В прошлые выходные ездили с друзьями на шашлыки. Раньше все мы жили в одном городе, но однажды жизнь нас разделила. Я перебрался в столицу лет пятнадцать назад, а они – всего около года. Несмотря на расстояние, связь друг с другом мы никогда не теряли. И вот теперь воспользовались возможностью снова собраться нашей душевной компанией, как в былые времена.
К моему удивлению, присоединилась к нам и Женя. Обычно девушки её возраста избегают участия в подобных «старпёрских» вылазках. Но она чувствовала себя вполне комфортно, охотно общалась и с родителями, и со мной. Участвовала в приготовлениях к застолью, смеялась над нашими шутками и шутила сама.
И это была уже вовсе не та угловатая рыжая девчонка в оранжевых (под цвет волос) шортиках, со смешными косичками, какой я её помнил. Её круглое, по-детски наивное личико научилось за эти годы выражать куда более широкий спектр эмоций. Я с интересом смотрел на неё, но не слишком пристально, чтобы не смущать.
Я узнал, что она уже окончила первый курс московского ВУЗа, причём технического. Это было неожиданностью, поскольку в детстве она увлекалась рисованием кошечек и лошадок, и все были уверены, что из неё получится художница или актриса. А тут вдруг вдруг потянуло на физику с математикой…
Правда, выяснилось, что на второй курс Евгения перешла с парой «хвостов», один из которых – по информатике. Она сама поведала мне об этом, пока мы вместе помешивали угли в мангале.
— Вот как… А какой язык программирования изучаешь? – поинтересовался я.
— Да этот… как его… плюс-плюс какой-то – поспешил ответить за неё отец, нанизывавший мясо на шампуры.
— C++, наверное? – уточнил я.
— Во-во!.. Слушай, а ты ж в этом шаришь? Может, подсобишь по старой дружбе? А?..
— Ой, правда… – вмешалась в разговор нарезавшая овощи мама. – Мы тут хотели репетитора ей поискать, а она наотрез… Сама, говорит, справится… А ты же свой, поможешь?.. А, Жень? Что скажешь? – обратилась она уже к дочери.
— Сама справлюсь. – коротко отрезала Женя.
Зажмурившись, она склонилась к мангалу и принялась отрешённо дуть на угли. Голос молодой девушки прозвучал тихо, но как-то неожиданно уверенно и спокойно. Я не сдержал добродушной улыбки, глядя на её женственный, но очень волевой профиль. В её облике невероятным образом гармонично сочетались упрямство и ранимость, своенравие и покорность, бунтарство и послушание…
Она не могла этого видеть. Но каким-то одной ей ведомым образом ощутила на себе мой направленный взгляд и машинально поправила прядь волос, упавшую на гладкую белоснежную щёчку. Девушка завела её за миниатюрное ушко и склонила голову немного вбок, открыв моему взору свой изящный подбородок и тонкую шею.
— Ну… C++… – нарочито нехотя промямлил я, нехотя тыча в угли палкой, – В принципе, это как раз то, чем я зарабатываю на жизнь в течение последних пары десятков лет…
Я знал, что «пара десятков лет» в сознании столь юной особы прозвучит как «целая жизнь» или даже «почти вечность». И это возымело эффект. Не сразу, но вскоре, прекратив раздувать мангал, она украдкой бросила в мою сторону отрывистый взгляд. Однако встретившись в тот же миг глазами со мной, поняла, что украдкой у неё не получилось.
Тогда Женя медленно выпрямилась, развернулась ко мне лицом и, манерно положив руки себе на колени, демонстративно уставилась в упор немигающим взором. На её личике застыла едва заметная лукавая улыбка. А в глубине красивых серо-голубых глаз явственно читался какой-то вызов, смысла которого я никак не мог уловить. Но я его принял, и мы играли «в гляделки» секунд, наверное, тридцать.
