерно штук семь в двух руках и все они шевелятся норовя расползтись. Но он был демоном, поэтому ему многое удавалось, в том числе это. Её складки, а точнее всё же лепестки (поскольку самостоятельно изгибались), были такими же скользкими и нежными, Тиирит была крайне возбуждена, поэтому помимо защитной слизи всё это активно выделяло смазку, даже больше, смазка лилась. Демон взглянул ей в глаза, она была смущена таким поведением своего тела. Она испытывала зуд и чтобы его подавить напрягала мышцы, при этом складки и лепестки, тоже обладающие развитой мышечной тканью, явно жили собственной жизнью, так весь этот ворох шевелился извивался и сокращался. Он взял правой рукой первую матку, так, что два пальца вошли точно в трубки яичников, также перехватил вторую, только было возможно удержать эту связку медуз. Высунул свой длинный язык и стал облизывать все её складки, сначала маток и постепенно спускаясь к вагине.
Это так понравилось ей, что частично оставшаяся в брюхе уретра, начала сокращаться с частотой сердца, выстреливая смазкой, эти струи брызгали ей на грудь, она всё видела и чувствовала, её смазка сочилась по его рукам. Начались локальные независимые сокращения половых мышц, там, где о них тёрся язык. Дополнительно, он захватывал языком источающую её анусом семя, перенося его на участки связки, её ткани стали локально кончать. Подвёл рот к её анусу, принял в рот семя, стал активно облизывать связку, держа её только левой рукой, правой стал водить вверх и вниз по всем органам, надавливая пальцами на сочащиеся выделениями её складки. Она прижала шипы и он, обхватив всеми пальцами её органы, стал водить по ним вверх и вниз по всей протяжённости, онанируя ей, будто это половой член, в ответ она выгибала спину, никогда прежде не испытывая таких ощущений. Постепенно стал заглатывать связку в рот. Сначала вторая матка оказалась у него за зубами, покрывшись семенем, стала интенсивно сжиматься и разжиматься, кончая. Он ощущал быстрое биение этого приятного комка мышц, опоясанного чувствительными складками, затем взял следующую матку. Немного поиграл ими на языке, всё глубже заглатывая в рот, и вот уже губы сомкнулись на складках вагины. Не передаваемое чувство, её складки были раскрыты и трепетали у него во рту, чувствуя всей поверхностью, куда большей, чем если бы в ней был фаллос. Её вагина и часть интимного канала были в полости рта, омываемые семенем и ласкаемые языком, обе матки поглощены в горле, он сосал их, потягивая в себя, растягивая во всю длину.
Смаковал её половые органы, как конфету и они таяли, выделяя нектарную смазку, распаляющую его влечение к ней. Это сказывалось на ритме фаллоса в её горле, ведь он продолжал пользовать её в рот и не перестал изливать в неё. Периодически вынимал и держал навесу её связку, давая ей отдохнуть, наблюдая её затухающие сокращения и слизывая её ручейки смазки. Для него было не впервые так ублажать самку дракона. Дав ей передохнуть, вновь набирал семя в рот, заглатывал её половые органы и там их ласкал, заставляя её кончать вновь и вновь, непосредственно чувствуя каждое сокращение, каждой отдельной мышцы половой системы, фаллосом чувствовал трепетание лёгких, ритм главного сердца. Нужно было держать строгий баланс, при такой обильной стимуляции она могла умереть или хуже — повредить разум. В итоге, когда её тело уже не могло больше агонизировать в удовольствии, уретра выплеснула не как обычно смазку, а сладкую кончину и она потеряла сознание. Вкус этого вещества был лучше насыщен и слаще, по мере того, как с нею обращался самец, этакая награда и показатель. Демон с удовольствием слизал всё и вернул её половые органы обратно, осмотрелся. Значительная часть пола, некоторые стены и даже потолок оказался запачкан. Он не стал призывать слуг, как делал раньше, щёлкнул пальцами и все любовные выделения мгновенно сжёг огонь, даже на ней. Теперь он мог заняться важными делами, которыми пришлось пренебречь ради неё или сказать по правде — своего удовольствия.
Демонесса воспользовалась тем, что хозяин ушёл и прохаживалась вблизи жертвы, чешуя и глаза её пылали огнём, она ревновала. Хозяин очень долго удовлетворял с этой змееподобной свою похоть, и она пришла выяснить почему. Её взгляд исследовал змееподобную, всюду замечая характерные борозды в недрах от фаллоса хозяина, он побывал в ней везде и множество раз. Тиирит чувствовала этот взгляд ревности, не на чешуе, а в месте её интереса, чувствовала его, как тепло. Сначала демонессы просматривала её половые пути, с них перешла на задний проход, от ануса следуя всеми изгибами до места куда уже не проникал фаллос демона, оттуда взгляд перешёл на желудок, пищевод и рот, задержался на языке. Затем вновь к половым путям, точнее половым органам, демонесса желала выяснить чем они привлекли хозяина, рассматривая так придирчиво, что от этого взгляда ненависти Тиирит потекла. Пока это было только внутри, но не скрылось от демонессы. Полагая, что змееподобная ещё спит, и проспит очень долго после такого, предварительно снизив температуру своего существенно горячего тела, приподняла конкурентке хвост и лизнула, попробовав вкус. Ей понравилось, стала мягко надавливать, заставляя раскрыться чешую.
Когда вошёл первый палец, а затем и второй, Тиирит ощутила, как хороша демонесса. Каждое касание, движение, скольжение были мастерски выверены, пальцы ловко перебирали, массировали её вагинальные складки и скрытые лепестки, насильственно принуждая Тиирит к наслаждению. Сиада — так звали демонессу, подметила узость щелки, уверенно проходили только два пальца и это после недавнего соития, она быстро поняла, как обращаться с этой неискушённой неопытной щелкой. Тиирит конечно не смогла скрыть, что больше не спит, особенно когда стала выгибаться и стонать. Демонессе приходилось прижимать её второй рукой к полу, положив ладонь на лобок, особенно когда стала обильно сочиться смазка. Теперь демонесса могла ею насладиться, Тиирит ощутила в себе язык, а затем и губы на лепестках, отчего сжала бёдра, зажав ими голову демонессы, стала громче стонать. Сиада ощутила её первые бурные выплески, вслед за ними змееподобная стала кончать и это всего после трёх минут ласки. Она слышала, как при этом хлопают крылья о пол, шлёпается хвост. Демонесса старалась продлить это время, язычок продолжал работать, всасывая её соки. Вводила пальцы, пока язычок слизывал по наружной поверхности. Через 33 секунды Тиирит развела в стороны бёдра и сильно выгнула спину, Сиада предположила, что она вновь кончила и это при том, что не перестала кончать от первого раза. Это подтвердилось двумя разными независимыми интервалами её сокращений половых мышц. Демонесса заставила Тиирит кончить в третий раз, начать визжать от удовольствия, её тело тряслось в конвульсиях. Вагина не успевала расслабиться, как снова сжималась, интервалы накладывались, пересекались, но не сливались. Уретра не справлялась и на скрещивающихся интервалах в кончину попадала моча. В один из моментов Тиирит не смогла или не захотела сдерживаться и, выгибаясь всем телом, стала выпускать всю мочу, из-за мышечных сокращений это были выплески. Демонесса-извращенка не прекратила ласкать, вводя уже по три пальца, драконесса кончала сразу тремя-четырьмя циклами. Сиада, чувствуя своё полное превосходство, перекинула одну ногу через змееподобную и села на неё сверху, стала ёрзать по ней, заодно прижимая своим весом, но главное ощущая приятную гладкость её чешуи своей промежностью.
