Дениса я не видел лет шесть. Мы с ним вместе были в Афгане, не раз выручали друг друга из беды. Вернулись оба живыми и здоровыми. Потом наши пути разошлись. Я знал, что он женился, у него родилась дочь, он снял погоны и занялся бизнесом, а я уехал на Север, так и не найдя себя в мирной жизни. Мы практически не встречались последние шесть лет, но иногда перезванивались.
Неделю назад, собираясь в отпуск, я позвонил, но такого номера больше не существовало. По приезде я через знакомых узнал новый адрес и телефон Дениса. Позвонил. Он обрадовался очень, даже, по-моему, всплакнул в трубку и тотчас пригласил меня в гости. Судя по адресу, Денис поднялся довольно высоко по лестнице жизни. В том районе жили одни крутые. В этом я убедился, подъехав около восьми вечера к шикарному двухэтажному коттеджу, стоявшему в конце улицы. Возле дома, уткнувшись радиатором в кованые ворота, стоял большой серебристый «форд» последней модели. В свои тридцать пять я не был еще женат, да и не знал, женюсь ли вообще когда-нибудь. Служба в армии, участие в боевых действиях, вечная неустроенность, наложили свой отпечаток на мой характер, и редко кто мог ужиться со мной под одной крышей.
По дороге я заехал в «Детский мир», потом супермаркет, где купил дочурке Дениса большого белого медведя, а Кате, его жене, рискнул приобрести на свой вкус французские духи и алую розу в серебряной фольге. Ну, а Денису – бутылку хорошего коньяка. Приткнув свой «жигуленок» по соседству с шикарным «фордом», я не стал его даже запирать на ключ. Кому придет в голову мысль угнать такую колымагу, когда рядом такое чудо техники стоит. Миновав ажурную кованую ограду, я подошел к дому. Дверь передо мной открылась, едва я коснулся кнопки звонка. Я шагнул внутрь, надеясь сжать в объятиях своего давнего друга, но… Слова приветствия застряли у меня в горле. Денис сидел в инвалидной коляске, его колени были укрыты цветастым пледом. На первый взгляд он почти не изменился, лишь в густой шевелюре добавилось много седых волос.
— Вот такие брат дела, — горестно вздохнул он, пожимая протянутую руку.
Только теперь я заметил, как он постарел. Густая сеть морщин избороздила его, когда-то круглое румяное лицо. Даже глаза его, когда-то ярко горевшие, теперь словно угасли, поселив в себе затаенную муку.
— Что с тобой, что случилось? – вымолвил я, проглатывая подступивший к горлу комок
и присаживаясь в стоявшее в холле кресло.
Он вкратце рассказал о том, что с ним случилось. Во всем был виноват его бизнес. Он хорошо поднялся на продаже компьютеров, работал много, но и зарабатывал соответственно. Появилась хорошая машина, дом, солидный счет в банке и все было хорошо, но нашлись люди, которым он мешал. Вначале были угрозы, на которые он не реагировал, предупреждения, попытка отнять у него бизнес, а затем его машину просто взорвали. Погиб водитель и телохранитель, а он сам стал калекой.
— У меня поврежден позвоночник, ноги отнялись, да и все остальное тоже, — добавил он. – Вот так и живу, уже почти год прошел.
— А как же Катя, Оля? – вспомнил я о его жене и дочери, с которыми был знаком лишь заочно.
— Бросила меня Катюха, — скривился Денис. – Нашла хмыря какого-то и уехала. Дочурку с собой забрала. Я как раз в госпитале лежал.
— Да-а-а! – протянул я. – И как же ты теперь один справляешься?
— Я не один, — лицо Дениса просветлело. – У меня теперь Аленка есть.
Не успел он закончить фразу, как одна из дверей открылась и в холл вошла высокая молодая женщина. Она была чудо как хороша. Я даже привстал от изумления. Денис, заметив мое замешательство, улыбнулся.
— Это — моя Аленушка, — окинул он ее любовным взглядом. – А это Серега – мой самый надежный, самый настоящий друг, — представил он и меня.
Молодая женщина слегка кивнула, протягивая руку для приветствия. Ее тонкие ухоженные пальчики были холодными, но обожгли меня будто огнем. Темные большие глаза окинули меня внимательным, изучающим взглядом и потупились в смущении. Легкий румянец окрасил щеки, губы приоткрылись в улыбке. Я тоже застыл, заворожено глядя на красавицу.
— Проходите, Сергей, — пригласила она меня, распахивая большую двустворчатую дверь.
