Хвала Всевышнему, хвала!
Она ждала его, ждала.
Была верна ему, верна.
Но разве знать она могла,
Что жизнь соблазнами полна!
А. Малинин
Тётя Лена была младшей сестрой моей матери. В двадцать четыре года, выйдя замуж, через год родила дочку. А ещё через год произошла трагедия: мужа сбила машина. Дело было вечером, и виновник скрылся. Ему раздробило бедро, но врачи сказали, что подымут его на ноги. И вот уже два года, зафиксированный «аппаратом Елизарова», он попеременно лежал то дома, то в больнице.
Я часто забирал её дочку из садика и оставался ночевать, чтобы утром отвезти дочку в садик. Однажды, одевая дочку, она попросила принести из спальни её сумочку. Взяв сумочку, я неловко сдвинул подушку на её кровати и увидел фаллоимитатор, спрятанный под ней. Ошарашенный, я застыл, догадываясь о его предназначении, ощущая, как набухает мой член. Услышав шаги, обернувшись, увидел её в дверях. Покраснев, я опустил глаза, прикрыв рукой оттопыренные спереди джинсы. Она спокойно прошла в комнату, убрала фаллоимитатор, повернулась спиной, сбросила халат и приложила к телу бюстгальтер.
– Помоги застегнуть, опаздываем!
Я рывком потянул лямки, она подалась ко мне, и мой член упёрся в её попу. Вздрогнув, она застыла, но не отстранилась. Тогда, застегнув бюстгальтер я, боязливо протиснув вперёд руки, просунул их под него и обхватил её груди. Она резко обернулась, гневно взглянув на меня.
– Не нашёл другого времени! – еле слышно, раздражённо прошептала она.
– Мама, дядя Юра, вы где? – раздался голос её дочки.
– Подожди минутку, милая, – невозмутимо ответила она дочери.
Торопливо одевшись, мы распрощались. Всю дорогу до садика я ломал голову над её словами.
Прошло несколько дней. Шёл последний летний месяц моей юности. Окончив школу и сдав вступительные экзамены в мореходку, я ждал вызова. Наконец он пришёл, уже был куплен билет, чтобы прибыть к назначенному времени. Оставалось всего три беззаботных дня.
Вечером мать вернулась с работы с каким-то своим новым знакомым. Разведясь с отцом, когда мне было восемь лет, она в течение десяти лет кормила и поила меня, выводя в люди.
Они уединились на кухне, я же в комнате смотрел телевизор. Когда приспичило, я направился в туалет, по пути успев заметить бутылку коньяка на столе и мать, торопливо прячущую свою обнажённую грудь. Чуть погодя, они вернулись в комнату, и мать предложила мне пойти прогуляться. Я отказался. Тогда, переглянувшись со своим знакомым, она попросила меня отвезти тёте Лене какую-то коробку, разрешив остаться у неё с ночёвкой. Я всё понял и, едва сдерживая раздражение и брезгливость, отправился в путь.
Тётя Лена встретила меня на кухне в домашнем халате. На столе стояла бутылка початого коньяка и лежала открытая пачка «Salem». Увидев моё изумление, она махнула рукой.
– Опять у мужа что-то не так, снова операция на днях…
– А дочка где?
– У мамы… Компанию составишь?
– Почему нет?!
Достав ещё одну рюмку, она наполнила её. Мы выпили, закурили. Постепенно алкоголь развязал ей язык. Как ей всё осточертело: больной муж, за которым нужно ухаживать, садик далеко от дома, неприятности на работе, а она — ещё молодая женщина и не монахиня! Да и ребёночка родить бы хотелось, годы-то уходят…
К тому времени мы уже уговорили бутылку. Неожиданно подняв руку, она взъерошила мне волосы — какой я всё же красивый! Мой взгляд невольно проник в вырез халата, где виднелись её обнажённые груди. Проследив мой взгляд, она вопрошающе взглянула на меня. Я покраснел.
– Тётя Лена, я, наверное, пойду домой.
Она снисходительно улыбнулась.
– Будешь уходить, захлопни на замок дверь.
Привстав, нетвердой походкой она направилась в спальню, оставив дверь спальни открытой.
Мне хотелось реветь от обиды и несправедливости: кому-то можно мою мать, почему же мне нельзя мою тётю? Подогретый алкоголем, я на цыпочках подкрался к раскрытой спальне. Полностью обнажённая фигура, слегка прикрытая одеялом, лежала на боку, повернувшись ко мне спиной. Набравшись храбрости, я сбросил одежду, юркнул под одеяло и осторожно прижался к ней, ощущая теплоту женского тела. Она осталась лежать неподвижно. Тогда моя рука, проскользнув под её руку, с опаской обхватила женскую грудь. Мгновение поколебавшись, тётя убрала свою руку, подставляя мне грудь. Осмелев от первого успеха, я сразу попытался вступить в желанный контакт без предварительных условий.
– Прекрати! – слегка повернувшись ко мне, она попыталась оттолкнуть меня, – давай без глупостей!
