Максим стоял у окна своей однушки и смотрел на мокрый асфальт. Дождь только что закончился, оставив на стекле длинные прозрачные полосы, похожие на слёзы. Город за окном дышал влажным паром, и в этом дыхании чувствовалось что-то тревожное, незавершённое. Он курил, хотя обещал себе бросить ещё полгода назад. Дым расползался по комнате, смешиваясь с запахом старого кофе и пыли.
На столе позвонил телефон. Экран осветился знакомым именем: Лера.
«Привет! Забери меня через час? Хочу в тот новый бар на набережной», — голос звенел, как всегда, когда ей что-то от него нужно. Не просьба — констатация факта. Она знала, что он приедет. Знала это лучше, чем он сам.
Максим посмотрел на телефон, потом на окно, потом снова на телефон. В горле пересохло. Он мог бы сказать «нет». Мог бы сказать, что занят. Что устал. Что у него своя жизнь, в конце концов. Но вместо этого он просто ответил:
— Хорошо.
Через час он уже стоял у её подъезда. Обычный серый дом на окраине центра, с облупившейся краской на стенах и граффити у входа. К стене был прислонен красный велосипед, потёртый от времени и бесконечных перестановок жильцами, которым он мешал. Максим смотрел на этот велосипед и думал, что вот так же и он — прислонён к её жизни, мешается под ногами, но всё равно остаётся.
Лера выскочила из подъезда, сияющая, в коротком платье и лёгкой кожаной куртке. Волосы распущены, губы ярко-красные. Она всегда выглядела так, будто шла на свидание. Только не с ним.
— Привет, солнце! — она плюхнулась на сиденье, и запах её духов — цитрусовых и жасмина — мгновенно заполнил салон. — Там будет кое-кто интересный.
Максим завёл машину. Он не спросил, кто именно. Не хотел знать. Но знал, что узнает всё равно.
Они ехали молча. Лера листала телефон, иногда хихикала над чем-то, но не делилась. Максим смотрел на дорогу и чувствовал, как внутри медленно разрастается привычное, тупое раздражение. Он хотел что-то сказать. Что угодно. Но слова застревали где-то между грудью и горлом.
— Знаешь, — вдруг сказала она, не отрываясь от экрана, — у меня такое чувство, что ты единственный человек, который меня по-настоящему понимает.
Он сжал руль сильнее.
— Правда?
— Угу. Со всеми остальными я играю. А с тобой — нет. Ты как… не знаю. Как дом.
Дом. Максим усмехнулся. Да, дом. Тёплый, надёжный, скучный. Куда возвращаются, когда холодно. Но в котором не хочется оставаться.
Бар назывался «Волна». Он был стильным, с низким светом, кирпичными стенами и барной стойкой из тёмного дерева, отполированного до блеска. Играл джаз — что-то медленное, обволакивающее. Лера сразу же повела его к дивану в углу, где сидел крупный парень в клетчатой рубашке. Широкие плечи, небритость, уверенная улыбка.
— Это Степан, владелец, — представила она, и её глаза блеснули знакомым Максиму азартом. Тем самым, который она никогда не дарила ему.
Степан встал, протянул руку. Рукопожатие было крепким, почти вызывающим.
— Слышал о тебе, — сказал он с улыбкой. — Лера много рассказывала.
— Надеюсь, ничего плохого, — попытался пошутить Максим, но голос прозвучал натянуто.
— Только хорошее, — Степан усмехнулся и кивнул на диван. — Садитесь.
Они сели. Лера разулась и закинула ноги на пуфик перед Степаном, даже не спросив разрешения. Это было так естественно для неё — занимать пространство, требовать внимания, получать его.
— У меня сегодня ноги просто отваливаются, — сказала она жалобно, с детской интонацией, которую использовала, когда хотела чего-то добиться.
Степан ухмыльнулся.
— Сейчас всё исправлю.
Он взял её ступню в свои большие руки и начал медленно, почти профессионально, разминать. Большие пальцы вдавливались в нежную кожу, массировали свод стопы, скользили к пальцам. Лера прикрыла глаза с тихим стоном удовлетворения.
Максим отхлебнул виски. Оно обожгло горло, но жар внутри не утихал. Он смотрел, как пальцы Степана продолжают своё дело, как Лера улыбается с закрытыми глазами, как её пальцы слегка изгибаются от удовольствия. Он смотрел — и ненавидел себя за то, что не может отвести взгляд.
