Была глубокая ночь. Жуткая гроза мешала спокойствию маленького городка. Он, казалось, вымер. На улице не было видно ни то, что человека, а даже собаки, кошки или даже подвальной крысы. Все спасались по домам. Город пытался заснуть. А больше и нечего было делать. Свет выбило еще пару часов назад. Цивилизация, называется… Но не об этом будет эта история…
Внезапный раскат грома разбудил Элис. Ее сонные глазки заполнили слезки от испуга. Но она быстро пришла в себя. Интерес заставил подняться ее с теплой уютной постельки и выглянуть в окно. За ним было видно только слабые очертания домов. Все было даже не черным, а каким-то мутно-серым. Противная картина. Эл увидела что-то в этой мгле, попыталась рассмотреть, но огромная яркая молния и резкий гром, будто тысячи молотков, заставили ее вскрикнуть и отскочить от окна. Она не могла назвать себя маленькой. Ей было уже 16. Элис можно было смело назвать юной девушкой. Эл утешала себя этими мыслями, как дверь в ее комнату слегка скрипнула. Сердечко бедняжки забилось, она замерла. Все-таки гроза здорово на нее повлияла. В комнате показался силуэт, обретающий человеческие очертания. Голос, разрезавший тишину, немного успокоил Элис. Это был ее отец.
— Элли, у тебя все в порядке? Мне кажется, я слышал твой крик…
— А, пап… Это ты. Да нет, ничего… просто…
— Гроза?
— Ну я не маленькая же… да… — и она опустила голову вниз, будто извиняясь.
Отец подошел к ней ближе, взял за плечо и постарался утешить:
— Да, малыш… Ты у меня уже большая… Знаешь, ты как и твоя мама боишься грозы… Она с детства ее не любила…
— Правда?
— Да…
— А ты защищал ее?
— Да… пока мог… Но, видимо, не достаточно, раз ее нет с нами…
— Пап, ты не виноват… Мама сама сделала свой выбор. И давай не будем о грустном?..
— Да, извини… Я вот чего думаю… Может остаться с тобой на ночь? Гроза, видимо, не собирается утихать… — и очередной раскат грома подтвердил его слова.
Элис удивилась и обрадовалась одновременно. Она не знала, что сказать, поэтому просто кивнула.
Эл была обычной девушкой, немного наивной, но бесконечно милой. Только вот поступили с ней однажды не очень-то честно. Парень, который нравился ей до безумства воспользовался случаем. Да и собственно ею самой. Бросил, лишив невинности. Это стало ударом для Элис. Но она справлялась. Только отношение к сексу, как таковому у нее было теперь искажено. Она не верила, что он может быть нежным, чувственным и безболезненным. Ох, бедная девочка… Отец об этом узнал, и здорово поставил на место того мерзавца. Эл обожала своего отца. Да и это был единственный близкий ей человек после смерти матери…
И вот Норман, так звали отца, проводил ее в постель и сам лег рядом. Поцеловав дочь в щечку и пожелав спокойной ночи, он повернулся на бок и старался заснуть. Элис же уснуть не могла. Что бы там ни было в ее прошлом, а мужское тело не могло ее не волновать. Потому и наличие в ее постели мужчины, хоть даже и отца, немного ее волновало. И ее пугало то, что она ловила себя на мысли «это волнение приятно… «. Эл долго думала… В ее чудную головку полезли весьма не детские мысли. Юная мадемуазель начала по-настоящему фантазировать. Крылья фантазий унесли ее настолько далеко, что очнулась она только когда почувствовала машинальные движения ее пальчиков в трусиках. Впервые с того печального случая она по-настоящему завелась. Из этого сладкого плена ее вырвал внезапно замеченный взгляд уже давно наблюдавшего за ней отца…