Так, недолго потёршись щелкой, завела свободную руку себе за спину, прогнулась вперёд, пальцы опустились под хвост и она начала мастурбировать не слезая с змееподобной. На это время Тиирит получила передышку, наблюдала, как демонесса ласкает себя, как орудуют пальцы, как теребит. Сиада полагала, что полностью владеет положением, но змееподобная извернулась, предварительно схватив демонессу за голову пальцами ног, прижав её к своему подхвостью. Сиада оказалась внизу, прижатая к полу, хотела высвободиться, но не сумела, у змееподобной оказалась сильная хватка. Тиирит лизнула сочную щелку Сиады один раз, второй, а затем демонесса ощутила, как в неё входит язык, насколько он у неё длинный. Немного жестковат, груб, неопытен, но всё же длинный и сильный, приходилось подсказывать ей, что делать и как, обхватив пальцами задавала ритм и глубину. Сиаде нравились усики, как движутся в ней раздельно и вместе. Помогая себе пальцами, демонесса стала кончать. В сравнении с драконессой кончала не так ярко выражено, сдержанно, полностью контролируя своё тело. Тиирит даже слегка растерялась и Сиада этим воспользовалась, сумела завалить её набок, а затем под себя, они поменялись местами. За дерзость нужно наказать змееподобную, раздвинула ей ножки и примкнула к щелке, Тиирит не сопротивлялась. Когда змееподобная ссалась Сиада увидела возможность, но сначала, введя три пальца в вагину, заставила Тиирит снова кончать. Широко развела лепестки, правильно надавила и змееподобная выпустила мочевыводящую трубку. Демонесса-извращенка, обхватила её, вытянула на полную длину, рассмотрела и начала двигать, насильно вводя и выводя. Сиада насиловала ей уретру её же мочевыводящей трубкой при этом пальцы второй руки продолжали ласкать складки и лепестки вагины. Когда вдвигала трубку, изливалась моча, выдвигая, из уретры брызгала кончина. Похоже такое обращение нравилось змееподобной, от демонессы ничто нельзя было утаить. Тиирит уже сама двигала своей трубкой, когда демонесса стала водить рукой по её животу в определённых местах, стараясь поддевать чешую и некоторая поддавалась. Определённые чешуйки заходили под две других над ними, такое строение чешуи было не свойственно драконам, поэтому Тиирит скрывала эту особенность, вместе с таившимися под этими чешуйками сосками.
Да, у неё были соски, расположенные в два ряда на животе, от окончания рёбер до лобка. Сами железы скрывались под мышцами живота, поэтому выпуклостями не выделялись, но наружу выходили соски — небольшие, вытянутые и очень чувствительные. Тиирит больше их не скрывала, всего 24. Продолжая ласкать пальцами половое отверстие, демонесса стала ласкать её нежные сосочки, водить по ним пальцами, языком, зажимать между пальцами, нежно скручивать, в ответ все они стали упругими и стояли торчком. Тиирит легко поддавалась ласке, выгибала спинку, напрягала ножки, приподнимая промежность и выпячивая животик, желая их ласки. Демонесса заставляла Тиирит непрерывно кончать. Ласка сосков пробудила их железы и вскоре демонесса, обсасывая их, ощутила, как в рот втягиваются их выделения, стала переходить от одного к другому, втягивая их сладкое содержимое. Демонесса теперь всецело располагалась сверху, больше Тиирит не пыталась её встряхнуть.
Главком неожиданно вспомнил Сиаду, её ревнивый мстительный нрав и свободный доступ в его каюту где он оставил Тиирит. Закрыл глаза, сделал запрос и получил подтверждение, бросил все дела и, не объясняя причину, исчез в собственном пламени перехода. Это было так неожиданно, что высшие в зале объявили тревогу по жёлтому коду. Ожидая худшего, материализовался сразу в каюте, когти высунулись во всю длину, готов был убить Сиаду. Но обе были живы и, похоже, очень довольны, расположившись валетом активно лизались, да так хорошо, что не заметили его появления. Тиирит уступала опыту демонессы, слабо себя контролировала, поэтому прибывала внизу, её тело сводили постоянные судороги удовольствия. Сиада заставляла её непрерывно кончать. Язычок драконессы целиком погружался в лоно демонессы, лаская все недра. Хозяин знал, что Тиирит напрасно старается, лоно Сиады текло и сжималось, оттого что её рот пил нектарные выплески драконессы, и ещё демонесса частично крала её удовольствие. Так она была устроена, способная только красть и чем больше партнёр мог ощутить, тем больше она забирала. Сиаде нравилась Тиирит, на полной стадии возбуждения змееподобная ощущала такое обилие удовольствие, что демонессе не нужно было его накапливать в себе, а затем направлять на половые органы чтобы самой кончить, что она обычно делала.
Сиада отбирала сколько хотела и сразу направляла отобранное и ей удавалось непрерывно кончать, при этом она очень старалась язычком и пальцами, чтобы источник Тиирит не иссяк, чтобы чувств хватало обоим. Тиирит это вскоре поняла и стала менять состав своей слюны, продолжая ласкать язычком лоно. Демонесса вздрогнула от внезапно возникшего и нарастающего удовольствия у себя в недрах. Её лоно начало само наполнять её тело приятным, ощущать ласки язычка змееподобной. Также Тиирит поняла, как Сиада крадёт её удовольствие и тоже начала подворовывать. Без стеснения они крали его друг у друга, не полностью, пока не стали передавать волнами, накапливая и увеличивая. Эх, как же приятно им это было, Сида ни с кем не была так счастлива, им уже не было нужды друг друга ласкать, чешуя демонессы вспыхнула. Фиолетовая чешуя Тиирит так же воспламенилась. Языки красного и фиолетового огня сплелись всполохами взаимного удовольствия.
