Борис решил из своего увлечения сделать бизнес. Собрал нас, своих знакомых полумальчиков-полудевочек, и объявил: почему бы вам не отдаваться мужчинам за деньги? Хочу создать клуб для адмиреров, будете помогать?
— Публичный дом, — заявила Анжела, — не хочу, это криминал.
— Никакого криминала, — ответил Борис, — у нас будет только клуб. Мужчины, любящие трансиков, приходят к нам, вы с ними общаетесь, танцуете, ужинаете, и, если понравитесь — везут вас к себе домой. В клубе никаких кувырканий. Клиентами будут только проверенные, солидные мужчины, они даже денег вам в руки давать не будут, финансовая сторона дела за мной, ваше дело — только осчастливить гостей.
Все мы, семь девочек, включая меня, захлопали в ладоши. Даже ворчушка Анжела.
— Обалдеть, — воскликнула Олька, — и удовольствие, и бабки!
— Но у нас будет элитный клуб. Поэтому вы всегда должны быть красиво одетыми, соблазнительными, пахнущими дорогими духами, аристократические манеры тоже не помешают. Вот вам по тысяче баксов, потратьте, чтобы выглядеть женственнее настоящих девушек. Послезавтра вечером снова собираемся, лично осмотрю каждую.
В назначенное время при полном параде мы пришли в большой зал, который купил Борис. Всё было красиво — столики с пестрыми скатертями, цветы, бар, музыка, диванчики вдоль розовых стен, картины. Осмотрев и пощупав нас по очереди, Боря остался доволен:
— Вы сладкие девчонки, вы будете радовать наших гостей, и развивать наш бизнес. За хорошие отзывы — премии, за плохие — останетесь без работы. Особо ценится ваш ум, желание доставить клиенту удовольствие.
— А сейчас, кто торопится, — сказал в заключение Борис, — можете идти по домам. В пятницу начинаем. А вас, Анжела, я попрошу остаться, — добавил Борис строгим тоном Мюллера.
Мы догадались, зачем вдруг он стал Мюллером — при просмотре возбудился. Кабинет Бориса от зала разделяло большое окно, занавешенное жалюзи. Но в щелки было видно, что Анжела лежит спиной на диване, раздвинув свои красивые ноги в черных чулках, а Борис входит и выходит из нее, сжимая руками ее грудки.
— А с него мы деньги брать будем? — улыбнулась Вика, — или ему бесплатно?
— Я бы ему всю жизнь отдавалась бы, — кокетливо сказала Мила, — он это делает так, что с ума сойти.
— Он грубый, — ответила Лика, — то ли дело Витек, он осторожен и нежен.
Витю, своего друга, Борис взял охранником. Тот тоже адмирер.
И вот в пятницу мы открылись. Было весело. Гости, действительно, были солидные. В первый же день они сняли всех девочек, меня тоже. Мне сразу понравилась идея быть в постели с незнакомым мужчиной, которого впервые видишь. К обычным острым ощущениям полудевочки добавилось пикантное чувство, что ты проститутка.
Сергей, плечистый мужчина лет сорока, в очках, повез меня в свой коттедж. Разлил по стаканам дорогой виски, выложил на стол тарелку с бутербродами, подсел ко мне на широкий диван и стал гладить мои ноги. От него пахло дорогим парфюмом. Борис запретил нам целоваться в губы, мой партнер не настаивал. Но приятно было, что его губы блуждают по моим щекам и ушкам, а руки по груди, попке, по всему телу.
В сумке у меня был тонкий махровый халатик. Отойдя от дивана и повернувшись к клиенту спиной, я сняла блузку, бюстик и юбочку, оставив трусики и чулки, сверху надела халатик, слегка потеребила соски, чтобы торчали, тюбик с гелем тоже нашел применение. Клиент видел мои приготовления, а я будто этого не замечала.
Серж тоже уже разделся наполовину, и я, вернувшись к дивану, села перед ним на колени. Прильнула губами к его ногам, обняла их, и сказала: делай со мной, что хочешь. Он вытащил своего дружка, я обхватила его губами. Но ему это, кажется, не очень понравилось, хотя я старалась, он поднял меня и посадил к себе на колени. И так ловко, что его крепкий дружок уперся мне прямо в дырочку. Потом обхватил мои груди, пальцы сжали соски, я упала с его колен на диван лицом вниз, он плотно обнял меня сзади. Через минуту он лишил меня трусиков, а я быстро надела на его дружка презик.
Его тело было приятно теплым, поцелуи в спинку сводили меня с ума. Наконец, его дружок перестал дразниться и плавно вошел. Я слегка покрутилась, чтобы дать ему дорогу, и он ее нашел.
