— Жёнушка, ты составишь мне компанию? Дойдёшь со мной до машины? — предложил я, заметив, как выспавшаяся Нина, зевая, выпорхнула из палатки. Она надела на тело шортики и хлопчатобумажную футболку, через которую торчали карандашики сосков.
Я посмотрел на экран телефона, чтобы узнать время. Часы показывали двадцать минут двенадцатого.
— Окей! – она потянулась тонким стебельком, эротично выгнув спинку. На короткое мгновение открылся плоский животик с ямочкой пупка. Затем подошла к купальнику и пощупала материю трусиков и лифчика.
— Высохли? – я достал чашки, чтобы налить кофе.
— Блин, сырые! – супруга недовольно поморщилась, — Борисик, ты купался?
— Да. Купался с мокрыми плавками, — признался я, мягко хлопнув жену по заднице, — кофе будете, Ваше Величество?
Пальцами она потёрла глаза и утвердительно кивнула. Раздумывая, закусила губу.
— Где твой второй наряд? Куда подевалась сменка? Нинок, ты же брала два купальника? – я открыл жестяную банку и запустил чайную ложку. Однако прилетевшая с опозданием мысль, заставила меня пожалеть о сказанном. Бурный и негодующий Нинкин ответ грохнул незамедлительно, как пощёчина.
— Ты же не взял их, Борис! Сказал, что тебе будет тяжело нести и у нас итак много вещей! Из-за тебя запасной комплект остался в машине, зараза! А я не хочу надевать промокший купальник, – Нина воздела руки вверх, будто просила небеса о более заботливом и думающем муже.
Извиняясь, я погладил Нину по гладкой коже ноги.
— После кофе сходим на стоянку и принесём остатки вещей. Я не врал, Ниночка! Рюкзак и сумки взаправду были тяжёлыми! Я же не знал, где мы остановимся…, а на машине сюда нереально проехать! К тому же забыл взять павербанк, для зарядки наших телефонов.
Моя рассудительная речь погасила приступ недовольства.
— Ладно! Фиг с ним! В стрингах искупаюсь! Не стану надевать этот купальник. Пускай сохнет — она зябко повела плечами, словно её завернули в мокрую простыню.
Жена кинула озирающий взгляд на соседнюю палатку и скрылась за шторкой нашего убежища. Я решил, что будет нелишним погреть воду для кофе, так как вода в чайнике ощутимо остыла.
— Этот…, с татуировкой ещё не проснулся?
Нина вышла из палатки практически голой, облачённая в миниатюрные стринги, которые едва-едва прикрывали приподнятый девичий лобок. Ниточка трусиков укрылась между ягодицами, предоставив попку под россыпь лучей ласкающего солнца. Она избавилась от футболки, оголив белую грудь. Я понял её непреодолимое желание, позагорать обнаженной в минимуме одежды.
— Двое проснулись, а двое ещё спят! – миролюбиво ответил я.
Её налитые грудки недовольно подпрыгнули.
— Как…, двое?! Их стало двое?!
— Должен огорчить, Ниночка! В соседней палатке живут четверо мужиков!
— Четверо?! Ты шутишь?
— Тот, который с татуировкой «КЗП» зовут Захар Петрович, второго – Михаил. Утром довелось с ними познакомиться. «КЗП» осушил мои запасы коньяка, волосатый пакостник!
Я широко улыбнулся.
— Двух оставшихся ещё не видел. Так что, дорогая, я не советую тебе купаться в подобном виде.
Она скрестила ножки и обняла своё стройное тело руками, закрыв торчащие соски.
— Боже мой! Четверо мужчин?! А я хотела, загорать и купаться, — томно пропела Нина.
— Чем они могут помешать? Сходим до машины. Возьмём купальник. Будешь чередовать! И твои мечты исполнятся! – с искренним желанием подбодрить, сказал я.
С жалким видом Нина стащила с верёвки непросохший купальник. Через пару минут, будто позабыв о неудобстве, она уже плескалась в море.