Главнокомандующий всё так же стоял незамеченный, наблюдая за ними. Он заметил, очень знакомый ему, особый взгляд глаз у Тиирит, такой взгляд возникал, кода хотели убить. Тиирит уступила демонессе в опыте любовных игр, но оказалась намного сильнее в коварстве и подлости. Оба её клинка вышли из рук, лезвия засветились, Сиада этого ничего не заметила. Клинки мягко вонзились и стали поглощать душу, красный огонь угас. Впрочем Тиирит поглощала не душу, как сама считала, а только энергию её исхода и не всю, только малую часть, но всё же факт такого насыщения многое значил, к тому же она явно делала это не впервые. Несчастная Сиада рассыпалась пеплом, временно взятая Тиирит любовная сила закончилась и её чешуя прекратила гореть, на пару секунд её тело замерло, перестала дышать, даже сердца смолкли. Драконесса быстро преобразовала отобранную силу исхода в нужную ей, полностью расправила крылья, продолжая лежать на спине. Упёрлась ладонями в пол, немного приподнялась, широко развела ноги и так же ими упёрлась не закрывая половую щель. Всё это она проделала одновременно, затем резко сомкнула крылья, выгнула вверх спину, ноги напряглись сильнее рук, поэтому промежность поднялась выше. Уретра излила три струйки кончины и Тиирит лишённая силы опустилась на пол и расслабилась, её половая система возвращалась в спокойную норму. Так неподвижно она провела десять минут, лишь тогда встала и стала счищать с себя порочащую смазку, делая это язычком.
Он стоял рядом невидимый для неё, наблюдал с какой тщательностью она делает это, как облизывает каждый сосок перед тем, как вернуть ему прежнее состояние и скрыть чешуёй, не забывая всосать выделения желёз, специальная слюна скрывала их запах. Затем её язычок всецело занялся промежностью. Демон едва сдерживался, глядя на то, как она лижет себя, испытывал сильнейшее возбуждение и хотел овладеть ею немедленно. Затем она стояла неподвижно две минуты, прислушиваясь к своим чувствам. Несмотря на старания её чешуя продолжала блистать удовольствием, этого она скрыть не могла. Безошибочно нашла дверь и стала пытаться открыть, что интересно, не вдавливая, а именно толкая вверх. Он отдал приказ и дверь открылась так, будто это совершила она, проползла и застыла на другой стороне. Главнокомандующий сделал, чтобы за дверью его каюты был церемониальный зал, в котором собрались и выстроились воины — молодые демоны из пополнения и их более опытные командиры, эта вся армия предстоящего вторжения. Тиирит застыла в растерянности, никогда прежде она не видела столько демонов, они неподвижно стояли рядами, все как один с реликтовым вооружением, чёрных доспехах. До её появления они смотрели перед собой, их глаза никак не дрогнули, только командиры позволили вольность посмотреть на возникшую царицу раньше приказа. Тиирит поняла, что если она хотела незаметно скрыться, то ей это не удалось. Позади неё возник Главнокомандующий, известный ей, как совративший и воспользовавшийся ею демон. Он обозначил своё появление вспышкой пламени перехода, его тело прекратило полыхать огнём, но глаза продолжали гореть, в отличие от всех, у него не было оружия, брони и не было одежды, его фаллос был чуть высунут.
— Твой выбор прост, я или они, все, — сказал он.
Она всё правильно поняла, но её проснувшаяся гордость не позволяла ей легко сдаться, изобразила, что её сковал страх. Он её прекрасно понял и подыграл.
444 тысячи демонов при полном вооружении неподвижно стояли рядами и все, как один смотрели, как он пользовал её на весу, пользовал перед всем строем. Одной рукой придерживая её за спину, а второй удерживал за промежность, пропустив кисть между бедром и хвостом со стороны её спины, ладонь упиралась в задранное основание хвоста, а чтобы рука не соскальзывала, всунул два пальца ей в анус. Этой рукой он её поднимал и опускал, насаживая её щелку на свой фаллос. Из-за руки и широкого фаллоса в лоне, её ноги были слегка раздвинуты, безвольно свисали и вздрагивали при регулярных толчках, с внутренней стороны по ногам текла их общая смазка. Пару раз почти вынимал пальцы из ануса и она всецело опиралась на его фаллос. Он старался, чтоб она не проваливалась глубоко, но всё равно такая поза оказалась ей неудобна и не удовлетворяла её, он снял её с фаллоса и поставил на ноги, рука со спины взяла её за рога. Отступил назад на три шага, она встала на четыре.
— А теперь лижи, — приказал он и вплотную приставил её голову к фаллосу, так что губы коснулись его.
Чтобы быстрее приняла правильное решение, на пальцах в анусе выдвинулись когти, не раня, но болезненно давя и постепенно нагреваясь до прежнего жара. Она быстро поняла и высунула язык, прикоснулась, стала водить, чувствуя на стволе его и свою смазку. Её длинный язык ласкал ему фаллос, она высовывала его весь, но плохо старалась, слишком отвлекали взгляды присутствующих. Может, если они были наедине, то старалась бы лучше. Успокаивающе он водил одним пальцем по её брови, всё же она не была лишена эмоций, что тоже нравилось ему. Другая давно бы сдалась, а у этой царицы даже сейчас, когда язычок скользит по фаллосу, составляются планы отмщения. Конечно, ничего не получиться, но может он позволит ей пару раз убить себя, чтобы доставит ей удовольствие и посмотреть её наслаждение местью, а затем возродиться и накажет её, так что им обоим понравиться, но не сейчас.
Пальцы покинули анус, она сомкнула чешую и опустила хвост, скрыла подхвостье от обжигающих взглядов. Это никого не устроило, он настойчиво потянул вверх её хвост, локтём прогнул спину, ладонь положил на промежность и, раздвинув ей ноги немного шире, заставил раскрыть внешнюю чешую, она поддалась не сразу. Успокаивающе мягко шлёпнул ладонью по её раскрытой промежности. Снова её интимная чешуя нагревалась от их горячего взгляда, как и ласкавший фаллос язык. Но даже такая откровенность их не устроила, два пальца вошли ей в пещерку, заставили лоно раскрыться и выпустить лепестки. Затем пальцы вошли в само половое отверстие, стали двигаться в нём, разрабатывать. Решив, что достаточно, пальцы поднялись выше и проникли ей уже в задний проход. Недолго скользили в нём, заставляя расширяться. Он отпустил её голову и протянул эту руку к её промежности с другой стороны, большой палец каждой руки вошёл ей в анус, следующие два пальца рук в вагину, половое отверстие поддалось, принимая сразу четыре пальца, последние легли на бедра с внутренней стороны, под лобок. Постепенно, прикладывая больше усилий, он раскрывал её отверстия шире, позволяя увидеть всем её скрытые внутренние очертания. Их взгляды проникали глубже в неё, заставляя возбуждаться, от этого отверстия расширялись быстрей, показывая им всё.