Это было восхитительно. Серж делал все медленно, будто хотел продлить удовольствие. Я опьянела почти без всякого алкоголя. Но мне не хватало лица своего партнера, и, не выпуская из себя завоевателя, я крутанулась под ним, мы оказались лицом к лицу, мои ноги — у него на плечах. Глаза у Сержа красивые, он весь красив, капельки пота блестели у него на лбу, как прозрачные хрусталинки, я промакнула их губами. Он попытался меня поцеловать в губы, но я подставила подобродок, и в этот момент почувствовала в попке жар — Серж излился. Я обняла его шею, ему надо было отдышаться, мне тоже.
— Почему бы тебе не остаться у меня на ночь, — предложил он, и я, поцеловав его в кончик носа, прошептала: как скажешь, мой повелитель, ты мне очень нравишься. Потом провела рукой по его руке и сказала:
— В одежде ты выглядишь худощавым, но у тебя, оказывается, очень сильные руки, не то, что у меня.
Борис на «кастинге» научил нас многому. Мужчине необходимо признание его силы, превосходства над тобой. Это у всех адмиреров так. У Сержа снова встал. Я надела на его член новый презик и расправила губами. Серж снова раздвинул мои ноги и проник внутрь. Он двигался спокойно, медленно, это было изумительно. Я сдерживала свое нетерпение, но так и не сдержалась, начав двигаться бедрами навстречу. Через некоторое время я почувствовала, что близка к оргазму. При оргазме у меня впереди появляется капля-другая прозрачного сока, зато попка орошается обильной смазкой. И это случилось, в тот же момент Серж снова заполнил презик, он порвался, и горячая лава заполнила меня. Успокаивало то, что он врач, значит, следит за своим здоровьем. Мы обнялись и заснули.
Комната, в которой мы спали, была красива. Было видно, что тут живет неженатый мужчина. Четкие линии мебели, без завитушек, стерильная чистота, все лежит аккуратно, на своих местах. Пока я, проснувшись, оглядывалась, проснулся и Серж. Я поцеловала его в плечо:
— Мне было очень хорошо.
— Мне тоже. Как тебя зовут?
— Называй меня Линой.
— Пойдем, я покажу тебе ванную.
— Дай мне, пожалуйста, сумку.
Я достала небольшое полотенчико, вытерлась под одеялом, халат был по-прежнему на мне, правда, сидел шиворот-навыворот, я его запахнула и вылезла из-под одеяла.
— Какая ты красивая, я бы никогда не сказал, что ты не совсем девочка, — сказал Серж.
— А ты у меня настоящий мужчина, сильный и сексуальный. Можно, я потрогаю твои бицепсы?
В ванной пахло ландышами. Я запомнила: Серж — это ландыши. Потом я каждому своему клиенту присваивала запах его ванной.
С Сержем мы стречались время от времени год. Приходя в клуб, он всегда просил меня побыть с ним вечер, потом и ночь. Но через год мой ландыш, к сожалению, уехал работать в какую-то западную страну. А жизнь продолжалась. С того времени я побывала в постелях у гладиолусов, гвоздик, васильков, георгинов, нарциссов. Они быи очень разные, но страсть к полумальчикам-полудевочкам у них была общая.
Нас-то, трансиков, можно понять — из-за дискомфорта между биологической сущностью и формальным полом мы тянемся к мужчинам как женщины. Но почему посетители нашего клуба любят таких как мы, хотя есть столько красивых настоящих девушек? Меня все время занимал этот вопрос.
Как-то меня снял один завсдегдатай нашего клуба, известный писатель. Раз писатель, то уж точно он задумывался о своей страсти. Еще садясь в машину, я решила осторожненько
у него выведать, откуда они, адмиреры, берутся. Приехали с ним в его загородный дом. Было уютно, красиво, но неряшливо. Везде разбросаны листы бумаги, одежда, почему-то с десяток пледов. Тоже мне любовничек — он сразу сел за комп и стал бешено стучать по клавиатуре. Я стала прибирать разбросанные вещи, мужчинам это нравится, если мы не очень усердствуем. Потом подошла к нему со спины, обняла и прижалась грудью. Он вспомнил обо мне:
— Извини, надо было записать, пока не забыл.
— А что ты пишешь?
— Да ерунду всякую. Вот на полке посмотри, это мои книги. А ты чем занимаешься?
— Ого, так у тебя шесть своих книг, значит, не ерунду пишешь. А я чем… ну сейчас люблю тебя.
Он перестал стучать по клаве. Потом встал, обернулся и подошел ко мне:
— Выпить хочешь?
— Ну немножко.
