За окном мелькали унылые пейзажи ранней весны. Маршрутка петляла змеиными тропами, увозя нас всё дальше и дальше от цивилизации и отрезая все пути к отступлению. Я лениво следила за пробегающими мимо безликими деревьями, стараясь делать вид, что не замечаю ничего вокруг, включая сидящего рядом человека. Человека, ради которого я и пошла на это безумие. Низ живота сладко заныл при одном только воспоминании. Страстный коктейль из опасности и желания захлестнул тогда нас обоих… Я непроизвольно облизала губы и шумно втянула носом воздух, словно стараясь учуять нотки такого желанного запаха. Его запаха. И мир ушёл из-под ног, потому что ноздри отчётливо уловили знакомый аромат. Его не перепутать ни с одним другим. Я бы узнала его из тысячи, из миллиона других. Запах пьянящей страсти и матёрого самца.
— Эй, не спи, выходим, — резкий голос вырвал меня из сладких грёз. Я знала, что он тоже на пределе, что, впрочем, не мешало ему оставаться абсолютно невозмутимым внешне. Всегда удивлялась этой особенности. С самого первого раза там, на работе, в кабинете главного бухгалтера. Правда тогда я ещё не понимала, насколько сильно влипла.
— Надежда, что с настроением? — вновь прервал мои грёзы его голос. Мы неторопливо брели по асфальтированной дорожке, не касаясь друг друга.
— Я боюсь, Ванька, — сдавленно прошептала я и остановилась. — А вдруг кто-то увидит?
— Идём! — он властно схватил меня под локоть и потащил за собой. — Всё будет хорошо. Я же обещал.
Его тон придал мне уверенности и я с готовностью засеменила дальше. Мы шли к его матери. Нет, не знакомиться с родителями и не просить благословения. Шли, чтобы на пару часов забыться в объятиях друг друга. Чтобы подарить друг другу неземное наслаждение.
Старая пятиэтажка встретила нас мягкими сумерками уютного подъезда. Я знала этот адрес наизусть, хоть никогда прежде здесь не была. Нужная квартира оказалась на 2 этаже. Мне всё ещё было страшно. Поднимаясь вслед за ним по лестнице, я то и дело оглядывалась по сторонам, как затравленный воришка.
— Заходи, — подтолкнул он меня ко входу, привычно ущипнув за пятую точку. Сердце, казалось, выпрыгнет из груди. Прочь конспирация! Наконец-то можно быть собой. Я прошмыгнула в квартиру и дверь аккуратно закрылась, отрезая нас от внешнего мира. Его терпению тоже пришёл конец. Не успела я снять курточку, как он плотно прижал меня к стене и впился в губы бесстыжим поцелуем. Поддаваясь охватившему нас безумию, я жадно хватала его губы, чувствуя, как мокреет между ног. Не прерывая поцелуя, он стянул с меня куртку и кинул на вешалку. Его язык продолжал хозяйничать у меня во рту, а пальцы ласкали промежность.
— Хочу тебя, — выдохнула я, в первый раз произнеся вслух то, о чём навязчиво думала в течение месяца.
— И я тебя. Раздевайся, — прошептал он в ответ и, резко развернув меня, словно опытный партнёр по танцам, повёл в направлении комнаты, не прекращая целовать.
Тело отзывалось на опытные ласки. К моменту, когда мы оба остались в одном нижнем белье, мои трусики насквозь пропитались собственными соками. Резким движением он стянул этот ненужный элемент одежды и полностью подмял меня под собой, всё продолжая и продолжая целовать. Мои руки блуждали по его обнажённой спине, оставляя на коже глубокие розовые царапины.
Внезапно он отпрянул, как от огня и пристально уставился мне в глаза. Я расплылась в жалком подобии улыбки, но он оставался серьёзным в то время, как его пальцы погрузились в истекающее сладкой негой лоно. Я громко выдохнула — наконец-то не надо было ограничиваться сдавленным бульканьем. Медленные фрикции дополнились клиторальными ласками и снова истомный вздох вырвался из моих губ.
