Наступил серый осенний вечер. Настроение было мрачное как свинцовый мелкий, нудный
дождь, действующий на мозги и душу.
Выпив рюмки две коньяка, я сидел в кресле, попивая пиво и смотрел футбольную лигу по НТВ+.
Раздался телефонный звонок.
«Сынок, возьми трубку. « — услышал я голос мамы, гладивший белье в зале. Нехотя поднявшись, взял трубку.
Хриплым от настроения голосом сказал:
« Да»
« Привет Владюша! Как вы там?» — услышал я грудной женский голос, который совсем не изменился за то время, когда я услышал его впервые.
Это была тетя Люда, мамина задушевная подруга. Перебросившись с ней несколькими фразами, передал трубку маме, которая тут же погрузилась в увлеченный диалог.
Уселся в кресло, отхлебнул глоток пива, футбольный матч меня уже не интересовал.
Тетя Люда, Людочка, Люська.
Впервые я увидел её будучи в детском саду. Но в память врезалось другое.
Я иду домой, зная что дома никого нет. На улице темно и хмуро, а значит и дома темно. Не люблю темноту и одиночество.
Открываю дверь, вхожу в квартиру. Удивление — в зале горит свет, слышны голоса, работает телевизор. Снимаю ботинки и иду в зал.
«Ой, сынок, а мы и не слышали как ты пришел.»
« Привет, Владюш!» — слышу я и вижу картину.
За столом сидит моя любимая красавица мaмoчка, напротив неё в кресле, сидит тетя Люда.
На столе бутылка «Рябины на коньяке», тарелка отварной картошечки, политая маслом с поджаренным луком, фирменное матушкино — душистое с прослоечкой сало, советская закуска — домашняя закрутка помидорка, огурчики, перчики и, непонятно для чего, блюдце с соленой килькой.
Советские времена. Тогда шампанское не закусывали черной икрой, а коньяк не заедали кружочком салями. По телевизору идет «Человек с ружьем.»
Я счастлив от переполняемой меня радости: «Я не один, мама дома.»
Переодеваюсь, мою руки и возвращаюсь в зал. .оrg Сажусь за стол, кушаю и тут выясняется, что тетя Люда, у которой отключили горячую воду, а сегодня суббота, пришла к нам помыться.
Захмелевшие мама и тетя Люда увлеченно разговаривают, я же, насытившись, укладываюсь на пушистый ковер, взяв свою любимую книгу «Древнейшие армии мира.»
Какое то время смотрю фильм, как В. И Ленин внушает бородатому солдату в шинели, что не стоит бросать ружье. Потом углубляюсь в книгу, тысячный раз рассматривая фаланги Александра Македонского, римские легионы, древне-словянскую цепь. Я увлечён, но через какое то время поднимаю глаза к столу и мой взгляд падает на сидящую пере до мной в кресле тетю Люду, её лицо, разгоряченное «Рябиной на коньяке «, румяное и улыбающееся. Что то рассказывая маме, она смешно таращит голубые глаза, морщит курносый носик и надувает свои пухленькие губки.
На ней розовато-песочного цвета платье, обтягивающее её небольшие груди, открывающее вид на её округлые колени и стройные, обтянутые темно-коричневыми колготами, ножки. В такт разговора и эмоций колени то раздвигаются, то сдвигаются и я вижу темную глубину между её ляжек.
«Ой, Маш, у вас тут такая духота, я аж вся сопрела. А у нас представляешь ни отопления, ни воды.»
«Ну иди, переоденься.» — говорит мама, вставая из-за стола и доставая из шифоньера халат. Я ухожу в свою комнату, слыша, как в ванной начинает журчать, набираемая вода. Возвращаюсь в зал за бутербродом с домашней ветчиной и вижу тетю Люду уже в халате и с голыми ногами. Тетя Люда идет в ванную, а мама начинает убирать со стола.
Бесцельно выйдя из своей комнаты, вижу открытую дверь спальни где горит свет. На стуле аккуратно висит розовато-песочное платье, а поверх него коричневые колготки. Юркнув в спальню, я закрываю дверь и сам не понимая, повинуясь какому то желанию, поднимаю коричневые колготки, рассматриваю их, они так были соблазнительны на ногах у тети Люды, а затем подношу их к носу тем местом, где должна бы быть пися тети Люды. Сладковатый запах женского пота сопревшего паха смешался с терпко-кисловатой вонью мочи и еще чего — то до сели не понятного. Этот запах был резким, но не отталкивающим, он пьянил сознание. Я понял, что так воняет пизда тети Люды. Я вновь представил красивое лицо тети Люды, я и не мог даже подумать, что так может пахнуть у нее между ног. Но естество взяло свое, мой член напрягся. Одурело я вдыхал густой запах, будучи уже девятнадцатилетним стеснительным юношей, я тогда даже и не зная как выглядит женский интим, лишь из разговоров с более опытными дружками, смутно понимал, что он покрыт волосами.
Тем временем тетя Люда вышла из ванной комнаты.
Опять лежу на полу, пристально наблюдаю за захмелевшими матушкой и тетей Люсей. И вновь вижу раздвинутые колени тети Люды. Халатик коротковат. Вот женщина садится, как то наискосок, отчего становится виден край белых трусов далеко сбившихся в сторону и я вижу толстый валик, покрытый черными волосами.
Это был первый случай моего прикосновения к женскому столь душистому интиму.
Я сидел в кресле, попивал пиво и ждал прихода тети Люды.
