Два комсомольца в цеху постоянно нарушали трудовую дисциплину, опаздывали, прогуливали, появлялись на работе пьяными и грубили начальству. Краткие воспитательные беседы, проводимые с ними комсоргом, эффекта не давали.
Тогда комсорг решил поговорить с Мариной.
— Марина, — сказал комсорг, — Вот тебе комсомольское поручение, возьми на перевоспитание этих двоих, иначе нам придётся их исключить из комсомола и уволить с работы, а это плохо скажется на показателях нашей цеховой комсомольской организации.
Марина была юной, любвеобильной девушкой небольшого роста, живой и общительной. У неё был молодой человек, которому она иногда, по большим праздникам, давала украдкой от своей строгой матери, которая, тем не менее, почему-то быстро узнавала обо всех ёблях своей дочери во всех подъездах, в которых это происходило, за что Марине от её строгой мамы регулярно доставалось крепкого ремня.
Марина не знала, как перевоспитать двух оболтусов.
— Как это – не знаешь? – удивилась её хорошая подруга, — Значит, как держать его хуй в твоих маленьких ручках ты знаешь, как держать его в ежовых рукавицах и медленно, но верно вести его в загс, ты, почему-то знаешь, а тут – обычные парнишки. Хотят они того же самого, чем ты одаряешь своего в очередном тёмном пустом подъезде.
— Что же я, и с ними тоже должна, — расстроилась Марина, — У меня от своего-то часто пизда болит, так он меня сильно ебёт, а тут ещё эти двое …
— Ты думаешь, им обязательно разрешать совать их хилые хуишки в твою несравненную юную пизду? – рассмеялась опытная подруга, — Что ты! Им, пиздострадальцам, достаточно разрешить только потрогать немного твою дырочку. Ну, скажем, пока ты считаешь до десяти, он может прижать свою ладонь к твоей голой пизде, засунув руку тебе в трусики. Можно всё это провернуть всё в тех же тёмных пустых подъездах.
Марина всё же сомневалась. С другой стороны, комсомольское поручение надо было выполнять, потому что если комсорг на неё рассердится, то … Во избежание комсомольского взыскания, придётся ему, комсоргу, дать, а, как это хорошо знали все непутёвые девочки их цеховой комсомольской организации, хуй у комсорга был толстенный – снова пизда болеть будет. Но лучше уж ебля толстенным хуем комсорга, чем комсомольское взыскание! Что она, проститутка какая-нибудь, чтобы её обсуждали на комсомольском собрании, чтобы потом, после публичного обсуждения её поведения, всей цеховой комсомольской организацией мстительно и злобно голосовали за выговор ей! Ужас! Так что уж лучше было не связываться со взысканием или с толстым хуем комсорга, а быстренько и тихо перевоспитать своей пиздой двух оболтусов.
— Сделаем так, — поделилась она с ними, придя к ним в общежитие, — Всю неделю вы без нарушений, не опаздываете, не прогуливаете, не пьёте, значит, в воскресенье вечером идём с вами в какой-нибудь тёмный подъезд, и я вам разрешу подержать вашу ладонь по очереди на моей голой пизде, пока я считаю до десяти.
Ребятишки смотрели горящими взглядами между ног Марине и от радостного предвкушения только молча кивали головами. В штанах у обоих неимоверно надулись от возбуждения их девственные хуи.
Прошла неделя. Оба бывших нарушителя превратились в пай-мальчиков! Ждали пизды Марины.
Договорились встретиться втроём вечером в воскресенье, погулять по городу, а в сумерках найти подходящий подъезд. Так и сделали.
Уже было почти совсем темно, когда троица зашла в подъезд одного большого дома. Было тихо и пусто. Забрались на несколько этажей. Место подходящее.
— Давайте, — прошептала Марина, спустив до колен трусики и подняв подол платья. Её волосатая пизда, неплохо уже для такой юной девочки развороченная её любовником, была отчётливо видна при неярком свете лампочки в подъезде.