Наше полноценное знакомство с соседями произошло после четырёх часов дня, когда мы с Ниной вернулись с ворохом свёртков и упаковок, опустошив багажник легковушки. Успев пополдничать, вышли, поваляться на солнышке. Нина сложила волосы в узел, закрепив на затылке шпилькой. Она надела второй комплект купальника из тонкой синтетической ткани, налипшей к телу, как вторая кожа. Первым нам повстречался бородатый Захар Петрович, который, казалось, словно специально ожидал меня и Нину. Я кивнул мужчине и показал рукой на Нину.
— Познакомьтесь, Захар Петрович! Моя жена – Нина! – я обернулся к супруге, — «КЗП»!
— Привет, цыпочка! – кинулся бородач. Он охватил жену нетрезвым, обволакивающим взглядом. — Зашибательная погода! А Ваша фигурочка — улётная! Ммм…
Он сложил пальцы в пучок и поцеловал подушки. Затем, растопырив пальцы, послал воздушный поцелуй в сторону девушки. Нина благодарно прыснула смехом. Подобные похвалы от грубоватых мужчин придавали ей кокетливого настроения.
— Ой! Какой Вы большой и лохматый, Захар Петрович!
— А ты, Ниночка, моделька сексапильная! Тебе надо участвовать в конкурсах красоты! Всех порвёшь, к едреной фене! Ты, Нинка, — секс бомбище! Огонь!
Я не стал ждать окончания беседы, содержащей по большей степени медовой похвалы в адрес второй половинки. Нина с головой попалась на лестные отзывы собеседника. Захар Петрович оказался асом в деле раздач панегирика. Казалось, что Нина позабыла обо всём. Поняв, что жена расположена к бородачу благосклонно, и её трудно будет оторвать от потока сладкоречивых комплиментов нового знакомого, я оставил их вдвоём, чтобы окунуться. Мне не хотелось, вмешиваться в диалог, так как я не жаловал КЗП. Первое впечатление осталось нелицеприятным. Я увидел, как они вдвоём вошли в море. Размахивая руками, бородач что-то залихватски рассказывал Нине, нарезая возле неё круги, то отстраняясь, то приближаясь ближе. Она дарила ему белозубую улыбку, наклоняя время от времени голову, для лучшего восприятия. Часто был слышен её заливистый смех. КЗП сумел отыскать ключик к сердцу Нины. В глубине души меня кольнул укол ревности. Но я ощутил подъём сил, едва опознал Михаила. Он стоял с неизвестным мне подтянутым мужчиной в тёмных плавках-шортах. Чтобы погасить приступ ревности я вышел из воды.
— Привет, Борис! – Михаил выглядел бодрым и обрадованным встречей, — Куда ты подевался со своей красавицей-женой? Я подходил, а никого не застал. Хотел предложить пива!
Я поклонился.
— Спасибо, Михаил! Мы с Ниной отлучались. Ходили за оставшимися вещами.
— Я так и подумал! – толстячок добродушно кивнул.
Незнакомец подал голос. Его поведение излучало предрасположенность к разговору.
— Оставили автомобиль на стоянке?
— Да. Возле гостиницы на платном паркинге.
— Ясно! Я — Иван! – курортник предпринял попытку, улыбнуться.
Он торопливо прикрыл рот ладонью, но я успел, заметить два недостающих резца на верхней челюсти.
— Борис!
— Я знаю Ваше имя! И наслышан о Ниночке, — Иван улыбнулся шире, но беззубая улыбка вышла кривоватой и смазанной.
Михаил подмигнул.
— Борис, не уходи! Мы искупаемся с Ванькой и затем вместе пойдём к нам. Я приглашаю тебя и Ниночку в гости. У нас главный повар – Рубен Каримович кашеварит. Обещал накормить нас досыта вкусным ужином.
Михаил и Иван с улюлюканьем бултыхнулись в море. Они фыркали и гоготали, с головой ныряя до дня, показывая пятки, побелевшие от хождения по песку босиком.