— Давай, давай, Серега. Не обращай на меня внимания, привыкнешь.
Я действительно чувствовал себя неловко. Рядом со мной Денис, сидящий в коляске, выглядел лилипутом. Мы перешли в другую комнату, большую, светлую, обставленную мягкой светлой мебелью. Только здесь до меня дошло, что я совсем забыл про подарки. Аленушка тут же пристроила розу в высокую тонкую вазу, раскрыв коробку, понюхала духи. Судя по всему запах пришелся ей по вкусу, она даже мазнула ими шейку и вырез блузки. Денис принял бутылку коньяка, удовлетворенно причмокнув губами. Только белый медвежонок так и остался сиротливо сидеть на диване.
Алена, извинившись, вышла и Денис тотчас потянулся к бутылке.
— Давай, Серега, шарахнем за встречу, пока Аленка что-нибудь приготовит. Подай бокалы, — попросил он, отвинчивая колпачок с бутылки.
Мы выпили и он снова сразу налил.
— Снимает стресс, — будто оправдываясь, он опрокинул в рот и вторую порцию. – Только это и помогает.
Я его отлично понимал и откровенно жалел. В самом расцвете сил практически лишиться ног и быть всю жизнь прикованным к коляске – кому пожелаешь такого? Да еще имея такую жену – красавицу. Она как раз вкатила в комнату столик, уставленный закусками и бутылками с выпивкой. Я невольно залюбовался, глядя на ее ладную фигурку, пока она проворно перегружала все на журнальный столик. Точеные руки, плечи, тонкая талия, высокая грудь и ноги фотомодели, а личико… Настоящий ангел. Повезло Денису, хотя… — о чем это я.
Мы снова выпили, теперь уже втроем. Денис ударился в воспоминания, перескакивая с одного момента на другой и не забывая все время подливать себе, порою даже не заботясь о том, выпили ли мы с Аленой. Она внимательно слушала его, хотя, я больше, чем уверен, слышала от него это и раньше. Иногда она вскидывала на меня обеспокоенный взгляд, но тут же отводила глаза, стоило мне на нее посмотреть. Очевидно, она приглядывалась, будто проверяя, как я реагирую на ее изувеченного мужа. Я же чувствовал себя в их компании прекрасно. Давненько так не расслаблялся.
Когда опустела и вторая бутылка, я все же предпринял попытку покинуть их гостеприимный дом, но Денис тотчас запротестовал.
— Куда ты поедешь на ночь глядя? Даже не думай.
— И правда, Сергей, оставайтесь, места всем хватит, — добавила Алена. – Да и выпили вы прилично, опасно за руль садиться.
Я замер в нерешительности. В принципе сегодня меня никто не ждал, да и компания их мне нравилась.
— Оставайтесь, — прошептала Алена, бросив на меня умоляющий взгляд. – Ему ведь так одиноко.
— А вы? Ведь он же не один?
— Я всего на всего женщина, а Денису так не хватает мужской компании, — улыбнулась она. – Посидите, поговорите о своем, а я пойду наверх, постелю пока.
Мы с Денисом остались одни. Он в очередной раз потянулся к бутылке и тяжело вздохнул.
— Жалко мне ее, — сказал он, выпив рюмку. — Ведь я, Серега, больше ничего не могу.
— Как же так? – опешил я, хотя мог бы и сам догадаться, что у него и по мужской части не все ладно.
— Да вот так. Знала об этом, но все равно осталась. Она в меня еще в шкoле была влюблена. Я в десятом учился, она в шестом. Я и не помню ничего такого, а она вот недавно призналась, глупенькая.
— Ну-ну, не переживай так, — попытался я его приободрить. – Может еще все наладится.
— Ничего уже не наладится, — снова вздохнул Денис. И зачем я ей? – По щеке Дениса побежала предательская слеза. – А мы ведь сына хотели… Хоть в петлю лезь, — снова вздохнул он, потянувшись за бутылкой.
— Да брось, ты чего удумал? – я был ошарашен его признанием. – Может усыновили бы кого?
— Я думал, но это все не то. Хотя иногда мысль такая мелькала, — добавил он, вертя в руке ножку бокала. – И про донора думал…
Он снова разлил коньяк по бокалам и мы выпили, потом еще по одной. Под действием алкоголя глаза Дениса вскоре совсем остекленели, голова свесилась на грудь.
— Ну вот, опять, — услышал я у себя за спиной голос Алены. – Почти каждый вечер так, — вздохнула она, ухватившись за ручки коляски. – Я быстро.