Смятение девушки не передать словами. Она хотела провалиться сквозь землю. Она закрыла от стыда глаза, на которые наворачивались слезы. Норман приблизился к ее ушку и прошептал: «не бойся, глупенькая. И не стыдись… пообещай только, что простишь мне это». Не дав ей ни секунды подумать, боясь ее осознания происходящего, он легонько поцеловал ее в юные губки, затем в прелестную женственную шейку, ловким движением снял с нее маечку, провел язычком по плечам и стал опускаться чуть ниже. Сильной мужской рукой он нежно погладил животик своей мaлeнькoй дeвoчки, вернулся к груди. Он с максимальной нежностью ласкал одну из них рукой, а ко второй приблизился губами. Его влажный язычек дотронулся до ее уже отвердевшего соска. Прикосновение пронзило Элис, будто током, и заставило вырваться из груди легкий стон. Но тельце ее было сковано, как у парализованного. В ней боролись страсть и страх, любовь к отцу и любовь к мужчине, в конце концов, запрет и желание его нарушить. А Норман тем временем не отпускал ни ее тело, ни мысли. Он продолжал ласкать ее грудь, то прикасаясь губами к сосочку, то проводя язычком по ложбинке между грудей. Элис улетала… Она положила руки на плечи своему отцу, якобы одобряя его действия. Норми на секунду отстранился и глянул на лицо Элис. Она же, в свою очередь, открыла глаза и он увидел насколько повзрослела его девочка. На него смотрела настоящая женщина со слегка затуманенным взглядом от страсти, но в то же время полным какой-то легкой печали и не детской нежности одновременно. Он невольно залюбовался. А Эл немного приподнялась и несмело потянулась к его губам. Они соприкоснулись так нежно, как могут соприкасаться только души. Норман ответил на поцелуй, который из робкого прикосновения плавно перерастал в чувственное слияние.
С трудом оторвавшись от сладких губ они взглянули друг другу в глаза. Не оставалось сомнений в том, что оба понимали, что наступил конец их прежней жизни. Никогда уже не будет так, как было раньше. Они стали слишком близки.
Норм снова опустился по шейке до ее груди. Поцеловал каждую из них и направился ниже. Он старался не упускать ни одного, даже самого маленького, кусочка ее юного, еще не до конца сформированного, но такого прекрасного тела. Он проводил язычком по ее животику, вызывая дрожь. Ее ручки гладили его спину, а грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Его язычек уже шалил по линии ее маленьких спальных шортиков. Он немного отодвигал их вниз, целовал новый оголивийся участочек тела, якобы дразня ее. Элис легонько постанывала. Ей не верилось, что ее собственный отец делает ей настолько приятно. Она еще не знала что ее ожидает дальше…
Норман начал потихоньку стаскивать с нее те самые шортики. Трусиков под ними не было. Его ласкал приятный запах женского возбуждения, такой манящий и давно забытый. Малышка помогла ему снять последний элемент одежды и слегка напряженно ожидала что же будет дальше. Заботливый папочка провел пальчиком по ее лобку и стал опускаться им ниже, в тайное местечко. Девушка вздрогнула и испуганно глянула на Нормана.
— Милая, расслабься. Я не сделаю тебе больно. Позволь только опуститься туда…
И Элис послушалась. Она разжала ножки и закрыла глазки. Норм опустился к киске и вдохнул этот аромат. Его дочурка немного раздвинула ножки и согнула их в коленях. Она напряженно ожидала и прислушивалась к каждому его движению и тем ощущениям, которые оно вызывало. Но ее мысли перебил электрический ток, прошедший сквозь нее. Норман коснулся язычком ее клитора. Это впервые с ней такое… но одуматься она не успела. Папочка прикасался язычком вновь и вновь. Сначала нежно и легонько, а потом все упорнее и упорнее. Малышка начинала стонать. Его действия просто не давали ей выхода. Она пыталась это сдерживать, но проникновение его языка в ее дырочку окончательно освободило так тщательно сдерживаемое возбуждение. Он проникал внутрь нее, щекотал ее стеночки, чувствовал ее приятный, ни с чем не сравнимый, вкус. Он терял голову от стонов собственной дочери, из которой окончательно наружу вырвалась страсть. Ее тело извивалось, стоны не прекращались. А он в ответ на это только упорнее работал язычком. Он почувствовал, как сжимается ее тело. Напряжение нарастает. Она переходила на крик и вот ее уже сковывает судорога, тело отказывается
слушаться и окончательный крик рушит все оставшиеся стены морали и запреты благоразумия. Первый в ее жизни оргазм перевернул все. Девочка превратилась в женщину.