Я подумал, что жена достаточно долго находится в воде, хотя, признаться, больше всего меня коробило, что она до сих пор плескается с бородатым и татуированным пьяницей.
— Нинок! Ни-ино-ок! – мой голос пронёсся по кудрявым барашкам морской толщи. Увидев, как она повернулась, я вскинул правую руку, призывая подойти. Она не ринулась, как поступила бы послушная супруга, тут же исполнять волеизъявление мужа. Нина лишь помахала мне рукой и вновь обернулась к Захару Петровичу. Я заметил, что к ней подплыли Михаил и Иван. Жена оказалась в центре, среди трёх мужчин. Они стали о чём-то разговаривать. Возникло желание подслушать и присоединиться к беседе. Но я погасил подобное проявление мягкотелости. Вместо этого решил, переодеться, хотя в этом не было острой необходимости. Мои плавки на палящем солнце почти высохли. Однако я не мог оставаться на берегу, будто контролировал Нину. Постеснялся, что тройка мужиков поднимет меня на смех, и я окажусь в нелепой ситуации. Я набрался мужества, чтобы развернуться и уйти. Повесив плавки на верёвку, влез в шорты. Кинув косой взгляд на море, подметил на волнах четыре качающихся головы. Купальщики были увлечены разговорами и явно не спешили, превращаться в сухопутных отдыхающих. Недолго думая, я направился к Рубену, который, по словам Михаила, занимался готовкой. Я решил с ним познакомиться, потому что Рубен Каримович оставался единственным курортником, с которым я ещё не виделся. Я подумал, что не помешаю, кроме того, предложу помощь. Вдвоём, как известно, дело движется сподручнее и быстрее. Я заметил вьющийся дымок над великанской палаткой и, как дворовый пёс засеменил на ориентир. Повара заприметил сразу. Мужчина колдовал над висящим казаном, перемешивая плов длинной ложкой. В воздухе витал аппетитный запах жареного мяса. Он обернулся, не удивившись. Казалось, что кашевар ожидал гостей.
— Проходи, дорогой! – мужчина поприветствовал деревянной ложкой.
— Пришёл, помогать Вам! – чтобы не казаться навязчивым, сразу озвучил причину.
— Ай, молодец!
— Со всеми познакомился! Дошла очередь до Вас! Моё имя – Борис!
— Рубен Каримович!
Я рассмотрел труженика. Мужчина был невысокого роста, с начавшейся залысиной на голове, но его тело было сплошь покрыто чёрными, с проседью, волосами. Его отличительной чертой являлся горбатый нос на лице, выпирающий, как рубильник силовой установки. Впрочем, для человека с характерным именем подобное не являлось чем-то необычным и невероятным. На нём были свободные, потёртые шорты из джинсовой ткани. На загорелой шее блестела золотая цепочка, собранная из толстых звеньев колец.
— Как Вам нынешняя погода, Рубен Каримович? Хорошо переносите жару? Давно отдыхаете с товарищами? – полюбопытствовал я.
Повар взял пакет с перцем и запустил щепотку в казан. Он говорил с южным акцентом.
— Здесь валяемся уже три недели, Боря! Я сам из Баку, но живу и работаю в Подмосковье. Меня жарой не испугаешь. Я привык. Нравится знойная погода.
Он разогнулся и с хитринкой посмотрел на меня. Его горбатый нос — рубильник хищно выдвинулся вперёд.
— Я услышал, что ты не один?
— С женой.
— Сколько ей лет?
— Девятнадцать.
— Вау! Какая молодая!
Он облизнул губы, но это не было похоже на чувство голода. Скорее всего, проведя на побережье три недели без женщин, Рубен мучился от сексуального воздержания.
— Нина учится в коммерческом колледже. На экономиста, — я скромно похвалился.
— Давно женаты?
— Осенью, в сентябре отметим первую годовщину!