Первый из воспитанников, страшно волнуясь, подошёл и положил свою дрожащую ладонь на голую пизду Марины.
— Раз, два, три, … — шёпотом считала Марина.
Десять.
— Следующий, — скомандовала.
С другим всё прошло так же чётко.
Марина оделась, вся компания вышла из подъезда.
— Всё. Идите. До следующего воскресенья. Если заслужите, конечно.
Девушка повернула к традиционному месту встречи со своим любовником-будущим мужем. Воспитанники её отстали.
Ребята, потрясённые проведённым над ними пиздощупательным опытом, всю дорогу до своего общежития обсуждали такое неслыханное везение, как их трудовые ладони на пизде самой Марины.
— Слушай, я не могу, — не выдержал один, — Пойдём снова к ней, пусть ещё даст пощупать.
— Да, я тоже сильно хочу!
Они пошли домой к Марине. Зашли в её подъезд. Почти уже поднялись до её квартиры. И вдруг!
— Тихо! – прошипел один, — Смотри!
Они смотрели вниз. На первом этаже какой-то мужик явно прижимался к какой-то маленькой девочке. Обоих было отчётливо видно сверху. Это же … Марина!
Они осторожно подглядывали за Мариной и её любовником. Марина зря времени не теряла – спустила трусики, заворотила платье и встала раком перед своим мужиком. Её замечательно белая попка сияла на весь едва освещённый подъезд. Любовник стал ебать Марину через жопу. Они оба сильно тряслись от ёбли, едва ли не расшумелись на весь подъезд.
— Тише, — бормотала девочка, — Больно будет.
Он кончил в Марину. Девушка оделась, простилась с любовником и стала подниматься к себе.
В принципе сегодня не должно быть ёбли с любовником, время после прошедшей ёбли с ним прошло слишком мало. Но после того, как пизду девочки пощупали два оболтуса, она захотела так сильно, что забыла про её строгие правила ёбли и сама потащила его ебаться.
Воспитанники радостно ждали, когда Марина поднимется к ним.
— Спокойно, — прошептал самый решительный из бывших оболтусов, — Сейчас мы её раскрутим на продолжение праздника.
Марина увидела их внезапно.
— А, это вы … Идите домой. Встретимся, как договаривались, — устало проговорила девочка.
— Нет, Марина, не так. Мы видели, как ты дала своему. Если не дашь нам сейчас же, то мы расскажем о наших с тобой развлечениях и ему, и всем цеху. После этого тебя точно выебет комсорг, а ты знаешь, какой он неугомонный. Так что давай скорее, пока мы не ушли, — решительно потребовал один из оболтусов.
Марина впала в ступор, потом заплакала – неподдающиеся эти оболтусы.
Она плохо помнила, как ребята задрали ей платье и спустили с неё трусики, как поставили её раком. Просто потом долго перед её опущенной головой мелькали стойки перил. Ебали её со смаком, по очереди, в несколько заходов. Заебали до полусмерти. Пизда болела. Марина тихо плакала. Слёзы капали из её опущенных глаз на пол подъезда.
— Завтра в это же время. Здесь же, — приказал ей решительный после бесконечной ёбли.
Ребята ушли.
Марина поплелась домой, где её мама всыпала ей ремней по первое число, поскольку уже была полночь.
Марина перед сном поплакала от боли в пизде и от боли от маминого ремня и стала засыпать. Её пизда, так болевшая только что, вдруг обмякла и захотела ещё, боли уже не было, было острое желание повторения. Это было неожиданно для девочки – она никогда не думала, что секс с тремя мужчинами подряд может быть так приятен.
Ну да, завтра после работы повторим … перевоспитание, радостно грела её тёплая, как мужской хуй, мысль. Какие они … неподдающиеся!
Прислано: Вячеслав