Минут через пять она вернулась и повела меня на второй этаж. Круглая попка, плавно покачивалась у меня перед глазами, наводя на грешные мысли. До чего же она была хороша!
— Вот твоя спальня, — открыла она одну из дверей, — а там дальше ванная и туалет.
Я поблагодарил ее за заботу и угощение и, пожелав спокойной ночи, хотел пройти в комнату, но она мешала мне, стоя в дверном проеме. Я замер в нерешительности, поднял глаза и встретился с ее взглядом, полным муки и отчаяния. Повинуясь внезапному порыву, я потянулся к ней и порывисто сжал в объятиях затрепетавшее тело. Наши губы слились в страстном, обжигающем поцелуе. Столько огня, столько неутоленной страсти было в ее молодом упругом теле, что я даже испугался. Она исступленно целовалась, то втыкаясь губами в мою шею, подбородок, губы, то набрасывалась на них, врываясь в мой рот горячим нетерпеливым языком. Ее грудь бурно вздымалась, плотно прижатые к моему телу бедра, нервно подрагивали, руки, заброшенные мне на шею, не переставая гладили волосы и вообще – вся она была воплощением страсти.
Но в какой-то момент, ослепившая нас обоих страсть отступила. Мы оторвались друг от друга, одновременно подумав о лежащем внизу человеке. Там спал мой друг, а ее муж и это остудило наш пыл.
— Спокойной ночи, — едва выговорила Алена прерывающимся от волнения голосом, потупив глаза. — Извини.
Я продолжал стоять, оглушенный внезапным порывом, наблюдая за тем, как ее фигурка скрывается в соседней спальне. Присев на край большой двуспальной кровати, я задумался. Что было делать дальше? Ясно было одно, что оставаться под одной крышей с Аленушкой было равносильно самоубийству. В следующий раз я наверное не смог бы опять удержаться, совладать со своими чувствами и тем самым предать друга, который был мне очень дорог. В конце концов, я решил, что сегодня ничего уже предпринимать не буду, а завтра утром уеду. Приняв душ, я лег в постель, но сна не было ни в одном глазу. Перед моим взором то и дело всплывало измученное болью и страданием лицо Дениса, но его тут же застилало опаленное страстью милое личико его жены. Ее горячие губы, гибкое податливое тело неудержимо влекли к себе Только под утро я забылся тревожным сном.
Проснулся я, когда солнце стояло довольно высоко в небе. Помня о своем вчерашнем решении, я быстро умылся, оделся и спустился вниз с твердым намерением уехать как можно быстрее. Внизу меня уже ждали. Денис был уже под хмельком и тут же предложил мне коктейль собственного приготовления.
— Состав придумала Аленка, но у меня он лучше получается. Правда, дорогая? – он вопрошающе глянул на жену.
Она лишь молча кивнула, мельком взглянув на меня. Коктейль был действительно вкусным, слабоалкогольным и холодным. Я с удовольствием осушил целый бокал.
— Сейчас поедем кататься, — сообщил Денис, когда мы расправились с легким завтраком. – Поможешь мне? А то Аленушке одной трудно.
Я не посмел отказаться, помог ему устроиться в машине и мы добрых два часа колесили по городу, вспоминая, что и где было раньше и что изменилось за прошедшее время. За рулем была Алена, и я отметил, что водит она мастерски. Наш город действительно изменился и Денис откровенно радовался, когда я удивлялся произошедшим переменам. Он то и дело прикладывался к плоской металлической фляжке, иногда предлагая хлебнуть и мне. Вскоре он снова захмелел и, когда Алена вышла из машины, что бы купить сигарет, повернулся вдруг ко мне, поманив пальцем.
— Не хочу я никакого донора, — прошептал он мне, брызгая слюной. — Не хочу!
Он замолчал, будто собираясь с мыслями, затем снова глотнул из фляжки, пытливо взглянул в мою сторону и проговорил:
— Мне нужен сын. Понимаешь?
Я кивнул
— Хорошо, что понимаешь, — мотнул он головой. – Хорошо…
Договорить он не успел, так как вернулась жена, и что он имел в виду, оставалось только гадать. После этого Денис не проронил ни слова и вскоре мы вернулись домой. Пока Алена готовила, мы с Денисом сидели на террасе, потягивая холодное пиво. Поздний обед плавно перешел в ранний ужин, а я так и не решился сказать им, что хочу уехать. Да и выпил к тому же. К десяти вечера Денис был уже готов. Я помог Алене уложить его и, пожелав спокойной ночи, поднялся в свою комнату. Весь вечер мы почти не разговаривали с ней, но любое прикосновение вызывало предательскую дрожь во всем теле. Очевидно, тоже происходило и с ней. Я направился в ванную и, набрав ее почти до краев, погрузился в горячую воду. Усталость прошедшего дня взяла свое. Я и не заметил, как у меня закрылись глаза.
