Звонок жены прозвучал как спасительный гудок, возвещающий конец рабочей недели. «Леш, заедь, пожалуйста, в магазин, купи нам еще пива». В голосе Ирины слышалась та самая, пятничная, расслабленная нота. Отличная идея. Сын у тещи на даче, впереди два дня свободы. Ирина позвала Лену, свою подругу с детсадовских времен, а по совместительству – вечную спутницу наших отношений.
Наш брак с Ириной – это уже 8 лет замужества и 4 года до него. 12 лет. Полжизни. Мы выросли вместе, с семнадцатилетних подростков, чьи пальцы пахли сигаретами и дешевым пивом, до взрослых людей с ипотекой и графиком работы. Лена всегда была рядом. Ее жизнь напоминала американские горки: Павел, Макс, череда других, недолгий брак и болезненный развод. Она приходила к нам, когда ей было одиноко, и растворялась в своих новых романах, когда все налаживалось. Когда она ждала моего друга Пашу из армии, мы были неразлучным трио, и мой тощий студенческий кошелек стонал под натиском и ее аппетитов. Но что поделать – лучшая подруга жены, почти член семьи.
Лена всегда была привлекательной. В ней чувствовалась какая-то внутренняя пружина, энергия, граничащая с вызовом. Но я давно научился ставить между нами невидимый барьер. Снавала с ней был мой друг Паша, а потом и уважение к моей Ирине… Это был отработанный до автоматизма навык. До сегодняшнего дня…
Дома меня встретил хмельной угар. Воздух был густым от запаха роллов, духов и чего-то беззаботно-праздничного. Девчонки были изрядно «под шафе». Моя Иринка могла позволить себе расслабиться в пятницу, а тут еще и Ленкино очередное расставание – вдвойне повод. К моему приходу горе уже благополучно утонуло в пене «Классического».
Я принес еще выпивки и влился в их шумную компанию. И первое, что поразило меня – Лена. Она не просто похорошела. Она расцвела. Развод пошел ей на пользу, как дорогой спа-курорт. 4 месяца в зале выточили из ее и так неплохого тела настоящую статую: упругие мышцы, подтянутая кожа, идеальные изгибы. Макияж, укладка, легкий загар. И наряд – короткое летнее платье песочного цвета с дерзкими вырезами по бокам, открывающими гибкую талию, и глубоким декольте, намекающим на соблазн.
«Ничего себе трансформация!» – вырвалось у меня, и я, по-дружески обняв ее за талию, чтобы оценить упругость, чмокнул в щеку. Кожа под пальцами была гладкой и горячей. Лена самодовольно рассмеялась:«Восемь килограмм долой! Четыре месяца работы!» Ирина надула губки:«Я тоже хочу… ну, может, не на восемь, на четыре хотя бы…» «Да брось,ты у меня и так идеальная», – отрезал я честно и поцеловал жену в губы, чувствуя сладковатый привкус коктейля на ее языке.
Переодевшись в домашние шорты и футболку, я сел на кухонный диван, вклинившись между подругами. Пил немного, стараясь держать себя в руках – завтра встреча по работе. Но девчонки уходили в отрыв с твердой решимостью. Пиво скоро закончилось и сменилось коктейлями из водки с колой. Мы сидели тесно, колени касались колен, плечи – плеч. И эта чертовка Лена… Каждое ее движение было провокацией. То ли дело в двухнедельном воздержании, то ли в этом платье, то ли в том, что Лена была снова свободна, то ли в поцелуях с Ириной, но я почувствовал, как кровь ударила в пах, и мой член начал неуклонно подниматься, упираясь в ткань шорт. Я попытался незаметно поправить его, но в этот момент Лена, жестикулируя, положила руку мне на бедро. И коснулась кончиками пальцев твердой, напряженной плоти. Она не отдернула руку, а продолжала держать его через тонкую ткань. Ее взгляд метнулся вниз, а потом встретился с моим. В ее карих глазах вспыхнула не искорка – целый костер. Быстрая, хитрая, понимающая улыбка тронула уголки ее губ. И она продолжила рассказ, будто ничего не произошло. Я почувствовал, как горит лицо, и судорожно попытался засучить член в в другу сторону. Ирина в этот момент с азартом доказывала что-то о дележе имущества и ничего не заметила.