Я вымыла бокалы, он налил шампанское. Чуть глотнув, Руслан притянул меня к себе и впился губами в губы, я не успела и глазом моргнуть. От него пахло гвоздиками. Он меня целовал так страстно, будто не видел женщин сто лет. Я поняла, что вопросы придется отложить на потом. К тому же, с таким клиентом надо быть более страстной, чем он, чтобы у него не было чувства неловкости. Да и потом — он может опять сбежать от меня к своему компу, а мне что делать? Я стала его раздевать. У него было слегка рыхловатое тело, оно тоже пахло гвоздиками. Он снял с меня бюстик и отшвырнул в сторону, я стала своими грудками ласкать его тело, они касались его лица, терлись об его дружка, пальцы Руслана мяли мою попу. Я почувствовала, что тело заныло. Это знакомый сигнал, после него я становлюсь искренней, не проституткой.
Мне очень захотелось, чтобы он перешел от игр к серьезному диалогу. И он перешел. Сначала его дружок спросил: тук-тук, можно войти? Его сообщница ответила: давно пора. Он спросил: а можно глубоко? Сообщница ответила: попробуй только неглубоко, возьму и обижусь. Окей, — сказал дружок, и ринулся вперед. Руслан широко раздвинул мои ноги, его большие пальцы впились в мои ляжки, — ох, опять будут синяки, — и дружок начал делать то, что хотел — двигаться вперед-назад, вверх-вниз, влево-вправо. Его сообщница подалась навстречу и с восторгом его обняла. Дружок торжествовал, его подружка тоже. Мне и Руслану оставалось только следовать за их страстями. Мы уже задыхались, и тут дружочек залил свою подружку теплым дождем. Это был не дождь — ливень. И тут я вспомнила, что забыла о зонтике, хотя их у меня в сумке было с десяток.
Руслан откинулся на спину, я положила голову ему на грудь, посмотрела в его глаза. Наши взгляды встретились, и я спросила то, что меня волновало. Он задумался и ответил:
— Вы лучше девушек. Они забывают быть женственными, а вы — никогда. Еще вы с нами, мужчинами, не соревнуетесь за первенство, вы заранее отдаете его нам. Вы нас чувствуете, знаете, что нам нужно, даже за книги хвалите, не прочитав, биологическая девушка их может не заметить.
Наверное, я покраснела. Руслан поцеловал меня в кончик губ и сказал: спи, ты устала. Сам, натянув трусы, пошел к компу. А я — в ванную. Вернувшись, поцеловала Русика в затылок, он, кажется, этого не заметил. Заснула я, как только голова легла на подушку. Мне снились гвоздики синего цвета.
Неприятностей у нас в клубе почти не было. Только Ольку нашу как-то увез один тип, с виду приличный мужик, но насиловать ему оказалось интереснее, чем взять добровольно отдающуюся девочку. Потом она месяц не могла придти в себя, Борис на время сделал ее барменшей. У остальных наших трансиков было все нормально. Бизнес Бориса процветал, мы тоже были довольны.
Кроме Сержа и Руслана, у меня были и другие постоянные клиенты. Спортсмен, которого часто показывают по телевизору, смуглый кавказец, который в постели что-то мне шептал на своем языке, и я понимала, что эти слова его возбуждают — он входил в меня с такой яростью, что дух захватывало.
Запомнился мне еще Марк, у него была буйная фантазия. Он открыл мне такие секреты секса, о которых я до этого даже не слышала. Я была обрезана еще в детстве, а теперь головка стыдливо пряталась в плаще. Марк после обычного полового акта, какие бывают между мужчиной и трансиком, сняв презик, втискивал своего дружка в этот плащ, навстречу головке, тер уздечку, и я чувствовала себя настоящей женщиной с маленьким влагалищем. Но тогда обижалась попка. Поэтому Марк несколько раз приводил на наши встречи своего брата. Двое мужчин — это захватывающе, но быстро утомляет. Поэтому такие встречи у меня были редки.
Анжела огорчила Бориса. Как-то раз она поехала к клиенту, и там осталась — он взял ее в жены. Борис долго ходил как не свой. Предательство Анжелы оказалось заразным. Вышла замуж Олька, потом Сандра. Боря свирипел, но ничего не мог сделать. Мне тоже не раз клиенты предлагали бросить свое ремесло и остаться с ними, но семейная жизнь мне казалась пресной. Мужчины очень разные, наслаждение, которое дает каждый, неповторимо. Поэтому я ценила свое положение дорогостоящей проститутки.
Но наступило время и моего предательства. Я встретила свою любовь, на этот раз настоящую. Он у меня поэт, пишет стихи о любви, и только я знаю, что они о его любви ко мне, к полумальчику-полудевочке. Он дотрагивается до меня так нежно, что я каждый раз трясусь, как осиновый листик. А потом, в контрасте, — сильные объятия, не останавливающийся подолгу натиск в самые мои глубины. Его мaльчик и моя девочка подходят друг другу как ключик к замку. Когда они соединяются — это полный улет. А на его выступлениях со сцены только я знаю, почему у него в районе ширинки так выпукло — потому что он смотрит на меня.
