Дорогая принцесса Селестия. Сегодня я узнала, что дружба — не единственная радость, доступная поням. Дружба, это потрясающе, но на свете есть и другие волшебные вещи. Но обо всём по порядку.
С утра ничего не предвещало дальнейших удивительных событий. День начался как обычно, я проснулась и стала приводить себя в порядок. Утро было жарким, и я сделала воду в душе холоднее. Наслаждаясь освежающими струями, я медленно намыливала копыта, бабки, гриву, холку, потом перешла на круп и хвост… И всё это время меня не покидало чувство, что за мной наблюдают. Вообще, мне в последнее время часто кажется, что за мной следят. Тысячи, даже миллионы глаз. Но сегодня это чувство было особенно острым. Причём, если обычно мне кажется, что следят издалека, может, даже, из другого измерения, то сегодня я шкурой ощущала взгляд кого-то близкого. Я резко обернулась и… Так и есть. За мной подглядывал Спайк! Поняв, что замечен, он смутился и быстро исчез, хотя я его окликнула. Меня его поведение озадачило. Что ему было нужно? И почему он стесняется?
Закончив утренний туалет, я принялась искать Спайка, но он, видимо, меня избегал. Тогда я решила спросить совета у Рарити. Всё-таки, по мaльчикам она среди нас главный авторитет. Прискакав к дому подруги, я заколебалась. Рарити — известная соня, и мне пару раз доставалось, если я будила её в такую рань. Поэтому, вместо того, чтобы постучать в дверь, я решила сначала заглянуть в окно спальни, узнать, проснулась ли хозяйка.
Увиденное там меня поразило ещё больше, чем поведение Спайка. Рарити уже проснулась, но из постели не вылезла. Более того, она была там не одна, а с Пинки! И они играли в какую-то странную игру. Пинки вообще большая выдумщица насчет всяких развлечений, но такую игру она мне не показывала. Сначала я немного обиделась из-за этого, а также из-за того, что сейчас они играют без меня. Но потом подумала, что возможно она совсем недавно придумала эту игру, и по правилам должно быть двое участников.
Правила игры были с одной стороны простыми, а с другой — непонятными. Рарити лежала на спине, а Пинки разместилась над ней, мордой к хвосту. О действиях Пинки я могла только догадываться, потому что их скрывала её пышная грива, но то, что делала Рарити, было видно как на ладони. Красный, влажный язычок Рарити скользил по розовым губкам щёлки подруги, и иногда забирался внутрь. Да, да, в ту самую щёлку, через которую мы писаем! Мне это показалось немного негигиеничным, но Рарити, похоже, ничего не смущало. Как, впрочем, и Пинки, которая, очевидно, занималась тем же самым между задних ножек подруги. Обе пони стонали, но не так, будто им было больно, а от удовольствия. Как будто ели что-то очень вкусное, мороженное или шоколадный торт. Только ещё громче. Неужели наша щёлка такая вкусная? Надо будет попробовать. Только к своей я не дотянусь. Мне нужна напарница. Пинки с Рарити прерывать мне показалось невежливо, поэтому я стала думать, с кем бы ещё можно было в такое поиграть.
События в спальне тем временем приняли новый оборот. Рарити вдруг крепко обхватила Пинки всеми четырьмя ногами и издала протяжный вопль, после чего расслабилась, как будто упала в обморок. Пинки с неё слезла, а Рарити так и осталась лежать, раскинув конечности в разные стороны. Она проиграла? Не похоже, для проигравшей у неё слишком довольная морда. Так и есть, игра ещё не закончилась. Теперь Пинки легла на спину. Я думала, они просто поменяются местами, но Рарити вместо этого подошла к подруге со стороны крупа, наклонила голову и вставила ей в щёлку свой рог! Который, как мне показалось, вырос в размерах, по сравнению с обычным состоянием. Я скосила глаза на свой и поразилась. Он тоже стал больше и тяжелее! Раньше со мной никогда такого не было. Даже когда я пользовалась магией, он светился, сиял, но не становился больше. К тому же, рог как будто зудел. Но приятно! Мне хотелось его то ли почесать, то ли потереть, то ли вообще засунуть куда-нибудь. И Рарити, похоже, обуревали те же желания. Она бодала нашу подругу, то почти вынимая из неё рог, то погружая его как можно глубже. Пинки была совсем не против, что её бодают, наоборот, она шире раскинула задние ноги и сама двигалась навстречу, насаживаясь на рог подруги. Комната заполнилась звуками шлепков, которые раздавались всякий раз, когда белоснежный лоб Рарити встречался с розовой промежностью Пинки.
Стало понятно, что эта игра надолго. Я решила не ждать, когда они кончат. Во-первых, мне ещё надо было выяснить, что со Спайком, во-вторых, хотелось попробовать на вкус чью-нибудь щёлку. И я поскакала к Флаттершай. Может, о противоположном поле она знает и меньше Рарити, зато большой любитель всякого зверья, в том числе и драконов.