— Тааакс… Ну, что тут у вас, кочегары? Угольки-то созрели?..
Глава семейства подошёл и встал аккурат между нами. В руках он держал внушительный веер из шампуров с насаженными на них кусками мясной вырезки и разноцветными овощами. Мы втроём принялись раскладывать эту красоту над пышущими жаром углями. Я молчал, Женя тоже, а её отец активно руководил процессом.
— Погоди, погоди… сдвинь-ка вон тот чуть правее… ага, вот та-а-ак…
За это время девушка дважды, будто невзначай, коснулась кончиками пальцев моей руки. В иной ситуации я бы не придал этому значения. Но не скрою – мне тогда почему-то стало неожиданно приятно. Вообще, надо сказать, с того момента в поведении Жени что-то изменилось.
О нет! Она и не думала со мной флиртовать. А если и так, то делала она это весьма нестандартным образом. В свои пятьдесят я повидал немало и двадцатилетних девчонок, и зрелых женщин, так что знаю, в чём это у них выражается. Но эта ясноглазая загадка озадачила меня не на шутку.
Не знаю, что было у неё в голове, но мне показалось, что она знает, что происходит в моей. И ей это нравилось. Она умело играла на струнах своего обаяния, упиваясь тем, как отзвуки этой неземной мелодии резонируют у меня в сознании.
Будь в её поведении хоть намёк на вульгарность, я бы тут же отстранился и тем самым «поставил на место» не в меру осмелевшую красотку. Но не было же подобного и близко! Она как будто не делала вообще ничего нового – продолжала вести себя как обычно. Хотя теперь откуда-то точно знала, что я с интересом наблюдаю за ней, за каждым её жестом, движением, шагом… И должен признать, так оно и было.
Первичная цель была достигнута – она разожгла во мне интерес. Конечно же, мне льстили заигрывания двадцатилетней студентки. А ей, вероятно, понравилось, что я молча принял правила этой негласной игры. Пикантность была, правда, в том, что всё происходило на глазах обоих её родителей.
Не знаю, заметили ли это мои друзья… Наверняка заметили, уж они-то наверняка знают не понаслышке пылкий темперамент своей дочурки. Ох, и натерпелись, должно быть, они с ней в период пубертата!..
Улучая моменты, когда родители были поодаль или даже просто смотрели в другою сторону, она постоянно встречалась со мной взглядом и беспощадно топила в омуте своих бездонных глаз. Круглое белое личико тотчас озарялось той самой едва уловимой, но весьма многозначительной улыбкой. На меня же это действовало как наркотик.
Вскоре я стал ловить себя на том, что чувствую «ломку», если длительное время не получаю очередную хотя бы двухсекундную «дозу» этой растянутой во времени и пространстве игры «в гляделки». Было очевидно, что руководит этой игрой отнюдь не детское озорство, а нечто иное – куда более загадочное и необузданное, уходящее истоками в то, что называют женским началом.
Меня не отпускали два вопроса. Чем я, седобородый старец, прельстил молоденькую студентку? И как бы она себя вела, не будь сейчас рядом родителей? Тогда я решил во что бы то ни стало, заполучить ответы на оба из них.
За поеданием шашлыков я ненароком – всего лишь через упоминание о своей профессии и языках программирования – подвёл разговор к теме несданных зачётов. Эта ассоциация мгновенно всплыла в сознании заботливой мамы, и та принялась яростно уговаривать дитятку принять мою помощь как репетитора.
Почти сразу к уговорам подключился и отец. Они расположились по обе стороны от дочери и наперебой сыпали аргументами сразу в два её красивых маленьких ушка. Мне оставалось лишь наблюдать за этим действом, сидя напротив и неспешно поглаживая свою густую бороду с явственными проблесками седины.
Не отводя глаз, я ловил её короткие взгляды, из глубин которых теперь стало доноситься что-то новое, похожее на… какое-то нестерпимое желание безропотного повиновения. Это не только породило во мне ещё больше вопросов, но и вызвало острейший интерес получить ответы и на них тоже.