«Только не останавливайся», — явно говорил мой взгляд.
— Пожалуйста… — кажется, я сказала это вслух? И тут же пальцы оставили своё уютное «гнёздышко». Сволочь. В самый ответственный момент. Я успела увидеть довольную улыбку на его лице перед тем, как он вдруг резко перекатил меня на живот и улёгся сверху. От неожиданности у меня перехватило дыхание и я отчаянно закашлялась.
— Что такое, дорогая? — мягкий шёпот щекотал шею и мочку уха.
— Зачем? — только и смогла произнести я, практически уткнувшись лицом в шёлковое покрывало. Вместо ответа он прикусил мочку и по всему телу побежали мурашки.
— Хочешь кончить? — полунасмешливый шёпот сладкой истомой отозвался в низу живота.
— Хочууу… — жалобно протянула я. — хочу тебя.
— Вставай! — полуприказ-полупросьба. Несколько секунд, показавшихся мне вечностью — ради безопасности. И наша любимая догги — он резко врывается в меня, придерживая за ягодицы. Врывается и замирает, позволяя мне вдоволь насладиться ощущением наполненности. В тишине комнаты слышится только его прерывистое дыхание. Несмелые медленные фрикции — чтобы почувствовать друг друга и войти в ритм. Постепенно скорость нарастает, погружая нас обоих в сладострастное безумие. В который раз удивляюсь, что сам процесс с ним приносит мне удовольствие, практически равное по силе оргазму. Чувствуя приближение пика, он принимается за клитор, доводя меня до исступления. Всё тело бьётся в страшных конвульсиях от нахлынувшего оргазма, а он продолжает вбивать в меня свой член до тех пор, пока сам не вскрикивает от наступившей разрядки.
Тяжёлое дыхание сливается в унисон. Два обессиленных обнажённых тела на шёлковом покрывале — наверное, идеальные модели для картины неизвестного художника.
— Хочу ещё, — шепчу одними губами.
— Такая ненасытная? — смеётся. Мне нравится его смех и я с энтузиазмом киваю головой, хитро сощурившись. А затем — оп — и оказываюсь на нём, седлая, как коня. «Нежданчик? Но ничего, сейчас тебе, дорогой, придётся несладко». Нежно целую его в губы и спускаюсь ниже, игнорируя попытку продлить поцелуй. Точечными «укусами» губ добираюсь до самой заветной зоны. Надо же, он уже почти готов к бою. Минет всегда был моим коньком. То облизывая, то заглатывая затвердевший член, я наблюдаю за нарастающим вулканом и чувствую себя победителем. Забывшись в приятных ощущениях, он непроизвольно хватает меня за голову в попытках регулировать темп. Нет, дорогой, сейчас моё время! Медленно насаживаясь ртом на его член, чувствую, что опять мокрею, как сучка. Нашарив взглядом открытую упаковку презервативов, вытаскиваю один и заботливо надеваю на своего любовника. И мы вновь сливаемся в бешеной скачке страсти…
— Надюша, пора уходить, — целуя меня в обнажённое плечо, говорит он. Я не хочу, мне очень хорошо. Мы валяемся друг на друге, поглаживая и целуя каждый сантиметр разгорячённых тел. Не хочу уходить, хочу, чтобы он был моим. Навсегда.
Одежда разбросана на полу, я нехотя поднимаюсь и натягиваю трусики, неприятно холодящие промежность. Сказка закончилась.
— Давай, давай, мне ещё по делам надо заехать, — торопит он меня, как будто не шептал полчаса назад самых нежных и ласковых слов. Я понимаю. Знала, на что шла. Сама виновата.
И мы разбегаемся, как в море корабли. Сегодня ночью меня ждёт холодная постель с жаркими воспоминаниями. А его… его ждёт жена.