Уже почти занеся копытце, чтобы постучать в дверь нашей скромницы, я задумалась. А что, если и у неё есть от меня секреты? Стоит проверить. И я переместилась к окну. Флаттершай была дома, и поначалу происходящее в комнате не удивило меня. Флаттершай уговаривала своего питомца, кролика Энджела съесть морковку — сцена, которую я уже неоднократно наблюдала. Энджел, наглое, избалованное животное, как обычно кобенился.
— Ну, Энджи-и-и — ныла Флаттершай своим писклявым голоском, — тебе надо поесть.
Кролик помотал головой из стороны в сторону.
— Ну что мне, опять на колени встать?
Это было что-то новое, при мне Флаттершай так не упрашивала. Кролику идея понравилась, и Флаттершай опустилась на колени перед стулом, на котором развалился нахал.
— Ты опять хочешь, чтобы я это сделала? И без этого кушать не будешь?
Я не понимала, о чём она, но кролик точно понял, и энергично закивал. Флаттершай вздохнула.
— Ну, хорошо. Но тогда ты съешь две морковки.
Вместо споров Энджел просто схватил Флаттершай за гриву и прижал её голову к своему животу. Вернее, куда-то пониже. Грива Флаттершай, хоть и не такая пышная, как локоны Пинки, опять скрыла от меня место действия. А я вконец запуталась. Энджел — самец. У него между ног не щёлка, а висюлька. Да и по движениям головы было понятно, что она не лижет, а делает что-то другое. Значит, в эту игру можно играть не только поням, и не только девушкам. Висюлька тоже вкусная? Но Флаттершай явно не хотела делать то, что она сейчас делала, Энджел её заставил. В общем, я ничего не понимала. Но рог у меня во лбу вырос ещё больше.
Чем бы ни занималась Флаттершай, мешать ей мне тоже не хотелось. Оставались Радуга и Эпплджек. Радуга могла летать где угодно, а Эпплджек сейчас должна быть в яблоневом саду. Туда я и направилась. Обычно, чтобы отыскать Эпплджек, я просто носилась по дорожкам сада и звала её во всю глотку. Но сейчас решила действовать по-другому. Я стала подозревать, что существует какая-то часть жизни, о которой мои подруги знают, а я почему-то нет. И лучший способ всё выяснить — это вести себя тихо.
Ночью шёл дождь, поэтому оказалось несложно отыскать Эпплджек по следам. Она стояла, упираясь лбом в ствол яблони, а сзади, положив передние ноги на спину сестры, к ней пристроился Большой Маки. Его вид меня поразил. Висюлька, которая у него, как и у других жеребцов, болталась между задних ног, с помощью какой-то магии превратилась сейчас в самый настоящий рог. И этим «рогом» он «бодал» сестру, причем не туда, куда Рарити бодала Пинки, а прямо под хвостик! специально для .оrg Я не могла поверить собственным глазам. Эта дырочка в попе, она же такая маленькая! А «рог», который он туда суёт — просто огромный! Судя по стонам Эпплджек, входил он туда с трудом, ей было больно, но она почему-то не отгоняла брата. Мне было очень интересно на них смотреть, и, если честно, хотелось поучаствовать в этой необычной игре. Всё равно, в какой роли. Я была готова принять в себя «рог» Большого Маки, хотя и подозревала, что это будет больно, особенно, если в попу. Но ещё больше мне хотелось засунуть свой рог в Эпплджек
— Привет, Искорка!
От неожиданности я вздрогнула. Я
следила за парочкой, прячась в кустах, и настолько увлеклась, что не заметила подлетевшую сзади пони-пегаса.
— Привет, Радуга.
— Что это ты делаешь? — Радуга подозрительно смотрела на мой торчащий рог, который стал совсем большим и подрагивал от возбуждения.
— Я… ничего.
Мне вдруг стало очень стыдно и захотелось убежать. Кажется, я начинала понимать утреннее поведение Спайка. Радуга выглянула за кусты, и, разумеется, увидела нашу подругу с братом.
— Так, понятно. И зачем ты за ними подглядывала?
— А ты знала, что они занимаются такими вещами?
— Конечно. С неба многое видно.
— А как называется эта игра?
— Игра? Ох, Искорка, — Радуга весело заржала и сделала сальто в воздухе — какая же ты всё-таки заучка! Тебе бы не книжки читать, а больше по сторонам смотреть. Они не играют, а любят друг друга.
— Но я тоже вас люблю. И тебя, и других девчонок, и Спайка, и Принцессу Селестию…
— Есть разные виды любви. Эта — Радуга кивнула за кусты — телесная.
Эпплджек опять застонала.
— Но её же больно. Разве, когда любишь, делаешь больно?
— Боль тоже бывает разная. Эта — приятная. Пойдём отсюда, не будем им мешать.