Сошлись мы на том, что по возвращении в город Женя отправит мне на электронную почту задания, а также те наработки, которые успела сделать по ним. Я предложил записать свой E-mail, но она настояла, чтобы вместо этого я сохранил у себя номер её телефона и прислал свой адрес сообщением в мессенджере.
Казалось бы, какая разница?.. Но она есть! Во-первых, так я завладел её номером – для любой девушки атрибутом куда более приватным (и даже интимным), чем просто электронка. А во-вторых – я был сподвигнут первым установить контакт, то есть взять инициативу (а значит, в некотором смысле и власть) в свои руки. Внешне это было подано как безобидный каприз, но про себя я оценил виртуозность манипуляции!
В ответ на сообщение с адресом тут же пришёл подмигивающий смайлик с сердечком. А в понедельник после работы я получил от неё письмо. Во вложенном архиве находился текст описания задачи и C++ проект с исходными текстами.
Оказалось, что темой, вызвавшей затруднение, была «Абстракция и инкапсуляция» – термины весьма перспективного нынче направления – объектно-ориентированного программирования. (А.: использование объектов без знаний об их устройстве; И.: встраивание одних объектов в другие. – прим. авт.)
По ошибкам, допущенным в текстах программ, я быстро понял, где она ушла «не в ту степь». В течение недели мы списывались в мессенджере и даже несколько раз созванивались по вечерам. Она сидела перед своим ноутбуком, я – перед своим.
Я заново объяснял ей непонятый материал. Поначалу мне казалось, что она всё схватывает налету, но в какой-то момент уровень понимания резко снизился. Я даже стал показывать по сети экран своего компьютера, чтобы она могла не только слышать мои объяснения, но и видеть, что и как я делаю с её кодом.
Но когда и это перестало помогать, я окончательно понял, что всё направлено на то, чтобы организовать нашу очную встречу. Формально все альтернативные варианты были исчерпаны. Потянув ещё немного время в тщетных попытках донести до Евгении необходимость наличия виртуального деструктора у абстрактного класса при публичном наследовании, я «окончательно сдался»…
— Женя!.. Но это же элементарно! Думаю, ты не понимаешь просто потому, что находишься на расстоянии. Мне кажется, если бы мы общались с глазу-на-глаз, ты бы давно…
— И я тоже так думаю. – ответила Женя своим фирменным уверенно-спокойным голосом, не дав мне закончить фразу.
— Тогда тебе стоит ко мне приехать. – заключил я нарочито обыденным тоном.
Повисла долгая многозначительная пауза…
— Когда сможешь? – прервал я молчание, а сам стал мысленно листать календарь, чтобы освободить вечер для этой волнующий нас обоих встречи.
— Сейчас могу. – коротко раздалось в трубке.
— Эээ… Но ведь уже десятый час вечера, не поздновато?
— Мне до тебя на такси всего восемнадцать минут.
«Какая точность… И когда успела?!» – пронеслось у меня в голове, – «Стоп! А откуда она вообще знает, где я живу?!». Последняя часть вопроса так и осталась для меня без ответа. Хотя рискну предположить, что здесь не обошлось без участия кого-то из родителей, скорее всего – мамы.
Не прошло и часа, как зазвонил домофон. А это означало, что бесовка уже давным-давно была готова ко мне выехать. И скорее всего, не только этим вечером. Я молча нажал на кнопку, впустил гостью и пошёл встречать её к лифту.
Женечка выглядела сногсшибательно! Ослепительно белая блузка из вискозы, кожаная юбка до середины бедра и ботильоны на умеренном каблуке. Лёгкий, едва уловимый макияж и облако волнистых тёмно-рыжих волос придавали образу невероятную загадочность и воздушность. От взгляда её выразительных бездонных глаз и наивно-приветливой улыбки на всё ещё немного детском личике у меня по спине пробежали мурашки.