— Свежее полотенце…, — вырвал меня из цепких лап сна голос Аленушки.
Она стояла рядом. Я подскочил, как ужаленный, выплескивая воду на плиточный пол. От шапки душистой пены на поверхности оставались одни лишь островки. Часть ее задержалась на курчавых волосах внизу живота. Взгляд молодой женщины был устремлен именно туда. Под его воздействием, почуяв тревогу, зашевелился и мой член. Я попытался встать, но рука Алены остановила меня. Прихватив второй рукой душевой шланг, она включила воду, направив струйки на мою тяжелеющую на глазах плоть. Узкая ладонь обхватила член, оттянула крайнюю плоть, обнажая головку. Под напором воды жалкие остатки пены быстро исчезли, оставив на поверхности твердеющего красавца.
Прикосновение женских, ласковых пальцев сыграли свою роль. Зажатый в ладошке, он наливался силой, вызывая жадный блеск в женских очах. На матовых щечках вспыхнул яркий румянец. Повинуясь влечению, Алена начала двигать рукой, возбуждая его еще больше. Ее взгляд затуманился, она покачнулась, едва не упав, но в тот же миг опустилась на колени и приникла к моему члену жадным ртом. Потемневшая от прилива крови головка уперлась в ее горло, вызвав протяжный глухой стон.
Легкий шелковый халатик не мог служить препятствием. Моя рук скользнула за его отворот, ладонь сжала в упоении налитую спелую грудь, не стесненную лифчиком. Аленушка даже не заметила этого, продолжая в упоении заглатывать мой член почти до основания. Чувствуя приближение развязки, я оторвал ее от себя, потянул вниз халатик. Ее взгляд был затуманен желанием, почти безумен, но она нашла в себе силы, одним рывком стянула его с плеч и шагнула ко мне в ванну. Я встал, освобождая место.
Наши тела, губы сплелись в единое целое. До предела возбужденный член уткнулся в девичий живот, и тогда она сама повернулась ко мне спиной, поставила одну ногу на край ванны, нагнулась вперед, выпячивая ягодицы. Без видимых усилий мой член вошел в истекающее медом влагалище. Приглушенный, похожий на кошачий звук вырвался из ее груди, перламутровые зубки до крови прикусили губу. Алена отдавалась мне вся, без остатка, двигая попкой в такт ударам, и каждый из них сопровождался коротким вскриком.
Наши чувства были настолько обострены, что уже через пару минут сокрушительный оргазм буквально свалил нас в воду. Половина из нее выплеснулась на пол, но мы даже не заметили этого, снова застыв в поцелуе.
— Пойдем, — протянул я ей руку, выбираясь из ванны и увлекая в спальню.
Она безропотно повиновалась и мы, оставляя на полу две цепочки мокрых следов, добрались до широкого двуспального ложа. Присев на краешек кровати, Аленушка вскинула на меня карие глаза, еще больше потемневшие от прилива желания. В тот момент она была так прекрасна, что я не задумываясь, опустился на колени, зарываясь головой между ее бедер. Розовая раковинка влажно поблескивала в приглушенном свете настенного бра. Я ласкал ее языком, губами, впиваясь в горячую плоть жаркими поцелуями, а она, откинувшись на спину, слабо постанывала, теребя пальцами твердые соски. Ее дыхание становилось все более частым, по телу пробегали волны сладострастия, и уже через несколько минут она снова кончила, крепко стиснув бедрами мою голову.
— Я знаю, что поступаю неправильно, но…, — попыталась она заговорить, но я закрыл ей рот жарким поцелуем, и она снова расслабилась, успокоилась и, казалось, даже задремала, уткнувшись носиком в подушку.
Постепенно мой член отвердел, набрал новых сил, и я придвинулся к Аленушке, которая лежала на боку, выпятив ничем не прикрытый зад. Нащупав рукой горячую, влажную промежность, я направил туда головку члена и Аленушка тотчас ожила. Ее пальчики обхватили член, направляя его во влагалище. Тогда я, пропустив правую руку под нее, сжал ладонями нежные грудки, потянул ее всю на себя, проталкивая член до упора. И снова из ее груди вырвался протяжный стон удовлетворения. На этот раз я не спешил, плавно скользя в ее промежности, лишь на долю секунды вынимая свой член и снова погружаясь в ее глубину.