Мы стали уходить от парочки. Приятная боль? Эх, как много мне ещё надо узнать. И почему об этом в книгах не пишут? А Радуга, похоже, во всём этом неплохо разбирается. Я рассказала пегасихе о том, чему была свидетелем в доме Рарити.
— А что, наша щёлка действительно такая вкусная? Они так стонали…
Мой вопрос привёл к тому, что Радуга несколько минут каталась по земле, ржа во весь голос. Я даже немного обиделась.
— Ох, Искорка, ты как скажешь! — Наконец, смогла вымолвить она. — Неужели ты никогда не тёрла у себя копытцем между ножек?
— Нет. Я помню, мне говорили, что это плохо. Хорошие пони так не делают. Я даже не пробовала.
— Когда говорили, когда ты была маленькой? Обернись. Да нет же, на круп себе посмотри. Что ты видишь?
— Несколько мелких, и одну большую шестиконечную звезду. Метку.
— И что она означает?
— Древний магический символ, гексаграмма. В книгах ещё иногда называется могендовидом. Означает, что я — избранная.
— Да не только твоя метка, что метки вообще в принципе значат?
— Показывают, к чему у нас склонность.
Радуга покачала головой.
— Метка значит, что ты уже взрослая. Ты уже не обязана во всём слушаться старших, можешь думать своей головой.
Радуга вдруг схватила меня в охапку и перенесла на облако.
— Я сейчас тебе кое-что покажу. Ложись на спину. Раздвинь ноги.
Радуга принялась круговыми движениями водить копытом по моей щёлке.
— Ну как, хорошо или плохо?
Моё тело непроизвольно выгнулось.
— Хорошо — простонала я.
— А язычком ещё приятней. А можно и крыльями…
— О-ох! Перьями хорошо… Кажется, до меня доходит. Они стонали не потому, что лизали что-то вкусное, а потому, что лизали у них.
— Самой лизать тоже интересно. Но, в принципе, да, ты начинаешь схватывать суть.
— А потом Рарити засунула в Пинки рог.
— Это тоже очень приятно. Хочешь засунуть в меня?
— А тебе не будет больно?
— Если ты сначала полижешь, то нет.
Радуга откинулась, полулежа на облаке, и раздвинула ноги. Я немного полизала, потом стала работать копытцами, ведь мне хотелось ещё о многом расспросить подругу.
— А почему Рарити бодала Пинки в щёлку, а Большой Маки засовывал свой рог Эпплджек в попу.
— Во-первых — явно сдерживая ржание, пояснила Радуга — то, что у жеребцов между ног называется не рогом, а членом. Во-вторых, им не бодают, а любят. В-третьих, в попу, потому что в писю родственникам любиться нельзя. В твоих книгах про инбридинг писали?
— Да, писали, что это опасно.
— То-то и оно.
— А ты с жеребцами любилась?
— А как думаешь я получила место среди Чудомолний?
— Не понимаю.
— Ну, — Радуга хитро улыбнулась — жеребцы, то, чем мы сейчас занимаемся, желают сильнее, чем кобылы. И это можно использовать.
— Как интересно. Ну, а вот Флаттершай и Энджел…
— Что, он опять заставлял её совать в себя морковку?
— Что? Нет. Он сказал ей опуститься на колени…
— А, понятно. И сосать.
— Как это?
— Лучше я покажу. Ты лижи мою щёлку, заодно помолчишь немного, а то забодала вопросами. А я буду сосать твой рог.
Я послушалась. Радуга взяла мой рог в рот и стала совершать головой движения вверх-вниз. Так вот что делала Флаттершай! Надо признать, это не менее приятно, чем пёрышком по щёлке. Все вопросы вылетели у меня из головы. Я просто лизала писю Радуги и сходила с ума от действий подруги с моим рогом. Не знаю, сколько это продолжалось. Мне бы хотелось, чтобы вечно. Но напряжение нарастало, я чувствовала, что приближаюсь к пику. Вдруг Радуга выпустила мой рог изо рта и закричала.
— Вставь, вставь его в меня!
Я с размаху ворвалась рогом в её щёлку и… Мир как будто взорвался тысячами звёзд. Нечто похожее я испытывала только один раз, когда по ошибке приняла таблетки Пинки от простуды, а они оказались не от простуды, и вообще, мне не стоило их принимать. Но даже тогда не было такой остроты ощущений. Я не чувствовала своего тела, будто слилась с Радугой, и вместе мы растворились в облаке, а то и во всём небе.
Через несколько минут, немного оклемавшись, я спросила у Радуги, что это было.
— Это был оргазм.
— Ты тоже это почувствовала.
— Конечно.
— А если я при этом вижу звёзды, то ты, наверно, должна видеть радугу?
Пони-пегас ничего не ответила, только опять заржала и понесла меня домой. Там я, наконец, отыскала Спайка и продиктовала ему это письмо. И судя по тому, как он на меня смотрит, мои приключения на сегодня не закончены. Но это уже, наверно, тема следующего для письма.
С уважением и любовью, ваша преданная ученица Сумеречная Искорка.