Когда мы вошли в моё холостяцкое пристанище, тень смущения читалась в её поведении. Честно говоря, больше всего я опасался, что, оставшись наедине, она сразу бросится обниматься и целоваться. (А случалось ведь и такое…) Но был очень рад, что это всё не про Женю! А значит, я в ней не ошибся, и наше общение обещает много интересных сюрпризов.
Сварив нам по чашечке кофе, я поставил их на рабочий стол и уселся в свою любимое кожаное кресло, на котором провожу долгие часы во время работы. Гостья ждала меня, расположившись рядом на заранее принесённом мной из комнаты большом пуфе.
На экране монитора был развёрнут её проект, в котором уже были исправлены основные ошибки. Я принялся объяснять, почему и как следовало поступить при проектировании иерархии классов в контексте поставленной задачи. Указывал на типичные ошибки, подтверждая сказанное примерами из личного опыта.
Всё это время студентка внимательно слушала меня и даже задавала вопросы, из которых, впрочем, я окончательно понял, что почти всё из сказанного мной она давно уже и так поняла. Я был рад, что смог научить её чему-то новому. Хотя уверенность в том, что приехала она ко мне не только за этим, росла с каждой минутой.
Примерно через полчаса наши кофейные чашки опустели. Я вошёл в раж, демонстрируя своей ученице примеры реализации ромбовидного наследования с применением шаблонов и всяких заумных паттернов… Как вдруг моей чуть вспотевшей спины сквозь футболку неожиданно коснулись тонкие девичьи пальчики. Они медленно и ласково прошлись вдоль позвоночника сверху-вниз и двинулись обратно…
Моё красноречие тут же покинуло меня. Да что там красноречие, дар речи на время куда-то улетучился! Девочка-загадка привстала со своего пуфа и оперлась локтями о стол. Её точёный профиль оказался в непосредственной близости от меня.
Изысканный парфюм в сочетании с феромонами юного тела окончательно затмил мой разум. Нежная белая щёчка сначала едва уловимо коснулась моей бороды, а потом неспешно, как-то по-кошачьи, несколько раз потёрлась о грубую поросль у меня на лице.
— Спасибо тебе. – Тихо прошептала девушка, ткнулась носом в мой висок и робко, почти незаметно поцеловала.
— Да не за что. Всегда рад помочь хорошей девочке… – ответил я на автомате, пытаясь осмыслить происходящее.
— А с чего ты взял, что я хорошая? – тихо возразила она, не открывая глаз и продолжая водить носиком по моему виску, – Ты меня не знаешь, я совсем не хорошая…
— Но ты хотя бы девочка? – в моём голосе послышалась наигранная настороженность.
— Точно не мальчик, если ты об этом!.. – хихикнула гостья.
— Фу-ух! Уже хорошо! И я всё равно считаю тебя хорошей.
— Не-а! – звонкий возглас был полон ехидства.
— Как же так? Я ведь знаю твоих маму и папу, они…
— Это другое… – парировала она мой железный аргумент, – Кстати, они даже не знают, где я сейчас…
— Вот как? Так может, стоит им немедленно позвонить? – блеф явно превалировал в моих интонациях.
Женя молча покачала головой и расплылась в лукавой улыбке. Она знала, что я так не сделаю. И вообще, похоже, всё давно шло по её плану.
— А, так значит, ты непослушная? – принялся я понемногу подыгрывать.
— Ужасно непослушная… – обречённо согласилась она. – А ещё нерадивая…
— И почему же?!.
— Ну, как же… зачёт по инфе завалила, из дома на ночь глядя куда-то сбежала, родителям ничего не сказала…
— Н-да… И что же нам с тобой прикажешь делать?
— Не знаю… А что обычно делают с нерадивыми и непослушными девчонками?..