Степан что-то рассказывал про бар, про бизнес, про новое меню. Лера кивала, смеялась, вставляла реплики. Максим сидел и молчал. Его как будто не было в этой комнате. Он был декорацией. Свидетелем.
Через час они вышли. Степан обнял Леру на прощание — долго, крепко, положив руку на её поясницу.
— Приходи ещё, — сказал он ей, глядя в глаза.
— Обязательно, — ответила она, и в её голосе была обещание.
В машине повисло тяжёлое молчание. Максим завёл двигатель, выехал на набережную. Огни города отражались в чёрной воде. Красиво. Холодно. Одиноко.
— Лера, — сказал он наконец, глядя на дорогу. Голос звучал глухо, как из-под воды. — Сколько это может продолжаться?
— Что именно? — она достала телефон, начала что-то печатать.
— Это. Мы. Мы проводим вместе каждый день. Я вожу тебя, слушаю тебя, поддерживаю. А я для тебя что? Шофёр? Психолог? Друг?
Она подняла глаза от экрана. В них была искренняя растерянность.
— Ты мой лучший друг, Макс. Я тебя не хочу терять. Если мы начнём встречаться, мы разрушим всё это. Мы не протянем и месяца.
— Почему? — он резко свернул к обочине, заглушил двигатель. Руки дрожали. — Почему, Лера? Почему не я?
Она вздохнула, отвела взгляд. Молчала долго. За окном проехала машина, залив салон светом фар, потом снова стало темно.
— Потому что ты не заводишь меня, Макс, — сказала она тихо, но твёрдо. — Ты слишком… правильный. Слишком безопасный. Любой другой на твоём месте уже давно бы попытался взять то, что хочет. А ты просто смотришь. Ты ждёшь разрешения. А его не будет.
Он почувствовал, как по лицу разливается жгучий румянец. Слово «слабый» повисло в воздухе, не произнесённое, но отчётливое, как пощечина.
Что-то внутри него щёлкнуло.
Он потянулся к ней, схватил за плечи и попытался поцеловать. Это было неловко, резко, отчаянно. Она резко оттолкнула его, с испугом и отвращением в глазах.
— Что ты делаешь?! Опомнись!
— Но ты же сама сказала!
— Сказала, что было бы, если бы ты изначально был другим! А сейчас ты просто выглядишь жалко. Момент упущен, Макс. Навсегда.
Она схватила сумку, распахнула дверь.
— Не звони мне больше.
Дверца хлопнула. Он сидел и смотрел, как она заходит в подъезд, не оглядываясь. Потом завёл машину и поехал домой. Всю дорогу он не думал ни о чём. Просто ехал. Автоматически. Как робот.
Дома он лёг на кровать, не раздеваясь, и уставился в потолок. Потолок был белым, с трещиной в углу. Он смотрел на эту трещину до утра.
Месяц спустя
Прошёл месяц. Они не общались. Максим удалил её из друзей, убрал фотографии, заблокировал номер. Пытался забыть. Не получалось.
Он скачал приложение для знакомств. Листал профили по вечерам, лёжа на диване с пивом. Девушки были красивые, улыбчивые, с селфи на фоне моря и гор. Но все они казались одинаковыми. Картонными.
Потом он увидел Катю.
Она была другой. Без яркого макияжа, без вызывающих поз. На фото она стояла в парке, в простом свитере, с застенчивой улыбкой. В глазах была какая-то открытость. Наивность.
Они переписывались неделю. Потом он пригласил её на ужин.
Они встретились в маленьком кафе на окраине. Она пришла раньше, сидела за столиком у окна и нервно теребила салфетку. Когда он вошёл, она вскочила, улыбнулась широко.
— Привет! Я уже думала, что ты не придёшь.
— Почему бы мне не прийти?
— Ну… не знаю. Просто волновалась.
Они заказали пасту и вино. Говорили о пустяках — о работе, о погоде, о любимых фильмах. Катя смеялась над его шутками, слушала внимательно, задавала вопросы. Она была простой. Понятной. Безопасной.
Максим смотрел на неё и видел Леру. Не ту, что была сейчас, а ту, потерянную, из прошлого. Ту, что ещё не научилась манипулировать. Ту, что ещё могла быть настоящей.
После ужина он предложил подвезти её. Она жила на окраине, в районе панельных многоэтажек. Он ехал и смотрел на её руки, сложенные на коленях. На наивный макияж. На то, как она смотрит в окно и улыбается чему-то своему.