Как внутреннюю полость вагины занимают нежные симметричные складки — полу лепестки, тянущиеся от полового отверстия внутренних лепестков до входа в интимный канал, расположены так часто, что стенки влагалища невидны и неясна высота этих полу лепестков. Они были одинаково тонкими и явно очень нежными, огибали стенки слабо свёрнутой спиралью. Горячие взгляды на них заставляли их трепетать и выделять смазку. По мере возбуждения главный просвет влагалища увеличивался, спираль плотных складок удлинялась и проворачивалась. Похоже, само влагалище плавно раскручивалось и удлинялось от возбуждения. Похожие складки, но минимум раза в четыре короче и уже не напоминавшие лепестки имелись у неё и в заднем проходе. В нём тоже шло выделение смазки, не так активно, но более заметно. От её выделения со стенок и складок сходила покрывавшая их сперма, являя такой же фиолетовый цвет её возбуждения. В том что это именно сперма, а значит её уже пользовали в задний проход ни у кого не вызывало сомнения. В воздушной среде все её складки чесались, было хорошо заметно, как периодически сжимает задний проход, не удерживаемый пальцами вход, а именно путь, подтверждая наличие на нём сильных мышц. Влагалище сжималось чаще, иногда его сжатие она совершала за счёт скручивания, было хорошо видно, как тогда складки в глубине вращаются уменьшая и полностью перекрывая главный просвет. Иногда усмиряла зуд широко раскрывая его, настолько что могло бы пройти яйцо, но даже тогда стенки влагалища оставались незаметны, но была видна вся глубина и вход в интимный канал шипов. Всё это сопровождалось большим выделением смазки. Теперь между ног Тиирит, из каждой её дырки истекала отдельная струйка смазки, прозрачная из лона и вторая заметно белее из заднего. Один из пальцев в вагине соскользнул вниз и проник чуть глубже, надавил на определённую точку, начал тереть. Она ощутила нужду.
— Не упирайся, — прошептал он ей, продолжая давить и тереть эту чувственную точку, усиливая позывы.
Она попыталась присесть, как поступала обычно, но он ей не позволил и не дал никак прикрыться, ей пришлось в этой позе высунуть из уретры влажную мочевыводящую трубку, и к двум струйкам добивалась третья. Он не перестал заигрывать этим пальцем, наблюдая, как из-за этого меняется её струйка. Судя по взгляду демонов, они воспринимали это не как унижение, а как должное её организма, испытывая лишь общий интерес, даже не половое влечение, настолько была дисциплинированна эта армия. Демон протянул крылья к её промежности, почти выпрямил вперёд, перед третьим суставом выросли две пары коротких изогнутых шипов, их он вставил в её отверстия, по одному с каждой стороны с каждого крыла, чтоб она не подумала снова закрыться. Теперь его руки были свободны, левую вернул на её головной рог, правой обхватил фаллос и стал засаживать его ей в рот, она не сопротивлялась, он стал полностью использовать её пищевод. Возбуждённая, она прекрасно сосала, так что вскоре ей пришлось глотать.
Снова он поставил её вертикально на ноги и повернул спиной к себе, придерживая за грудь, вставил три пальца ей в анус и стал за него поднимать. Подняв достаточно, подставил фаллос под щелку и стал опускать, вагина не сопротивлялась принимая фаллос, только вход второй матки немного упорствовал растяжению. Не совершая больше движений, он выпустил в неё малую струю семени, заставляя её кончать в этом положении. Ноги остались на весу и стали вздрагивать, она пыталась раскрыть прижатые крылья, хвост извивался. Так он держал её две минуты, пока она наслаждалась, уже не скрывая своих проявлений и не пытаясь прикрыться, выгибала спинку и пускала свою кончину, её далеко высунувшиеся лепестки терлись о фаллос, она хотела ещё, хотела всадить шипы. Он опустил её на ноги и резко вышел, так что она не успела сжаться, всё семя со смазкой пролилось наружу. Не убирая руку с груди, поднял её за хвост, ноги остались чуть раздвинуты и он легко вошёл в задний проход, стал глубоко всаживать. Она не упорствовала, постепенно высоко поднимаясь, пока не стала опираться на пол только пальцами ног. Туда он пользовал её исключительно в своё удовольствие, так что ей приходилось опираться кончиками когтей при сильных толчках. Правую руку положил ей на живот, опустил в самый низ, закрыл ладонью вагину. Рука стала мокрой, просунул пальцы меж лепестков, стал теребить, от удовольствия, у неё стали подгибаться ноги. В такие моменты опиралась только на фаллос, всаженный глубоко в задний проход. Он чувствовал на нём весь её вес, с какой силой головка давит в поворот стенки, натягивает брюшную диафрагму, очень боялся её разорвать, поэтому придерживал за вагину и крепче прижимал к себе. Он не сбавлял силу толчков и их ритм.
Через минуту этого неудобства решился проверить, лучше так, чем всё время гадать. Убрал обе руки и резко двинул тазом, выравнивая колени поднял её вверх, на два метра над полом. Тиирит поняла, что он хотел сделать и успела напрячься, весь задний проход и анус сильно сжали фаллос. Тиирит сама не знала насколько сильна диафрагма, поэтому попыталась вцепиться в него руками. Он позволил ей это, но положил свои руки на её плечи и стал давить вниз. Задний ход был скользким, она не могла удержаться его мышцами, головка прошла глубоко, упёрлась в брюшную диафрагму и лёгкие. Она выдохнула и опустилась ниже, фаллос стал глубже. Он продолжал давить, но глубже зайти не мог, его фаллос не гнулся. Лишь когда давление превзошло 3, 5 её веса, перестал. Убрал руки с плеч, обхватил её ноги, широко раздвинул и заложил их ей за спину, она не сопротивлялась, он не превышал её гибкости, теперь только хвост касался пола. А ненапряжённое лоно широко раскрылось, её смазка сочилась, собиралась на лепестках и лилась на пол.
Главнокомандующий недолго смотрел на ряды воинов, выбирая достойного. Избранный воин подошёл к ней, остановился напротив. Смотрел ей на вагину, а она на его поднимающийся фаллос. Просунул пару пальцев глубоко в неё, надавил изнутри на уретру и стал опускать пальцы вниз, продолжая мягко давить. Она чувственно выдохнула, её тело вздрогнуло, а уретра пролила смазку, наполняя ею ладонь воина. Уретарные и вагинальные мышцы выполнили пару сокращений, воин был опытен не только в сражениях. Теперь, получив соки её гениталий, смазал ими свой фаллос и мягко вошёл. Для него было большой честью помочь Главнокомандующему в утолении страсти царицы. Любовный ход оказался одновременно твёрдым и мягким, напряжены были мышцы, мягкими складки, она быстро подстроилась под размер, принимая его. Складки вагины, а затем и интимного канала, ощупывали входящий меж ними член и, чувствуя на нём свою смазку, оказывали ласковый приём, массируя собой ствол. Демон-воин входил в её недра. Демон сзади ощутил, как разом напряглись все её мышцы заднего входа, она ощущала малый оргазм, пока головка поднималась во вторую матку. Демон сзади стал опускать её, а воин впереди продолжал натягивать вверх. На краткий момент вес её тела распределился на двух фаллосах, глубоко всаженных в ней, равно распределённый на оба отверстия. Фаллос в заднем ходе продолжил опускаться, передавая её вес на член воина, продолжавший поднимать её выше. Она выдохнула и фаллос воина полностью натянул на себя её половую систему. Ноги воина выпрямились, поднять выше больше не мог. Продолжая опускаться, фаллос сзади скользил по складкам, пока не опустился до самого ануса, лишь тогда двинулся вверх. Воин стал её опускать, сгибая ноги в коленях, ускоряя этот разбег.