— Гм… Наказывают как-то, наверное… – шёпотом умозаключил я ей в самое ушко.
После этой фразы по телу девушки пробежала волна, она на мгновение выгнулась дугой и продолжила развивать волнующую тему.
— А как их наказывают?..
— Не знаю, как сейчас наказывают…
— А раньше?
Я молчал, не находя, в какое русло повернуть наш несколько неожиданный диалог.
— Раньше как наказывали? – не унималась Женя, продолжая тереться своим виском о мою колючую бороду.
— Ну, в старину, слышал, розгами пороли…
— А у тебя есть?..
— Что есть? – опешил я.
— Ну… Розги…
— Дай-ка подумать… Ммм… Боюсь, я забыл включить их в список покупок на прошлой неделе. Так что, скорее всего, закончились… А что?
— Жаль… А что у тебя есть?
— Смотря что тебя интересует…
— Меня интересует что-то, подходящее для наказания негодных девчонок.
— Ох… Боюсь, ни плетей, ни батогов у меня в хозяйстве тоже не найдётся…
— А можно я тогда сама поищу? – с этими словами Женя вывернула голову, направив взгляд куда-то в область моего паха.
— Что ж, поищи… – согласился я, театрально приподнял руки и откинулся на спинку своего кресала, позволяя себя обыскать.
Пальцы девушки медленно, едва касаясь, скользнули мне по плечу… по груди… по животу… затем прошлись по бедру вверх от колена…
— Смотри – вот же… А говоришь, ничего нет!..
Я недоумённо опустил взгляд на девичью ладошку, покрывающую пряжку ремня на моём животе. Затем вопросительно посмотрел на гостью.
— И как ты себе это представляешь? – я действительно был в замешательстве.
— Ну… Я же всего лишь маленькая непослушная девочка, откуда мне знать… – Женя будто в беспамятстве тёрлась головой о мою щёку и бороду. – А ты такой взрослый и опытный мужчина, ты должен понимать в этом больше…
Моя рука мягко легла Жене на макушку и бережно прошлась по волосам на затылке. От удовольствия девчонка даже зажмурилась. А я ещё с минуту продолжал ласково гладить её по лбу и вискам, поигрывая с упругими рыжими кудряшками.
— Ты действительно этого хочешь? – тихо спросил я.
Девушка дважды кивнула в ответ.
— Чего ты хочешь?.. – прошептал я, касаясь губами нежного ушка и упиваясь ароматом её волос.
— Чтобы ты… меня наказал…
— А как наказал?
— …выпорол… – этот ответ дался ей с трудом, поскольку по всему телу вновь пробежала волна судорог.
— Тогда становись!.. – скомандовал я.
Женя опомнилась и приподняла веки. Немой вопрос в её взгляде спустя мгновение сменился тем самым вожделением безропотно подчиняться. Я снова утонул в океане её глаз…
— Куда?..
Мне показалось, что за то короткое время, что я её ласкал, она успела впасть в какую-то нирвану и потому была сейчас немного сонной.
— Вот сюда… – я освободил кресло и указал на развёрнутое к ней сиденье.
Очнувшись от лёгкого замешательства, в ответ на мою команду девчонка встрепенулась и встала со своего пуфа.
— А как?.. – вопросительно захлопали длинные ресницы пары наивных глазёнок.
— Да-да, вот так, на четвереньки… Становись и подставляй попу!..
Я до последнего был уверен, что дурёха блефует и вот-вот «включит заднюю», резко сменив тему. Но этого не происходило. Сбросив с ног гостевые тапочки, она послушно залезла мой программерский «трон», обхватила руками спинку и легла грудью на неё сверху, свесив голову вниз.
— Вот так?
— Именно. – подтвердил я. – Только ножки немного шире…
Моему взору открылась весьма волнующая картина: красивая миниатюрная попка юной красавицы, обтянутая кожаной тканью, из-под которой виднелись стройные белые бёдра, расставленные так широко, как это позволяла чуть приподнятая юбка, и гольфы до самых колен в бледно-сиреневую полоску. Всё красноречиво намекало на образ провинившейся ученицы.