— Правильная девчонка! Без образования нынче туго! – он потянулся и взял ухват с перчаткой. Толстую варежку отдал мне. – Борис, помоги, несть?
На мой вопросительный взгляд, объяснил.
— Уберём котёл с пловом. Иначе, подгорит!
Мы переставили казан на низкий пенёк, на котором бакинец рубил дрова для костра. Рубен Каримович собрал габаритный столик, с выдвигающими ножками и принялся, сервировать стол. Я заметил, как профессионально и быстро он нарезает сыр и хлеб, а также кромсает помидоры и огурцы для салата. Я не остался в стороне, приложив руку, и, расставив ложки и тарелки для трапезы. Наш благородный труд прервался беззаботным смехом возвратившихся купальщиков.
— Жрать хочу, Каримович! – вытянул раздувшиеся ноздри Захар Петрович.
— Как вкусно пахнет, — удовлетворённо выдохнул Иван.
Михаил потрепал меня по затылку.
— Познакомился с Каримовичем?
— Да! – улыбнувшись, я пригладил взъерошенные волосы, — Где Нина?
— Она пошла за тобой в палатку! Я ей сказал, что, возможно, ты находишься у нас, но твоя жена не поверила!
— Садитесь! У меня всё готово! – любезно пригласил повар. – Поблагодарите Бориса! Он мне здорово помог!
— Надо позвать Нину! – вразнобой раздались голоса.
Я сделал шаг.
— Схожу за ней!
— Погоди! Вместе пойдём! – проявил инициативу Захар Петрович.
Я мельком посмотрел на рослого бородача, который выжимал плавки, приспустив их до колен. Его мошонка, покрытая густыми волосами, свободно висела, а крупный член, избавившись от границ купальных шорт, вытянулся во всю длину. Я отвернулся, так как не обладал большим желанием, рассматривать чужие, мужские, половые органы. Я неторопливо направился за супругой, но буквально моментально услышал за спиной шаги. Захар Петрович догнал меня и пошёл рядом. Молча, мы преодолели расстояние до палатки. Нину я обнаружил одновременно с Захаром Петровичем. Жена уже успела переодеться. На ней были утренние, откровенные стринги и коротенький топик с открытым животиком. Она выливала на землю мыльную воду из неглубокого тазика. Оба комплекта купальников, с которых стекали ручейки, растянулись на верёвке. Захар Петрович оценивающе глянул на оголённые округлые ягодицы. Его глаза замаслились.
— О-оу! У нашей Ниночки образовалась уборка! А я причалил за тобой, курочка! Почапали жрать?! Осушим пять капель за знакомство?!
Я заметил, как Нина на мгновение растерялась, не предполагая, что мужлан с татуировкой увидит её в таком откровенном нижнем белье, но затем совладала с первоначальным смущением. Она приготовила чистые купальники к завтрашнему купальному дню. Представлялось непорядочным, что Захар Петрович приглашает только жену, словно меня тут нет.
— Приветик! – она игриво вперила руки в бок. Её плавные линии бедёр изогнулись в истоме, — а, если не пойду?!
— Что?! – его удивление выглядело искренним, будто он не подозревал об отказе.
Захар Петрович поскрёб грязными ногтями волосатую лапищу. Он глубоко задумался, хотя я сомневался в его умственных высотах. Внезапно бородач гаркнул.
— Тогда я украду тебя, милашка!
Нина не успела охнуть, как подскочивший Захар Петрович загрёб жену. Он резко присел, вытянув одну руку ей под колени, а вторую к пояснице. Затем пружинисто приподнялся. Ступни супруги оторвались от почвы, согнувшись в коленках. Она очутилась в глубоком плену бородача. Нина задрыгала ногами, желая вырваться, но попытка провалилась. Захар Петрович широкой поступью, как скаковой жеребец помчался к друзьям. Я поспешил за ним, планируя дать обещание, что Нина придёт ужинать, но перед этим ей необходимо одеться. Мне было неприятно ощущать, что полуголая, молодая жена станет центром и мишенью для сексуальных воображений четверых, озабоченных мужчин.