Направления движение членов сменилось, один раз, второй, третий, они стали быстро перебрасывали её вес между собой, наращивая скорость, ебли её в оба хода и каждый тянул своё отверстие на себя. Её тело поднималось и опускалось в их ритме, пружиня на фаллосах в её глубине. Ей явно нравилось такое сношение, она не могла это утаить, мышцы вагины, интимного канала, маток и заднего входа на всём протяжении веерно сжимались и расслаблялись на скользящих фаллосах по узким возбуждённым ходам. Все нежные лепестки и складки работали, ощущая скользящие члены, их точные формы, очертания. Каждый намеренно тянул используемое им отверстие на себя, растягивая её на две стороны, так что ни анус, ни половое отверстие не могли плотно сомкнуться на фаллосах, как хотели, из-за этого в обоих отверстиях хлюпало, а смазка брызгала наружу. Демоны сдерживались, чтобы не кончить, так хорошо работали её половые мышцы, лепестки и складки. Сдерживалась и она, как могла долго, затем её ритм сокращений сбился, хозяин ощутил, как ритмично стал сжиматься весь её задний вход, на пол звучно полилась струйка. Хозяин перехватил её изливания, поднёс к носу, да это была кончина, уже с другим запахом, цветом и вкусом. Что удивительно, ей удалось удержат шипы, её продолжали ебать. Никто не сдерживал её проявлений блаженства, ноги опустились, руки обхватили воина, от кисти до локтя обнажились шипы клинков, затем вышли и они, крылья расправились, сделали пару взмахов, затем повисли и задрожали. Её чешуя заискрилась в местах трения между собой и там где её касались демоны. Яркие фиолетовые искры одновременно поднимались вверх и сыпались вниз, она выдыхала всполохами огня. Не сдерживаясь выпускала свою кончину, проливая её вместе с мочой, поскольку состав крови сменился, окрас выделений стал фиолетовым, от высокой температуры смесь дымилась.
Она всё ещё не выпускала интимные шипы, контролируя их на грани сознания, растягивая удовольствие, сознавая, что скоро ощутит новый не сравненный оргазм. Воин знал, что он при этом умрёт, но продолжал двигаться в ней, передавая телу царицы силу. Она вбирала его энергию и взгляда всех воинов, наблюдавших соитие. Оба демона отслеживали все изменения её проявлений, определяя момент, ей удавалось сдерживаться долго, их ноги уже начали уставать. Главнокомандующий не помнил случая, когда ему приходилось так напрягаться, уже начал задумываться всё ли в порядке, когда ожидаемый момент наступил. Она перестала сдерживать инстинкты, её клинки удлинились энергетическим полем (проявлялась её необычная кровь), коснулись пола и подожгли излившиеся общие выделения. Пламя вспыхнуло, на сотни метров разошлась эта вспышка, все три тела обнял огонь. Демоны замерли, она как раз опиралась на оба отверстия и они разом подкинули её вверх и разом вошли, при этом фаллос воина принял её шипы. Все трое одновременно кончили, её тело выпрямилось, крылья разошлись в стороны, раскрылись полностью, руки обняли тело воина, а согнутые перед кистью клинки вошли в него, пронзая насквозь, не задержавшись на чешуе, костях, внутренних органах. Как ожидалось, она не рассчитывала приложенную силу и направление удара. Энергетическая часть, предшествующая клинкам, пронзила не только её, но и Главнокомандующего, лишь физические клинки остановились на её брони чешуи. Одновременно с этим её ядовитая железа стала выпускать весь накопленный яд через интимные шипы. Голова и шея выпрямились вверх, открыла рот и исторгла пламя. Они мощно изливались в неё и она их пила.
Главнокомандующий, получив удар её клинков и ощутив отбираемую ими силу, понял, что неверно рассчитал её потребности. Она пила жизнь не только воина (бедняга вскоре исчез, став пеплом и пламенем), но и его, причём намереваясь забрать столько, пока не насытиться. Главнокомандующий не стал заново делать расчёт её потребности, вместо этого соединился с ядром корабля, используя себя, как проводник силы. Палуба вздрогнула. Далеко-далеко, на центральном пульте индикаторы мгновенно перешли в красную зону, возникла нехватка энергии для основных нужд корабля. Завоеватель замер на 2, 42901 секунд своего времени в межреальности. Некоторые щиты внешнего слоя были потеряны и ещё никогда, ни в одном бою, кораблю не наносили таких повреждений, как это было сейчас. Межреальность рвала плоть, саму материю корабля. Были безвозвратно потеряны миллиарды, прежде чем матрица произвела перекодировку пространства, щиты были восстановлены и завоеватель продолжил путь. В повреждённые зоны отправились ликвидаторы и ремонтники, отсекать повреждённые секции и зачищать выживших. Но это было далеко там, а здесь Тиирит полностью насытившись, была почти готова к оплодотворению. Главнокомандующий вышел из её заднего входа, опустил на пол, но удерживал её заднюю часть приподнятой, держа за хвост. Семя воина было несовместимо, матки сжимались, её лоно выпускало негодное семя. Нужно некоторое время, а пока…
Дальше они уже просто еблись, просто — значит, как звери, очень долго и особенно энергично, в разных позах удовлетворяя взаимную похоть. Тиирит уже не смущалась, что смотрят, едва кончив, вновь подставляла щелку для ебли. Демон всячески ублажал эту молодую течную сучку, её щелка постоянно текла, жалобно прося ебли и ещё спермы. Он пользовал эту сучку, её мокрую шипастую пиздёнку, практиковал глубокий анал, зубастый ротик, она принимала его куда он хотел. Один фаллос демона не справлялся, он не хотел её делить, поэтому часто использовал хвост, не только свой, имея страждущее тело суки сразу в два, а то и в три отверстия. От такого сношения её тело всё блестело выделениями, потом, смазкой, кончиной, Тиирит пахла, как сучка и вела себя так же, прося ещё и ещё, изматывая физические силы демона. Впрочем, Главнокомандующий хотел её почти так же, с разницей, что ебля ей была необходима, без неё её перестраивающееся на атомном уровне тело, начнёт испытывать сильную боль.
К моменту, когда её тело обрело требуемое насыщение, сотни три воинов свалились с ног. Ближайшие к павшим убили их без промедления и сожаления. На такие потери Главнокомандующий не отвлекался, смотрел на Тиирит. Качественно выебанная во все отверстия она лежала на спине, сомкнув чешую, отдыхала. Её дыхание постепенно выравнивалось, становилось глубоким и спокойным, обычная царица драконов не пережила бы такой оргии. К цвету её приоткрытых глаз добавился несвойственный ранее демонический свет, теперь уже не отобранной на краткий момент силы, в поверхности чешуи резвились искры огня. На крыльях разгорались и блекли символы, Тиирит чувствовала, что изменилась, но ещё не сознавала насколько. Обычно демон обращал цариц в своих слуг, когда они выполнили свою функцию, но не раньше и не в процессе. Главнокомандующий понял, что слишком её увлёкся и перестарался, он нарушил правило, стал зол, на себя, на неё и на всех. На себя — оттого что поддался её искушению, её сладким любовным сокам. На неё — всё же она совратила его, может даже обманула. На других — оттого что никто не осмелился прервать его, конечно, он бы убил этого смелого, ну и пусть. Теперь он обязан убить её и искать другую на её роль. Он посмотрел на свою армию демонов, каждый из них знал, что он совершает нарушение, но не вышел из строя, не остановил, им помешал не страх смерти, здесь никто её не боялся. Все они также были поглощены соитием и как он осознали это только сейчас. Он снова смотрел на неё, решая, что ему делать.