Он поднял голову и оторопел. Ее лицо изменилось до неузнаваемости. На нем были и нежность, и благодарность, и желание, и даже похоть! Он снова поднялся до уровня ее губ. На этот раз она смело поцеловала его, якобы благодаря. Но этого было мало. Она попросила лечь его на спину, стянула с него футболку и начала покрывать поцелуями оголившееся тело. Он удивлялся тому, откуда в этом, его же собственном, создании столько нежности. Она остановилась на его груди и начала играться с сосочками папочки. Целовала их, касалась губками, дразня его и заставляя член просто взрываться от возбуждения. Она взглянула на этот столь интересный орган и коснулась его пальчиками. Стала легонько водить ими вдоль прямо по белью. Норман взял рученку дочери, оттянул вниз трусы и положил на свой член. «Абсурд!» — возможно, скажут люди. Да вот только страсть двух людей, нашедших утешение горя друг в друге, это полностью опровергнет.
Элис стала осторожно водить рукой вверх-вниз. Норман обнял ее руку своей и стал ей помогать. Его безумно заводил этот вид, как и сама мысль о том, что он держит руку собственной дочери на своем же члене. Знал бы безутешный отец, как это заводило его дочурку… Ей хотелось сделать так же приятно своему папочке. Она окончательно сняла остатки его одежды и приблизила лицо к его органу. Горячее дыхание обожгло его будто изнутри. Он жаждал попасть в ее такой соблазнительный ротик. Малышка прикоснулась губками к головке и нежно поцеловала ее. Потом осторожно провела язычком по всей длине немалого органа. Ей были интересны эти новые ощущения, которые так заводили ее. Киска горела, но было не до мыслей о себе. Она облизывала и целовала его член. Знали бы вы, как же его заводили эти неумелые старания! Она впустила в свой ротик головку и привыкала, не позволяя проникнуть глубже. Ощущения уносили его. Элис начала проверять насколько глубоко он может входить, но все так же не умело. Норми хотел подсказать ей так, чтоб не спугнуть, и уж тем более, ни в коем случае, не обидеть ее. Он придержал ее голову и начал сам двигаться в ее ротике. Он был осторожен. Он чувствовал, что и ей нравится. Он отдался ощущениям. Он начинал ускорять темп. Его движения становились все резче, и он не заметил, как начал буквально иметь дочь в ротик. Очнулся он вскоре, так как услышал что-то напоминающее всхлипывания. Он отстранил Элис и увидел слезы на ее щеках. Он понял, что натворил. Норман обнял дочь так, как умеет только отец, как самое ценное и только шептал «Прости… прости… «. Элис взглянула на него и вытерла слезы.
— Мне не больно, папочка. Я просто немного испугалась. Это все гроза…
— Малыш, я не должен был… Я не хотел… — в его голосе чувствовалось отчаяние
— Пап! А можно я еще раз попробую, но только сама…
Нормана шокировал ее ответ. Он, не зная, даже что сказать, просто лег на спину. Элис вновь опустилась к его члену. Облизнула его и начала вводить головку. «Малыш, помоги себе немножко ручкой» — переживал отец. Эл беспрекословно слушалась. Она уже уверенней вводила его к себе в ротик, заставляя тяжело дышать любимого папочку. Она отпустила руки и стала погружать его еще глубже, упираясь, теперь уже свободными ладошками, в бедра. Норми сходил с ума от сладкой пытки. Он не верил своим глазам… Дочь делает ему минет. И это разжигало его еще больше. Он понимал, что близится концу. Норм отстранил Элис, боясь, что если еще и кончит ей в ротик, то окончательно морально травмирует ее. Он не знал что дальше. Он посмотрел ей в глаза. Она ввела пальчик в свою киску. Там был просто потоп. Она взглянула на восставший до нельзя орган отца и была в растерянности. Член взрослого мужчины и ее такое юное тело… Норм шепнул ей: «Не бойся, я не повторю своей ошибки. Доверься мне» и положил дочурку на живот, предварительно подложив под него подушку. Он слегка раздвинул ее ножки и попросил немного приподнять попочку. Она слушалась. Он залюбовался видом… Перед ним было самое прекрасное создание во всей вселенной — его дочь.