— Захар Петрович, отпусти Нину! Дай ей прихорошиться? Она присоединится к нам позже, – мне с трудом удалось опередить его на полшага.
Бородач не придал моим словам должного значения.
— Твоя тёлочка без того хороша! Ей нечего скрывать! Дай нам поглазеть!
Моё сердце ухнуло вниз. Я осознал, что мне не удастся, уговорить его, а вступать с ним в конфликт означало заранее проиграть бой.
КЗП с Ниной на руках обогнул великанскую палатку.
— А вот Ниночка! Принимайте! – его голос заглушил все разговоры.
Захар Петрович приподняв, потряс Нину, будто собирался взвешивать. Топик супруги немного задрался, показав нежную кожу упругих грудей. Её ягодицы и промежность более откровенно предстали перед пытливыми взглядами. Я с сожалением увидел, как тонкая ниточка трусиков, натянувшись, сдвинулась, обнажив к тому же часть выпячивающихся больших, половых губ. Она попробовала, исправить положение, но фасон стринг не позволил укрыть женский орган. Мужчины вперились немигающими зенками. Их глаза буравили Нину, как сверло. Щёлочка жены, прикрытая полупрозрачной материей, затягивала, словно наркотик.
— Вау, Нина! Какой персик! – засуетился Рубен Каримович. Он подбежал к Захару Петровичу и взял её за ладошку, — давно ждал, чтобы познакомиться с тобой!
Захар Петрович поставил жену на ноги. Она стыдливо зарделась, ощутив изучающее внимание зрелых мужчин. Нина поправила крохотные трусики, чтобы инстинктивно закрыться. Однако волнительный лоскуток, будто в наказание хозяйке выставлял стройное тело и приподнятый девичий лобок подчёркнуто напоказ.
— Я рад, что Ниночка, решила кинуть якорь возле нас! – льстиво закружился возле неё Иван, малозаметно шепелявя, вероятно из-за двух отсутствующих зубов, — наша морячка!
— Не приставайте и не смущайте девчонку! Поговорим за столом, – осёк Михаил, чему я был предельно рад. Мужчина деловито поцеловал Нину в уголок рта, — не уходите, пожалуйста! Мы рады, что наш скромный стол будет освещать настоящее солнышко!
— Правильно, Михон, вякаешь! Нинка одна, а нас много! Чур, я сяду рядом с куколкой!
Захар Петрович, как хитрый кот уже стащил кусок сыра. Он будто случайно обнял жену за талию и погладил у неё живот. Затем протянул Нине откусанный ломоть. Её ровные зубы сверкнули в любезной улыбке. Она слизала сыр с ладони, как котёнок.
— Садись вот на этот стульчик, Ниночка! — шнобель Рубена Каримовича нацелился на жену. Он плавно положил ладонь ей на попу, прощупав ягодичные мышцы. Она стояла, как послушная лошадка, к которой подвели для случки коня.
Большой компанией сели, ужинать. Меня вежливо и дипломатично оттеснили на противоположный край туристического стола. Нина восседала между бородачом и Михаилом. Я видел бесполезные потуги Рубена Каримовича, который также горел, оказаться ближе к Нине, но обязанности раздатчика не позволили, исполнить желание. Однако бакинец воспользовался своим «служебным» положением. Тарелка жены наполнилась ароматным пловом с лучшими кусками мяса раньше остальных. Её рюмка также оказалась налитой до краёв. Возле неё, как шмели кружились мужчины, предугадывая любую прихоть супруги. Я заметил, что Нина перестала их стесняться, и позволил себе расслабиться. Началось веселье и пиршество, которое превращает малознакомых людей в близких единомышленников.
Однако на душе, будто вольный ветер почувствовал приближение грозовой тучи. Но я отогнал её прочь, не позволив, пролить дождь из сомнений и тревог…