Аленка приняла игру и тихонько покачивалась на члене, наслаждаясь новизной ощущений. Дразня друг друга неглубокими проникновениями, мы все больше распалялись и, в конце концов, не выдержали сладкой пытки. Алена снялась с моего члена, уложила меня на спину и, покручивая попкой, уселась сверху. Ее руки уперлись в мои плечи, и она заработала тазом, подбрасывая его и снова опускаясь на торчащий колом член. Мокрые пряди волос, рассыпавшись по плечам, взлетали вместе с нею, а затем снова опускались, приятно лаская мою грудь. Аленушка, очевидно, так изголодалась без настоящего мужского члена, так старалась, извиваясь на мне, что я не смог долго держаться. Густой поток спермы ударил в стенки влагалища и она, вся задрожав, упала на мою грудь, покрывая ее поцелуями. Наши тела были мокрыми от пота, но мы не в силах были даже пошевелиться. Я был все еще в ней, когда услышал тихий шепот:
— Я думаю, он нас обоих простит.
Она сползла с меня и, свернувшись клубочком, замерла у меня под боком, оставив белокурую головку на моей груди.
— Мне кажется, что он даже хотел этого, — шепнул я ей на ушко, — хотел, чтобы это произошло.
— Ты думаешь? – вскинув голову, с сомнением произнесла она. – Хотя… Он так хочет сына.
Я промолчал, и она снова улеглась на меня, поцеловав украшенный кудрявыми волосами сосок.
— Мы, как — будто бы неплохо постарались, — попытался я пошутить, чувствуя, что снова хочу эту женщину.
Ее прекрасное тело действовало на меня настолько возбуждающе, что достаточно было ее губам перебраться с моей груди чуточку пониже, как я снова почувствовал прилив сил. Мы занимались с ней любовью почти до самого утра. Она была неутомима и, стараясь закрепить успех, каждый раз отдавалась самозабвенно и без остатка, причем в самых немыслимых позах.
Утром, едва держась на ногах, я все же уехал домой, пообещав навестить их через пару дней. Денис как-то странно смотрел на меня, будто оценивая, Аленушка же лишь слабо улыбнулась, ткнувшись носиком в мою щеку при прощании.
Однако навестить их через два дня, как я обещал – не получилось. Не получилось и на третий день, и тогда Алена приехала ко мне сама. Снова был бешеный, неповторимый секс, снова мы, как одержимые ласкали друг друга, и никто из нас не предохранялся при этом. Мне казалось, что Алена преследует при наших встречах одну цель, ту самую, о которой так часто думал Денис. Аленушка уехала от меня поздно, добившись обещания, что я их все же навещу в ближайшие дни.
До конца отпуска мы встречались довольно часто, и каждая встреча обычно заканчивалась в постели. Мне казалось, что Денис знает о нашей связи, но по его виду ничего не было заметно. Мы по-прежнему выпивали, играли в шахматы. Иногда катались по городу, но он больше ни разу не заводил разговора о наследнике. Аленушка же наоборот, повеселела, встречала меня радушно и даже целовала при Денисе в губы при расставании.
Отпуск пролетел незаметно и совсем не так, как я планировал. На прощанье Денис пожал мне руку и сказал с легкой улыбкой:
— Спасибо тебе за все. Всегда будем рады тебя видеть. Ты – настоящий друг.
Мне было немного неловко от этих его слов и я постарался побыстрее уйти. С Аленушкой мы простились по-своему. Накануне отъезда она провела у меня всю ночь, чего раньше себе не позволяла. Это была дивная ночь, и заснул я только под утро, едва не опоздав в аэропорт. Аленка убежала еще раньше. На измятой подушке, где еще совсем недавно покоилась ее белокурая головка, лежала записка. «Спасибо, что ты есть!» — коротко и понятно.
Прошел год, а может и больше. Мы снова почти не общались, но как-то раз я получил от Дениса письмо. Из него выпала цветная фотография. На ней я увидел сияющего Дениса, который обнимал за плечи улыбающуюся Алену. На ее руках покоился симпатичный малыш, который во всю таращился на меня карими глазенками. На какой-то миг мне показалось что-то родное и знакомое в его невинном взгляде.
«Это наш сынок, Сереженька. Ждем в гости. Непременно приезжай». И подпись –Денис. Чуть ниже красивым ровным почерком Алены было дописано: «Мечтаем о дочери. Целую. Алена».
SAS