Её ноги были немного раздвинуты, хвост проходил под коленом левой ноги. Демон присел, оттянул правую ногу и раскрыл пальцами её чешую на промежности. Губки щелки приоткрылись, её влага просочилась наружу и, коснувшись воздуха, воспламенилась огнём с синим оттенком. Демон промокнул палец, немного войдя им в неё, поднял его вверх, теперь огонёк горел на пальце, он слизнул её горящую влагу. Нисколько не утратила привлекательность, наоборот, добавился полыхающий вкус, к тому же, сгорая, её запах усиливался. Демон поставил пальцы так, как если бы сжимал ими рукоять и в руках возник его пылающий огненный меч, не самый мощный. Воины все разом дрогнули, они, а не она — таков был выбор меча.
Он поставил её в позу, заставил широко раскрыть интимную чешую, она оставалась возбуждена, её влага горела из самой щелки, этот огонь страсти не причинял вреда, лишь её удивлял и ласкал лепестки. Демон расположился над ней, начал входить, огонёк почти угас в сизом дыме, когда входила головка, он просунул не глубоко и полностью вынул, теперь её влага горела на фаллосе и её раскрывшихся лепестках. Демон снова мягко ввёл фаллос, его горящую часть, приглушив огонь. Тиирит выдохнула с дымком ощутив в себе Это. Её влага, прогорая и соединяясь со смазкой самца, меняла состав и входя в неё вновь несла ей совершено иные ощущения, каких прежде не испытывала никогда. Определённые мышцы вагины сжались, так что внутренние складки сжались винтом, будто язычками облизывая вошедшую головку и ствол, она пробовала ими этот новый вкус ощущений. Демон потянул фаллос обратно не пройдя даже половину влагалища, она неохотно отпускала его. Демон не торопился снова входить, чувствуя удовольствие от горения её влаги на своём фаллосе, если бы не жёсткий контроль, он бы кончил. Её складки внутри шевелились, причём лепестки, объятые ярким огнём её нетерпения, касаясь головки, всячески ласкали его и требовали, чтобы он снова проник между ними. В теории он должен был приучить её к огненному сношению, но на деле сам привыкал, таких ярких чувств не давала ему ни одна сучка, он тоже привыкал к этим ощущениям. Тиирит явно не была как все, с особенным запахом, вкусом страсти и чувствами при сношении с нею. Она уже сама хотела податься назад, чтобы насадиться самой, когда демон всё же сделал движение, теперь её складки работали, как язычки, слизывая нектар и неся обоим неслыханное наслаждение. Демон ощутил, как затряслись её ноги, она едва держалась на них от обилия чувств, впрочем, он тоже едва стоял, поэтому они оба не торопились.
Входил и выходил из неё самым медленным ритмом, медленно фаллос проникал в неё глубже, наращивая контраст и глубину ощущений. Все её складки ласкали ствол и головку, стенки сжимались и расслаблялись, обхватывая его, огонь разгорался. Их влага, как два компонента огня горели взаимной страстью. Огонь, что разгорался и затухал снаружи, был лишь отблеском настоящего, что был внутри. Постепенно фаллос прошёл влагалище, интимный канал, первую матку, достиг входа второй и, коснувшись его, демон понял, что больше ему не сдержаться. Тиирит не поняла, что происходит, когда в вагину стал входить его высунувшийся узел, попыталась повернуть голову, посмотреть, но демон схватил её шею у самой головы и, вытянув прямо, жестко прижал к полу, это было грубо. Тиирит поняла, что так он указывает ей её положение, её статус, что она здесь никто. Единственная её власть сейчас — это раздвигать ноги и выше задирать хвост, но она такая гордая и самостоятельная сейчас не возмущалась и не обижалась. Узел с трудом вошёл весь ей в пиздёнку и стал расширяться, затем он с удовольствием стал кончать. Это стало ошибкой, его ошибкой, она была не готова к таким сильным ощущениям. Семя не было спермой дракона, змея, даже не демона, но совместимо, она даже начала кончать, но иной состав давал настолько сильные ощущения удовольствия, что её тело и разум не могли принять и чтобы не умереть, высшее блаженство на третьей струе стало болью. Тиирит ощутила чудовищную боль. Подобное случалось редко, когда душа берёт больше и это больше даётся ей, но тело ещё не может это принять и компенсирует болью, это случилось и с ней. Как раз пригодился узел, она не смогла расцепиться из-за него, всеми силами стараясь вылезти из-под него или столкнуть. Демон сумел вернуть над своим телом утраченный в эти моменты контроль, стал её удерживать под собой, а она всеми силами старалась вырваться, ведь с каждой новой струёй семени испытывала чудовищную боль. Она вцепилась зубами в его руку, прокусила чешую.
Демон мог успеть её остановить, но не стал спасать свою руку, позволяя ей глубоко вонзить зубы, а затем и когти. Главнокомандующий продолжал кончать, изливаясь в неё. Интимные шипы плотно сжались на замершем члене, наверняка она выпускала яд, к счастью забыла о своих ядовитых клыках. Почувствовав его кровь во рту, стала её пить и что странно, это ей помогло, боль стала слабеть, а затем вовсе исчезла и наслаждение вернулось. Тиирит продолжила кончать и не перестала пить кровь. Её уретра не сокращалась, вибрировала (столь частые были интервалы), спуская тонкой струйкой кончину, уже не прозрачную смазку, а густую горящую субстанцию, быстро прожигающую прочную палубу. Она, они оба дышали огнём, вся их чешуя пылала, хвосты сплетались, высекая чешуёй искры. Так они были сцеплены двадцать долгих минут, показавшимся им почти вечностью. Яичники Тиирит выпустили собственную семенную жидкость — сотни яйцеклеток и все агрессивные. Яйцо, способное дать жизнь только одно, а их намного больше. Начавшаяся битва не ограничивалась второй маткой, воины видели, как из огня, изливавшимся от двух сцепленных экстазом тел, разлетались цветные искры, это был танец смерти. Летали в зале, над воинами. Они задевали друг друга, сталкивались между собой и часто гасли. Также вели борьбу сперматозоиды. Выживут и соединяться самые хитрые, затем они обретут силу, приспособятся и соединяться. Но уже сейчас заметны лидеры, две искры быстро уничтожали другие.