Он приставил головку ко входу в ее пещерку. Водил ею по ее нежной коже, заставляя еще больше распалиться. Ее попка начинала немного ерзать, якобы умоляя прекратить эту пытку и наконец-то войти. Норман остановился. Немного надавил и головка оказалась уже внутри. Он замер, ожидая реакции. Элис вздрогнула, но продолжила давление сама, несмотря на легкую боль. Папа последовал этому и начал медленно входить. Малышка зажмурилась. Ей было больно, но она твердо знала, что хочет этого. Норми понимал это, потому переживал за нее. Для него было главным сделать приятно ей, а не себе. Не смотря на переживания, он понимал, насколько сильно она любит его. Мало кто знает, что любовь дочери к отцу иногда проявляется и в боли. Он шепнул ей «Знай, я люблю тебя… « и силой вошел до конца. Крик. А затем тишина. Оба замерли. Позволив дочери привыкнуть, папочка начал поступательные движения. Ее киска реагировала и боль утихала. Ее глазки перестали так сильно жмуриться, дыхание становилось тяжелее. Папина доченька входила во вкус. Да и сам он наслаждался юным телом и всеми его прелестями. Узенькая дырочка его дочери доставляла огромнейшее удовольствие. Он постанывал. Его руки уже властно притягивали на себя ее бедра. Но с темпом он не спешил. Элис почти не чувствовала боли. Ей стало приятно от того ощущения наполненности внутри, которое папочка ей дарил. Она была согласна на все. Возбуждение поглотило ее целиком и полностью.
Элис двигала попочкой навстречу Норману. Она стонала, он заслушивался ее стонами. Это уже начинало напоминать дикий, даже несколько животный, секс, но обоим это нравилось. С ее уст начинали срываться фразы. Из тех обрывков, что он слышал, он понимал, что ей нравится то, что он с ней делает и как обращается. Он бешено входил в нее. Их ничего уже не могло остановить. Она прокричала «да, папочка, не останавливайся!» и он понял, что она вот-вот испытает пик ощущений. Он и сам уже держался из последних сил. Ее попка, которая ударялась о его бедра, просто сводила с ума. Он был глубоко в ней. И был рад, что ей это нравится. Она начала сильнее двигаться ему навстречу, вскрикнула и замерла. Он сделал еще пару движений, а потом резко вышел и прижался всем телом к ее спинке. Она почувствовала, как что-то обожгло ее. Элис поняла: ее отец кончил. Это было так приятно осознавать. Она так и лежала со слегка раздвинутыми ножками. Норман наклонился к ее киске и благодарно провел по ней язычком, забирая остатки влаги. Доченька улыбнулась. Папочка поднялся до уровня ее лица и поцеловал в губки.
— Я сейчас салфетки принесу, — сказал Норми.
— Да… — тихонечко произнесла она, — и… пап… я тоже тебя люблю…
Норми испытал невероятную нежность к этому созданию.
— Я знаю, малыш. Знаю… Спасибо…
Чмокнул ее в щечку и вышел из комнаты. В его голове роились тысячи мыслей, но ни одну он не мог ухватить. Все было будто во сне и будто не с ним. Он нашел в темноте салфетки и вернулся в комнату. Она тихонько сопела. Доченька уснула. Он умилялся этой картиной. Вытер спинку своей девочки, поцеловал в шейку и лег рядом. Последний житель заснул. Город замер. Но скоро наступит рассвет и прогонит ливень за окном, вдохнет жизнь в пустынные улицы и подарит новый день всем его жителям. Утром Элис и Норман, дoчь и oтeц, осознают кто они теперь на самом деле. Но это будет только утром, а пока они были в плену безмятежного сна…
е-mаil автора: rеbеllаtоin@gmаil.cоm
жду ваших отзывов: 3