Он остановил машину у её дома. Это была тёмная парковка между гаражами, фонарь мигал, наливаясь тусклым оранжевым светом и гаснув. Вокруг — пустота.
— Ну, спасибо за вечер, — тихо сказала Катя и потянулась к дверной ручке. — Мне было очень приятно.
В голове у Максима пронеслись слова Леры. «Любой другой на твоём месте уже давно бы попытался взять то, что хочет».
Ком в горле. Обида. Злость. Желание доказать.
— Подожди, — сказал он, и его собственный голос прозвучал для него чужим, глухим. — Давай ещё посидим немного.
Она повернула к нему лицо. В полумраке он видел только смутный овал и блеск глаз.
— Зачем? — спросила она наивно, и в её голосе не было ни страха, ни понимания. Просто вопрос.
Он не ответил. Потянулся к ней, положил руку на её плечо. Она замерла.
— Макс, что ты делаешь?
— Ничего. Просто… не хочу, чтобы ты уходила.
Он притянул её к себе, поцеловал. Она не сопротивлялась сразу — скорее растерялась. Но через секунду опомнилась и произнесла.
— Стой. Стой! Мне надо идти.
— Я не для ужина тебя звал. С леденящим спокойствием произнес Максим. Он взял её руку и положил её себе между ног. Девушка замерла, словно загипнотизированная удавом. Секунда бездействия и её рука медленно сдвинулась, начиная ласкать выпуклость на штанах.
— Ты этого хочешь? Спросила она шепотом?
— Да, продолжай, сказал Максим, откинувшись на сиденье.
— Ты уверен? Назад дороги не будет. – сообщила Катя, словно читая его мысли.
— Мне не важно, я просто хочу этого. – ответил Максим, беря её за волосы, и наклоняя её всё ниже и ниже. Девушка была покорна и уже через минуту сама расстегнула ширинку, высвободив набухший силой член. Максим ощутил приятную тягу по всему телу. Она двигала головой быстро, почти не касаясь его руками. Это заводило Максима ещё больше, пока он, сам не кончил, прямо ей в рот. Она инстинктивно попыталась высвободиться, но он прижал её голову сверху двумя руками. Когда Катя наконец высвободилась, её лицо показалось ему довольным. Но лишь на мгновение. Казалось, она не хотела, что бы он чувствовал себя победителем. Накинув распахнутую куртку, она выскочила из машины и почти побежала к подъезду. Он сидел и смотрел ей вслед. Фонарь мигал. Гас. Загорался снова.
Он ударил кулаком по рулю. Потом ещё раз. И ещё.
«Что я делаю?»
Утро
Утром ему позвонила Катя.
Максим лежал в кровати, не в силах встать. Голова раскалывалась. Он смотрел на экран — имя Кати светилось на дисплее. Он не хотел отвечать. Но рука потянулась сама собой.
— Привет, — сказал он хрипло.
— Привет, — её голос был тихим, но твёрдым. — Слушай, я хотела сказать… насчёт вчерашнего. Я подумала. Может, я слишком резко отреагировала. Просто я не ожидала. Но ты мне нравишься. Правда. Может, попробуем? Встретимся ещё раз?
Максим молчал.
— Макс? Ты здесь?
— Да. Я здесь.
— И что ты думаешь?
Он закрыл глаза. Увидел Леру. Её улыбку. Её руку на плече Степана. Услышал её слова: «Ты не заводишь меня».
Потом увидел Катю. Её застенчивую улыбку. Её испуганные глаза вчера вечером.
Он думал о том, каким он был. И каким стал. И каким хочет быть.
— Катя, — сказал он медленно, — ты хороший человек. Правда. Но я не готов. Прости.
— Не готов? Вот так просто? Сделал, что хотел и пока? Я по-твоему кто?
— Ты та, кто дала мне понять, что я не хочу быть прежним. И да. Я не готов.
Она помолчала.
— Понятно. Ну… удачи тогда.
— И тебе.
Он положил трубку.
Встал. Подошёл к окну. За окном был серый день, моросил дождь. Город дышал.
Максим достал телефон, разблокировал контакт Леры. Набрал сообщение: «Привет. Как ты?»
Посмотрел на экран.
Удалил.
Положил телефон на стол.
Налил себе кофе. Сел у окна. Закурил.
Дым расползался по комнате. За окном шёл дождь.
И Максим впервые за долгое время не ждал, что кто-то ему позвонит.
Прислано: Ника Клубника