Напряжение не спадало. Оно нарастало. Лена будто играла со мной: ее колено то и дело касалось моего, рука «случайно» задевала вздувшуюся шишку в моих шортах, она нагибалась, чтобы поднять салфетку, открывая мне всю грудь, ее волосы пахли дорогим шампунем и чем-то сладким, а платье задиралось так высоко, что я уже видел край ее белых кружевных трусиков.
Мы знали друг друга сто лет. Видели друг друга в бикини, в банных полотенцах, ночевали в одной комнате. И это никогда не вызывало ничего, кроме спокойной привычки. Но сейчас всё было иначе. Мне отчаянно хотелось трахнуть свою жену, чтобы сбросить это напряжение. Я сбежал под предлогом в туалет, пытаясь унять бунт в штанах, и, вернувшись, сел ближе к Ирине, игнорируя Лену. Но жена была уже слишком пьяна. Она оттолкнула мои ласки: «Леш, не мешай!», – и, подняв тост за «адекватных начальников» из очередного рассказа, выпила еще и окончательно поплыла. Встав из-за стола, ее покачало. «Уау! Кажется, я немного перебрала!» – она, пошатываясь, побрела в туалет, оставив нас с Леной наедине.
Она развалилась на диване, закинув на него свои ноги. Платье съехало к самым бедрам, открывая длинные, загорелые ноги и те самые белые кружевные трусики, обтягивающие упругую плоть. «Ты правда очень похорошела»,– сорвалось у меня, против моей воли. Она улыбнулась улыбкой кошки, которая съела сметану. «Спасибо! Старалась. Вот только мужика нормального найти не могу». «Да брось,от такой красоты еще никто не уходил», – фальшиво засмеялся я.
В этот момент из спальни донесся голос Ирины: «Мальчики-девочки, я в говно, я спать! Лех, постели Ленке в зале». Я вернул жену за стол, предложил чаю, но она, допив остатки коктейля, просто рухнула головой на стол. Было около часа ночи. Я на руках отнес Ирину в спальню и уложил спать. Лена тем временем собрала со стола.
«Такси или остаешься?» – спросил я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально. «Остаюсь.Завтра некуда спешить», – ответила она, и в ее глазах снова мелькнул тот самый огонек. «Найдешь мне что-нибудь надеть?»
Я разложил диван в гостиной, принес белье, футболку и, пожелав спокойной ночи, ушел в спальню. Ирина уже храпела, повернувшись к стене. Я разделся до трусов и лег рядом. Усталости не было – было одно сплошное, навязчивое желание. Я слышал, как Лена пошла в душ. Представлял, как вода стекает по ее спине, по упругим ягодицам… Член снова встал колом, не помещаясь в трусах. Я потянулся к Ирине, погладил ее круглую, знакомую попу, но знал – с пьяной жены толку не будет. Утром – да, она будет активной, а сейчас – нет. Я взял член в руку, решив помочь себе самому.
И вдруг – шепот из-за двери: «Леш, а где полотенце?» «Сейчас!»– я сорвался с кровати, схватил свежее полотенце из шкафа и понес к ванной. «Лен, держи», – постучал. Дверь приоткрылась,и оттуда вынырнула мокрая рука. Я зачем-то задержался. «Ты тоже пойдешь в душ?»– спросила она, и дверь открылась шире. Она стояла,обернутая в полотенце, которое прикрывало ее лишь до середины бедер. В руках она сжимала комок из кружевного белья. Макияж не поплыл, волосы были сухими – она, видимо, их не мочила. Ее взгляд скользнул по моему телу и задержался на бугре в трусах, который было невозможно скрыть. «Да,быстренько ополоснусь», – пробормотал я и юркнул в ванную. Мы разминулись в узком проеме двери, наши тела соприкоснулись. Я почувствовал упругость ее груди через тонкое полотенце, ее влажную кожу. Я прикрыл рукой член, чтобы он не выскочил, и прошел мимо. Лена ушла в зал.
Скинув трусы и встал под струи душа, пытаясь остудить пыл. Вышел, весь мокрый, и понял, что забыл полотенце. Не думая, голый, пошел в зал.