Расстёгивая пряжку ремня, про себя я отметил, что ещё никогда реально не проделывал ничего подобного ни с одной женщиной. А уж тем более с молоденькой девушкой… И уж точно не с едва повзрослевшей дочкой своих близких друзей…
Сложив ремень вдвое, я пару раз взмахнул им и шлёпнул себя по ладони. Широкая массивная и упругая твердь пружинила и отскакивала от моей руки. Посмотрел на Женю, та безропотно ожидала своей участи. Тогда слегка замахнулся и нанёс первый шлепок ремнём по её попе прямо через юбку.
На это не последовало никакой реакции. Тогда я повторил шлепки несколько раз, постепенно наращивая замах и силу. В помещении раздавались звонкие щелчки. Я даже не думал, что это будет так громко!.. Но никакой обратной связи от наказуемой так и не получил.
Немного осмелев, я встал поудобнее и выбрал правильный угол. Теперь уже вкладывая в наказание значительное усердие, принялся хлестать девичью попку. Оглушительные хлопки раздавались один за другим, разносясь эхом по всей квартире. Однако дерзкая девчонка так ни разу даже не пикнула!
— Ну как? – осведомился я, прекратив на время экзекуцию.
— Не знаю… – прозвучал безучастный ответ.
— По-моему, я делаю что-то не так. Тебе не кажется?
— Кажется… – прозвучало в ответ чуть лукаво.
— Ну, держись!.. – нарочито грозно произнёс я.
Зажав ремень под мышкой, я принялся обеими руками задирать подол юбки вверх. Упрямая ткань сопротивлялась, но в конце концов оказалась на спине непослушной девчонки, оголив передо мной её белоснежную попочку в прозрачных кружевных трусиках.
Недолго церемонясь, я стянул их вниз почти до изгиба коленей, которые она послушно сдвинула, а затем поочерёдно приподняла, позволяя мне избавить её от этой совершенно неуместной сейчас детали своего гардероба.
Вид её гладких и округлых ягодиц, выглянувших из-под задранной короткой юбчонки, дополненный смиренно лежащими вдоль краёв сиденья ножками в школьных гольфах ударил мне в голову. Едва совладав с собой, я снова взял в руки сложенный вдвое ремень и собрался продолжить пороть теперь уже совершенно голую попу.
Но в последний миг решил сменить тактику. И вместо петли принялся охаживать нежные булочки просто концом ремня, тем что без пряжки. Подобрав оптимальную длину кожаного языка, стал «лизать» им то одну мягкую булочку, то другую. При каждой встрече дублёной кожи с оголённой плотью по всему дому разносились звонкие отрывистые щелчки.
В течение пары минут я равномерно покрывал молоденькую попку в меру обжигающими «поцелуями». От них на чувствительном теле оставались бледно-розовые следы. Я тщательно следил, чтобы они не были слишком яркими, и чтобы жгучие не прилетали слишком часто по одному и тому же месту.
Частота и сила шлепков незаметно нарастали. Девичье дыхание при этом участилось и стало громче. Нежная попа румянилась прямо на глазах, а розоватая звёздочка в ложбинке меж ягодиц сживалась всё туже при каждом ударе ремня. Я всё больше терял контроль над собой от такого зрелища…
В итоге так увлёкся, что не заметил, как тихое сопение Жени сменилось сначала протяжными завываниями, а потом и короткими вскриками. И только когда она стала пытаться прикрыть свою многострадальную попку рукой, я сделал паузу.
— А теперь как? – осведомился я, стараясь восстановить дыхание.
— Теперь намного лучше… – раздалось в ответ из-за спинки моего кресла. – Но всё же…
— Ах так?! Что ж, тогда… – теперь я прервал её на полуслове, – …сейчас станет совсем хорошо!