Тогда повернув её на спину, я припал к её губам. Она растерялась и невольно ответила на поцелуй, позволяя ему стать более глубоким. Почувствовав это, я принялся целовать её так сильно и страстно, что, если она и собиралась сказать «нет», то решила повременить с ответом. Это и стало её фатальной ошибкой. С каждым поцелуем уступая моему неистовству, она сдавала позиции. Глубоко дыша, поддавшись моим ласкам, она теряла голову от страсти. В какой-то момент из её уст сорвался стон. С этой секунды она уже не принадлежала себе. Мой напор усилился, и нам обоим стало ясно: это сейчас произойдёт. Не протестуя, она приподняла разведённые ноги, отдавая в моё пользование свой интимный орган. Мой член буквально поглотило её изголодавшее лоно, и мы соединились. Положив её ноги себе на плечи, я стал распространять в неё свой генетический материал. Активно двигаясь подо мной, она замирала, когда ощущала, как её чрево наполнялось горячей семенной жидкостью. Затем, скрестив свои ноги за моей спиной, не выпускала меня из себя, пока я не начинал снова двигаться. Сладострастные стоны наполнили спальню. Во время оргазма, выгибаясь дугой, она надрывно хватала ртом воздух, но как только её отпускало, принималась «подмахивать» мне ещё энергичнее. Всё смешалось в этом торжестве беспутства, пока вконец обессиленный я не отвалился от неё. Тогда приподнявшись, она осмотрелась: следствием супружеской измены стали опухшие от поцелуев губы и засосы на её груди, но самым значимым была густая струя спермы другого мужчины, стекающая из её влагалища и мутным пятном расплывающаяся на простыне. Удовлетворённая результатом, она припала к моим губам благодарным поцелуем.
– Это был самый потрясающий секс в моей жизни! – так, ещё недавно верная и преданная жена восторженно подвела итог совершённого прелюбодеяния…
Наутро всё было чинно и благопристойно, как в церкви по воскресеньям. Поменяв постельное бельё, приняв душ, нанеся косметику, она стала выглядеть непорочной девой.
– Тётя Лена, мне дочку вечером из садика забрать? – с намёком спросил я.
– Нет, пусть пока у бабушки поживёт, – остудила она мой пыл и, наблюдая, как я сник, с улыбкой добавила: – маме скажи, что у меня заночуешь… хоть на работу не ходи, там всё мокро, так тебя хочется…
Дома ждала записка: купи хлеба, вынеси мусор, обед в холодильнике. Высыпав мусор в мусорный бак, случайно бросил туда взгляд. Листок бумаги, спрятанный в глубине, раскрылся, и я увидел использованный презерватив. «Хорошо, хоть не в неё», – зло усмехнулся я. То, что я трахнул тётю, меня не беспокоило, но то, что кто-то трахнул мою мать, было раздражающе оскорбительно…
Вечером я уехал к тёте, а утром она всё же позвонила на работу и, сославшись на плохое самочувствие, попросила отгул. Молодой, здоровый организм и тот с трудом справился с истосковавшейся по любви женщиной. В общем, в училище я уехал с совершенно пустыми яичками…
***
Прошёл год. Приехав из училища в свой летний отпуск, как бы между прочим, я в первый же день поинтересовался, как дела у тёти Лены.
– Всё нормально, – ответила мать, – дядя Коля пошёл на поправку, уже сам ходит, правда с палочкой, ещё сильно хромает. Да и так… ребёночка заделал, Ленка аккурат в мае и родила…
На следующий день, купив бутылку коньяка, коробку конфет и какую-то погремушку, я поехал поздравить их с новорожденным. Тётя Лена буквально опешила, увидев меня. Накрыли стол, позвали — всё по-людски. Посидели, уговорили бутылочку, дядя Коля, слегка захмелев, похвастался, что сын хоть и родился семимесячным, но настоящий богатырь — их порода!
Улучив момент, когда мы остались одни, я поинтересовался, так как ещё был профан в этом вопросе.
– Тётя Лена, а это ничего, что он недоношенный, в будущем не отразится?
Она как-то странно посмотрела на меня.
– Да не слушай ты его, нормальный он, девятимесячный!
– Тогда полный порядок… – рука, протянутая мною за соком, неожиданно замерла в воздухе. – Постой, получается…
Приложив палец к губам, чтобы я не проговорился, она едва заметно кивнула…
– Ты чего такой бледный, – спросил вернувшийся дядя Коля.
– Голова кружится, я, пожалуй, пойду.
Выйдя из подъезда, закурив, я обернулся. Тётя Лена стояла у окна и смотрела на меня. Затем, колеблясь, нерешительно подняла ладонь вверх. Я знал, что это абсурдно, но приглашающе махнув в ответ…
Прошло несколько дней, когда утром меня разбудил звонок в дверь. Вначале я вообще не хотел открывать, но гость был настойчив, и я поднялся с кровати. Часы показывали девять утра. Господи, этот придурок, даже не понимает, что его сейчас ждёт! Скрывая раздражение, открыл входную дверь. Тётя Лена без приглашения вошла в квартиру.
– Привет, где мама?
– Тётя Лена, – закрыв дверь, я недовольно повернулся к ней, – ты же прекрасно знаешь, что до пяти вечера она работает!
Она молча и настороженно смотрела на меня. Внезапно обвив руками мою шею, прильнула к моим губам страстным поцелуем. «Се ля ви», – подумал я, вновь увлекая однажды соблазнённую мною замужнюю женщину в комнату, на кровать…
P. S. Всё время, пока я не женился, мы с ней регулярно занимались сексом. Да, да — просто сексом! Так как блуд и разврат начинается только тогда, когда о половом сношении двоих узнает третий…
S.Y.
Прислано: SY