Один из воинов, стоящий в почётном первом кольце строя, вынул из ножен меч — популярное реликтовое оружие, не выдающееся ничем, стандартное. Этот поступок не предусмотрен ритуалом. Переливающаяся всеми оттенками цвета искра опустилась на его лезвие, других таких искр не осталось. Красных искр было многократно больше, но и среди них спустя три минуты осталась только одна, также севшая на меч. Две последние искры начали свой танец, танец жизни на кромки лезвия. Тут они не могли слиться, стать одним целым и лишь выяснить свои непонятные отношения. Завершив вернулись в родительский огонь и исчезли, где тела касались самыми интимными местами, легко пройдя сквозь чешую Тиирит.
Затем начали сливаться огненным вихрем, подгоняемые внутренним жаром. Главнокомандующий пылал красным огнём, она — фиолетовым. Тиирит ощущала его биение силы, желала забрать его, как забрала воина, демонессу, испытывая хищный инстинкт. Даже пару раз обнажила клинки, но вовремя осознала неравность положения и свою уязвимость, ведь он всаживал в неё свой огненный фаллос и мог легко убить, просто пронзив глубже. Ей нравилось чувствовать огонь на всей чешуе и в себе, глубоко в недрах. Её сердце билось в ритме экстаза вместе с фаллосом в ней, множество раз они расправляли крылья и взметались вверх, кружились и сливались, обвивались телами, сливались единым огнём и каждый раз, как он кончал, в её чреве ярче зарождалась новая жизнь.
После он уложил её на постель, она, сменив облик уснула. Целый час он решал, укрывать её одеялом или оставить как есть, чтобы смотреть на её прелести полу человеческого облика. Сам он сейчас принял облик обычного мужчины, каким никогда не был. Разглядывал её длинные чёрные волосы, как среди них выступают рога и острые ушки. На нагом теле, где была кожа — ровный загар, только соски выделяются фиолетовым цветом, как губы рта. Он её не касался, разве что поглаживал волосы, в ответ они шевелились, восстанавливая избранное положение. Ноги были сомкнуты, на лобке ровная растительность, наверняка мягкая, почти такая же, как на хвосте и краям кожистых крыльев. Поняв, что она больше не спит, стал нежно гладить её волоски, но уже не на голове, действительно мягкие и чувствительные, также шевелились под пальцами. Он накрыл их ладонью, а пальцы скользнули вниз, не стал проникать, просто ощутил её сомкнутые губы и уже начавшуюся сочиться смазку меж них. Повёл влажными пальцами вверх, немного сбоку в направлении левого соска, оставляя на коже её влажный след. Когда влага на пальцах кончалась, возвращался обратно, почерпнув, пальцы продолжали путь, ведя его от начала, ведя влажную полосу дальше. Ему почти удалось довести её до соска, когда она неожиданно резко дёрнулась, ладонь была на лобке, указательный и средний пальцы вошли в её горячую, влажную, обволакивающую глубину. Это было неожиданно и невероятно приятно, они оба замерли, наблюдая в глазах друг друга взаимное наслаждение, от этого простого, но очень приятного действия. Ему пришлось заставить себя оставить её щелку, обе руки синхронно опустились на грудь, нежно и ласково пальцы сомкнулись на этих двух полушариях, стали массировать их.
От касания к соскам она вздрагивала, сбивалось дыхание. Её руки оставались лежать ровно вдоль тела, он понимал, что вскоре она не сумеет сдерживаться, начнёт ими требовать ласку внутренних поверхностей тела, со всем своей драконьей настойчивостью, поэтому взял её руки и уложил вверх. Возникшая верёвка обвязала запястья, стянула их вместе, она не сопротивлялась, но это ей не понравилось, в глазах это не отразилось, но когти стали длинней, в том числе ног. Связывать их он счёл необязательным и продолжил ласкать. Везде где хотел он трогал её, ощупывал, совершая массаж, для него это была возможность изучить её новый облик. Шерстка в основании хвоста уже вся блестела от её вожделения, когда он перевернул её на живот. Теперь его пальцам был открыт обширный простор её спины и крыльев, а также всего, что ниже. Когда руки закончили с ними и стали опускаться к ногам, он раздвинул ей ягодицы, она сама задрала хвост, обнажая влажные ниши. Он опустил её хвост вниз, не было не было нужды задирать, достаточно было сдвинул в сторону, что он и сделал. Затем шире раздвинул ей ноги, так чтобы меж них поместились его, он размещался на ней. Главнокомандующий искренне хотел дать ей удовольствие, но нельзя было допустить, чтобы она возгордилась, поэтому нужно снова указать ей на её место. Член стал жестко входить ей в задний вход, хотел выебать её жестко, но едва только вставил весь, как она судорожно сжала весь член и, похоже, кончила. Так велико было её возбуждение, это было хорош и одновременно плохо. Ей — развивающейся демонессе или теперь новой жизни в ней всё ещё очень требовалась сексуальная энергия, значит всего того, что она уже взяла, оказалось ей недостаточно. Она и ребёнок станут ещё сильней. Но это было плохо тем, что у него теперь было мало времени для её нужд.
Двое суток он не покидал каюты, дольше быть с нею не мог, его присутствия требовали множество дел, Завоеватель готовился начать вторжение, к счастью не запрещалось брать её с собой. В облике, в котором она теперь часто прибывала, полагалась одежда, расцветка обозначала статус и привилегии, за нарушение формы полагалось жестокое наказание, даже смерть. Демон не стал заморачиваться, оставил её в статусе личной пленницы и одежду давать не стал, не было смысла, постоянно рвать на ней ткань или смотреть, как эта ткань намокает на ней. Поэтому ей приходилось следовать с Главнокомандующим абсолютно нагой, чувствуя смущение и жаркие взгляды, отчего намокла там. Этот облик был полностью подвластен ей, хотя она ещё во многом не разобралась. Так она отрастила шерстку лобка, чтобы та закрывала щелку, отчего демон стал ехидно смотреть, волоски там не успевали просыхать и довольно часто попадали в половое отверстие. Пришлось вернуться к первоначальной длине волосков лобка, так что при простой ходьбе были заметны половые губы, хорошо выделяющиеся фиолетовым цветом на фоне её тёмной кожи. Хорошо хоть хвост полностью закрывал
её сзади, открытые ягодицы не в счёт. Затем она отрастила шёрстку на нём, стала прикрываться им, своим пушистым красивым чёрным хвостом с белой кисточкой, держа его спереди, поддерживая левой рукой чуть ниже талии. Он стал хорошим прикрытием для щелки. Груди оставались открытыми, она не стала растить на них шерсть, отчего постоянно чувствовала жаркие взгляды проходящих рядом на своих сосках.