В ответ девчонка лишь тихонько простонала. А я взял в руку ремень снова петлёй, другой ухватил оба девичьих запястья, скрестив их у неё на спине, и стал наносить один за одним смачные шлепки по уже изрядно разогретым ягодицам.
Попка бесстыдницы зазвенела под моим ремнём. Её хозяйка громко визжала, елозила коленками по креслу и пыталась вырвать из моего хвата хотя бы одну свою руку, чтобы защитить пылающий от порки зад, но я был непреклонен и не дал ей такого шанса.
— Десять… Одиннадцать… Двенадцать… ААА!!! Всё-всё! Хватит! Хватит!..
— Хех… Двенадцать, говоришь?.. – переспросил я с одышкой.
— Угу…
— Ну, хватит так хватит…
— Ага, точно хватит… Спаси…бо!.. – пробормотала она с одышкой.
— А ты уверена, что хватит? Тему «Абстракция и инкапсуляция» ты теперь точно усвоила? – задал я вопрос, освобождая тонкие запястья.
— Теперь точно! – заверила меня студентка, ощупывая пальцами свои выпоротые булочки.
Её никто давно не держал, но она не меняла позу и не собиралась покидать насиженного места, будто бы ожидая какого-то само собой разумеющегося продолжения. Если честно, я тоже уже едва сдерживался от того, чтобы завершить процедуру наказания самым логичным и естественным, как нам обоим тогда казалось, способом.
Одним махом избавившись от джинсов вместе с трусами, я выпустил наружу своего давно рвущегося в дело бойца. От подобной прелюдии он за секунду налился кровью и стал буквально стальным. Признаться, давненько у меня не было столь бурной эрекции!..
Ухватив Женю за тонкую талию, я придвинул её к себе вместе с креслом. Мой конец уткнулся прямо в ложбинку меж свежевыпоротых ягодиц. Направив головку чуть ниже, я протолкнул его в истекающую соками щелку.
Вторжение в узкую, но очень сколькую девичью норку получилось неожиданно мягким и стремительным. Ствол мгновенно погрузился во влажное и похотливое естество моей обольстительницы, а низ живота прижался к её маленькой пылающей попе.
— Оооой… Дддаааа… – раздалось тихонько в ответ из-за кресла.
Ухватив девчонку за бока, я начал в ней двигаться. Поначалу медленно и плавно. Я наслаждался каждым миллиметром её трепещущей от вожделения плоти, каждой секундой своего пребывания в недрах этого нежного и юного, но уже такого страстного лона.
Склонившись немного вперёд, я расстегнул несколько пуговиц на блузке, и моей руке открылся путь к её восхитительным холмикам. Небольшие грудки с упругими, но податливыми сосками целиком помещались в мою ладонь. Я сжимал и поглаживал то один, то другой, не переставая при этом двигать одеревеневшим членом в сочной молоденькой щелочке.
Она отвечала на ласки и проникновения монотонными стонами в такт моим толчкам сзади. Спешить совсем не хотелось, но и стерпеть нахлынувшую страсть было сложно. Вдоволь наигравшись с бархатистыми прелестями под блузкой, я снова выпрямился и крепко ухватил обеими руками Женю за великолепную попку.
Теперь размах моих движений в ней стала больше, а сами движения чаще. Я ощущал, как в самой глубине головка упиралась в дальний свод её розовой норки. Известно, что если умело, без грубостей, стимулировать эту зону внутри женского тела, можно доставить своей любовнице неслыханное наслаждение.
А мне очень хотелось, чтобы от общения со мной она получила не только страдания (пусть и желанные), но и удовольствие, которое запомнит надолго. Поэтому я старался изо всех сил, прислушиваясь к звукам, которые она издавала.