Она лежала на расстеленном диване. Совсем голая. Свет ночника мягко освещал ее тело: длинные ноги, плоский живот с легким рельефом пресса, высокая грудь с темными, набухшими от возбуждения сосками. Ее глаза были прикованы к моему члену, который стоял, напряженный и готовый к действию. «Возьму твое полотенце?»– спросил я, но не двинулся с места. «Да…забери его…»
Я подошел к дивану, не в силах сопротивляться. Опустился на колени, положил руку на ее горячий, упругий живот. Она вздрогнула. Мои губы коснулись ее губ, нос – ее носа. Рука скользнула вверх, наткнулась на твердый сосок. Ее дыхание стало частым и прерывистым. Мы слились в долгом, глубоком поцелуе, в котором было все: и годы знакомства, и запретность, и дикая, животная страсть.
«Как же я тебя хочу… Я всегда тебя хотела», – выдохнула она, и ее слова прозвучали как приговор и как разрешение одновременно.
Я покрывал ее тело поцелуями, задерживаясь на сосках, впиваясь в них губами, чувствуя, как они твердеют еще больше. Ее таз начал двигаться в такт, ища контакта. Она извивалась подо мной, и ее рука потянулась к моему члену, обхватив его. Она скользнула на спинку дивана и широко раздвинула ноги, открываясь мне вся. Идеально бритая, влажная, розовая. С крошечной, изящной татуировкой ниже пупка, которую я раньше не мог видеть. Я провел языком по внутренней стороне бедра, ощущая дрожь, пробегающую по ее телу. Коснулся внешних половых губ, вдохнул ее чистый, терпкий, возбуждающий аромат. И погрузился в нее лицом.
Она была соленой и сладкой одновременно. Она стонала, ее руки впились мне в волосы, прижимая сильнее. Я ел ее, пил ее, трахал ее языком, чувствуя, как ее бедра бьются в конвульсиях.Лена стонала все громче. И вдруг жуткая мысль пронзила мозг: А что, если Ирина смотрит? Я резко обернулся. В проеме двери было пусто. Мы даже не закрыли ее. Моя жена спала за стенкой — в 10 шагах через коридор. «Тише… пожалуйста, тише», – умоляюще прошептал я и снова прильнул к ней, пытаясь заглушить ее стоны своими ласками. Я вошел в нее двумя пальцами, чувствуя, как ее внутренности сжимаются в спазме. Ее движения стали резкими, отрывистыми. Она запрокинула голову и прошипела: «Войди в меня! Трахни меня, пожалуйста!»
Я потянул ее за бедра к краю дивана и вошел. Нежно, сначала наполовину. Она была влажной, но невероятно тугой, гораздо уже, чем Ирина уже родившая ребенка. Ощущая каждую складку, каждую мышцу я начал двигаться глубже, и ее стоны стали громче, переходя в сдавленные вскрики. «Тебе не больно?» «Да…больно… и безумно хорошо! Не останавливайся! Да!» – она сама двигала бедрами навстречу.
Я перешел в откровенный жёсткий трах и боясь, что ее вскрики разбудят Ирину, закрырыл ее рот ладонью, все еще влажной от соков вагины. Еще несколько жёстких движений и Лена напряглась, ее глаза закатились, тело выгнулось в дугу, и она забилась в немом оргазме, ноги судорожно задрожали. Волны ее спазмов сжимали мой член. Она обмякла, тяжело дыша, и притянула меня к себе, обнимая.
«Это было нереально», – прошептала она, “Я всегда была уверена, что ты классно трахаешься». Я снова начал двигаться в ней, целуя ее шею, уши, губы. Она ответила мне, ее бедра вновь обрели ритм. «Ложись»,– указала она на диван с улыбкой. Я послушно лег на спину. Лена по хозяйски оседлала меня, опускаясь на член с такой уверенностью, будто делала это всегда, будто мы трахаемся все 12 лет, что я ее знаю.
Теперь я мог видеть ее всю. Лицо с полуприкрытыми глазами и пухлыми губами. Ее грудь, подрагивающую в такт движениям. Ее плоский живот и татуировку. Это была Лена. Та самая Лена, которую я знал вечность. Которая ловила букет на моей свадьбе. Которая ждала из армии моего друга… И сейчас она, вся в поту, дикая и прекрасная, скакала на мне, трахала меня. А за ее спиной зиял черный проем двери в спальню, где спала моя жена. Этот вид, это осознание риска довели меня до края за считанные минуты.