Все хотели на месте здесь и сейчас прижать её к стенке, свалить на пол или как то иначе овладеть ею и нисколько этого не скрывали, но не смели, даже не смели коснуться её или пройти рядом, чтобы, как бы случайно задеть. Высший демон, Главнокомандующий и ещё с сотню имён, она принадлежала только ему, а его здесь все уважали и очень боялись, и было за что, он убивал легко, не принуждённо за любую провинность. Он ей пояснил, что демоны не умирают, да тела остаются здесь, но они возрождаются вновь, но уже с понижением статуса. Её присутствие, нагота и постоянно оставляемый запах отвлекали многих и демоны часто совершали ошибки, особенно когда у неё начинала сочиться влага, что было довольно часто, её тело требовало внимания. Нет, они не уединялись, неважно, где находились, пусть даже это был высокий совет, он брал её, тут же, не смущаясь, при всех. В переходах, коридорах, залах, где не было удобных мест, упиралась руками о стену или полностью прогибалась, упираясь ими в пол, и задирала свой прелестный длинный пушистый хвост. Если был стол, он сметал всё с него на пол, клал её на стол, широко разводил её ноги и пользовал её тёкшую щелку. Ему было неважно, что за этим самым столом, пусть даже всего в метре от неё, восседали другие демоны и вели важное обсуждение. Она никогда не упускала возможность их слушать, о неясном ей, никогда не спрашивала, рот открывался только для стонов, которые ей не всегда удавалось сдержать. Демоны умолкали, наблюдая, как её сношали, как при этом её соски, высовывающиеся половые лепестки, губы и даже губы рта темнели, становясь почти чёрными, что было не свойственно ни одной демонессе, волосы тоже меняли цвет, в удовольствии она часто царапала стол. Прочный материал, прочнее алмаза, поддавался её когтям. Повреждённые столы не меняли и вскоре, по числу борозд и их глубине, можно было узнать, сколько раз её на них брали. После он возвращался к обсуждению и принятию важных решений, будто ничего не было, в то время как она оставалась лежать на столе и чаще всего на спине, содрогаясь и выгибаясь всем телом, не сводя ног.
Не скрывая грудь, соски и только что оприходованную щелку. Её жгли их взгляды, но ей было всё равно, она кончала, делая это при них. Ненамеренно став объектом зависти, каждый хотел хотя бы коснуться её, её волосков, ощутить на пальцах её горячий, дымящийся, а то и горящий сок. Кто был ближе, пытались заглянуть в саму щелку, обычно она быстро закрывалась, как бы ни были раздвинуты ноги. Теперь, когда она стала демонессой, их взгляды не проникали глубже кожи и чешуи, всё что они могли — это вдыхать запах и завидовать молча. Высшему демону нравилось брать пальцами тёкшую кончину и смаковать. Иногда, на принятии особо важных решений, чтобы демонов не отвлекали похотливые мысли, он приказывал им выйти, заставляя долго ожидать за дверью, а когда они возвращались, то видели, что Главнокомандующий не удосужился её убрать со стала и даже свести её ноги вместе. Тогда немногие могли увидеть раскрытое лоно этой новой демонессы, медленно закрывающийся половой вход, узкий, но не менее привлекательный приоткрытый задний вход, то, как в этих отверстиях сжимаются изящные складки, блистая белизной только что излитого семя. Не редко оно было и на губах её рта.
Постепенно он обучал её принятому поведению и уважению, но всё же она оставалась драконессой, а значит любила нарушать все правила, уже кое-что начав понимать, даже вставляла свои замечания на совете. За подобное следовало наказание, самое суровое для неё могло бы стать лишение секса, его он не применял. Второе менее жестокое — смерть, также. Самым лёгким — избиение кнутом, так что мышцы отслаивались от костей, он пренебрегал, поскольку она носила яйцо, которое развивалось. К счастью для неё и его, она всё ещё воспринимала недержание мочи, как унижение. Именно этим он наказывал её, так пользуя щелку, что она ссалась. Обычно одного раза хватало на два дня правильного поведения, а если встречала на совещаниях демона уже видевшего её унижение, то дольше. За более грубое нарушение правил приказывал ссаться, его она уже давно не смущалась, но делать это в присутствии других, особенно, когда её не сношали, считала особенно унизительно. За первую неделю она уже знала, как себя вести, кланялась кому это полагалась, как должны поступать низшие демонессы, хотя демонам больше хотелось увидеть не низкий поклон, а её прогнувшуюся спину и поднятый хвост. Она обслуживала своего хозяина подавая еду и другие вещи, демонстрируя полную покорность, но в каюте, или можно сказать отдельном дворце Главнокомандующего, наедине и в присутствии внутренних слуг, вела себя своенравно, за что не получала наказание. Заметив, что её положение кране низкое, другие демоны стали приказывать ей, тогда она смотрела на хозяина и если он кивал, то исполняла. Кое-кто додумался приказать ей встать в позу или отсосать им, четырёх убитых на месте лично Главнокомандующим оказалось достаточно, чтобы таких приказов не поступало. Также гибли все осмелившиеся коснуться её, хотя бы просто руки, позволившие большее умирали медленно. Глядя на это Тиирит понимала, что ей грозит, если она решиться сделать так, чтобы его рога стали ещё длиннее. И всё же были дни, когда он не мог быть рядом и взять её с собой, поэтому вернул жизнь Сиаде. Чтобы они занимались однополой любовью, это Главнокомандующий изменой ему не считал, не редко вознаграждал Сиаду, вызывая у Тиирит ревность.
Демон поначалу трепетно относился к её пушистому хвосту, которым она прикрывалась, ласкал его, затем приспособил и его. Поначалу она очень возмущалась, но затем, уже чувствуя каждый свой волосок, неприлично громко стонала, когтями не скребла, а глубоко вонзала. Её пушистый хвост замечательно прочищал все её отверстия. После она долго приводила его в порядок, если это позволяло время. Несмотря на такое использование, она не уменьшила длину и число волосков хвоста, исходя из этого, он решил, что такое его применение нравиться ей.
Вимри увидела на ровной глади воды больше, чем хотела, но это лишь добавило вопросов. Для всех прошла пара секунд, стражи всё так же смирно стояли в сорока метрах. Увиденное на неё повлияло, с удивлением обнаружила, что возбудилась и намокла. Совсем чуть-чуть, недостаточно чтобы влага просочилась наружу, но достаточно, чтобы проявился запах. С нею это случилось впервые, в её пока ещё чёрных глазах возникло смущение. Надеясь избежать огласки, решила сжечь запах. Увы, Вимри не подумала, что также сменился состав её огненной смеси. Если запах распространялся только с ветром, то никто из стражей не мог не заметить её огненной струи. Вимри удивилась не меньше их, поскольку языки её пламени переливались семью цветами. Опомнившись захлопнула пасть, вздохнула и ещё больше была смущена, когда ощутила, что пламя не сожгло, а наоборот многократно усилило её запах. Легла, прижав хвост и закрыла глаза, стараясь не дышать и не видеть реакции эльфов, ощутивших чарующий запах должно быть напомнивший им цветы. Когда их сменили, к счастью для них всего через четверть часа, то они чуть ли не убежали. Вимри была уверенна, что в эту ночь и в следующие несколько дней их девушки будут очень довольны и полностью удовлетворены.