Я выскользнул из нее. Она мгновенно поняла, взяла мой член в руку и поднесла ко рту, но первая горячая струя уже брызнула ей на подбородок, щеку и волосы. Остальное она приняла в рот, зажмуриваясь от каждой новой пульсации. Когда я закончил, она проглотила и еще несколько секунд не отпускала меня, играя языком. «Я не часто глотаю сперму,– тихо выдохнула она, – но сегодня лучше не оставлять улик». И, словно подчеркивая свои слова, она провела пальцем по щеке, собрала каплю и облизала его с видом гурмана. Затем повалилась на живот. «Я удовлетворена и могу спать».
Но мое желание не угасло. Я начал целовать ее спину, ягодицы, гладить внутреннюю поверхность бедер. Она приподняла таз, и мои пальцы снова нашли ее влажную теплоту. Она раздвинула ноги еще шире. Я приподнял ее, поставил на четвереньки. Слюной смазал ее заднее отверстие и, не вынимая пальцев из вагины, осторожно надавил. Она застонала, и ее тело подалось навстречу. Это была какая-то предельная близость и… предельное предательство мужа и лучшей подруги детства. Я кончил в нее с тихим стоном, чувствуя, как тело сжимается в финальном, уже почти болезненном оргазме.
И в этот момент я услышшал шорох в спальне. Мы замерли. Лена натянула на себя покрывало. Я, как вор, крадучись прошел к спальне и заглянул внутрь. Ирина повернулась на спину и безмятежно спала. Я прикрыл дверь и вернулся. «Спит?» «Да,все хорошо». «Давай умоемся и спать»,– предложила она практично. «Я не хочу заканчивать…не могу насладиться тобой», – пробормотал я, снова покрывая ее плечи и шею поцелуями. Но мы все же по очереди сходили в ванную. Она осталась в зале. Я лег рядом с женой. Сон накрыл меня мгновенно, как черная, пустая бездна.
Утро началось с руки Ирины, блуждающей по моему животу: «Леш, я вчера как уснула? Ленка тут? Ничего не помню… Давай потрахаемся?» Я хотел отмахнуться,но ее рука уже скользнула вниз и наткнулась на мою утреннюю эрекцию. Мысль о вчерашнем взорвала мозг. Я набросился на жену со страстью, в которой было не было раскаяния, а были азарт, и желание секса. Мы старались быть тихими, приглушая стоны, пока за стеной спала виновница и этого страстного секса, но теперь за стенкой была Лена
После душа, за завтраком, появилась она. В моей старой футболке, едва прикрывающей трусы. Заспанная, но все еще прекрасная. Ирина, улыбаясь, начала с извинения за вчерашнее: «Привет!Я вчера конкретно набухалась, даже не помню, как спать легла. Сорри. Ты как?» Лена улыбнулась той самой,много знающей улыбкой: «Ой ладно тебе извиняться. Я тоже была пьяной, но правда все помню. Очень хорошо посидели». И ее взгляд на секунду зацепил меня, полный тайны и обоюдного понимания. «Доброе утро»,– буркнул я максимально нейтрально.
И тут Ирина, смеясь, потянулась к подруге: «В чем это у тебя волосы слиплись, пьянь?» Она ткнула пальцем в ее челку, пытаясь разобрать засохшую прядь. Ледяной ужас пронзил меня.Сперма. Моя сперма. Лена мгновенно сориентировалась:«Пойду в душ, приведу себя в порядок, а то я чувствую себя так же хреново, как и выгляжу», – и быстро ретировалась в ванную.
Я посмотрел ей вслед, потом поцеловал жену, делая вид, что ничего не произошло, и вышел из дома.
На улице ярко светило солнце. Но внутри у меня было странное, двойственное чувство. Удовлетворение хищника, насытившегося внезапной добычей. И тяжелый, холодный осадок предательства, которое уже ничем не смыть. Мы пересекли какую-то невидимую черту. И я понимал, что обратного пути нет. Трещина прошла не только по нашему с Леной общему прошлому, но и по фундаменту моего брака. И самое страшное было в том, что, несмотря на весь этот груз, я чувствовал лишь дикое, животное желание одного – чтобы это повторилось снова.
P.S. История эта реально произошла со мной и описал я ее максимально точно. Брак сохранил — все осталось в тайне. )
Прислано: Sob3r