Когда я немного увеличивал темп, они становились более протяжными, сливаясь в почти непрерывное завывание с короткими всхлипами и перерывами на вдох. А когда медленно, но глубже обычного засаживал в неё своё орудие, пыхтение и сопение становились громче и более отрывистыми.
Чередуя подобные приёмы, мы оба упивались наслаждением, позабыв о времени и реальности. Вид её выпяченной раком красивой, розоватой от моего ремня попочки сводил с ума. А ощущения от проникновений в ласковую, текущую в три ручья хлюпающую киску, в купе со страстными девичьими возгласами, уже пару раз едва не довели меня до разрядки.
Но я твёрдо решил, что сегодня первой непременно должна кончить моя искусительница. Мои руки скользнули с горячих ягодиц вниз по передней стороне её бёдер. Затем я провёл ладонями вверх по внутренней их поверхности, поднявшись прямо к сношаемой мной щелочке.
Мои пальцы повторили изгиб распахнутых половых губок и нащупали клитор. Это мгновенно отразилось на глубине её дыхания и тональности стонов. Тщательно ощупав совершенно безволосые пухленькие валики и нежный девичий похотник, я сосредоточил ласки на самом его кончике.
Монотонно сдавив и отпустив несколько раз, я плотно прижал его подушечкой среднего пальца и нарастил темп и размах проникновений в её щелку. В какой-то момент вдруг стало неожиданно тихо, но через пару мгновений девчонка разразилась гортанным воплем, а всё её оное тельце затряслось будто от разрядов тока. На тонкой коже по всему телу проступили крупные мурашки.
Я продолжил двигаться в том же темпе ещё с минуту, дав Жене возможность сполна насладиться оргазмом от снующего в ней твёрдого и горячего поршня. Но в следующий миг был вынужден покинуть тело всё еще бурно кончающей девчонки и покрыть её попку струями липкого белёсого семени…
Потом я сходил за салфетками и помог ей убрать с ягодиц следы моей страсти. Она хотела было сама, но я запретил шевелиться и приказал стоять раком смирно. Девушка подчинилась и, видимо, преодолевая немалый стыд позволяла мне тщательно протереть мягкой увлажнённой тканью не только попку, но и гладко выбритую киску, из которой продолжали сочиться горячие и скользкие выделения.
— Что ж, будем считать этот урок усвоенным? – нарушил я наконец затянувшееся молчание.
— О да!.. – эмоционально подтвердила она, расправляя юбку и застёгивая блузку.
— Может, ещё по кофейку? – предложил я, когда мы почти оделись.
— А с удовольствием…
Женя попыталась надеть трусики, но я её остановил. Вместо этого я велел сесть с ногами на моё кресло и пить кофе, расставив ножки пошире – как бесстыжая шлюшка. Сам же плюхнулся на пуф и надменно наслаждался видом её гладко выбритой и раздраконенной сексом щелочки.
Было ли ей стыдно? Ещё как! Но она сидела и показывала мне её, не смея сдвигать бёдра. Ей нравилось подчиняться, ощущать себя в мужской власти. И от этого из юных возбуждённых недр даже сейчас, просто от моего взгляда туда, сочилась тягучая прозрачная капелька девичьего секрета.
Потом мы долго стояли в прихожей обнявшись. Я полной грудью вдыхал восхитительный запах её волос и целовал в тёплую макушку. А Женя расстегнула пуговицу на моей футболке и тихонько бередила пальчиками волосы у меня груди. Ужасно не хотелось расставаться, но мы оба знали, что это нужно сделать. Пока ждали на площадке лифт, я спросил:
— А ну-ка, сможешь мне сейчас повторить определения основных понятий, которые ты сегодня усвоила?
— Ну-у-у… Абстракция – это было… волнительно, необычно и под конец даже немного болезненно… А вот Инкапсуляция – это определённо полный восторг!
Женя чмокнула меня на прощанье в губы и нырнула лифтовую кабину за мгновение до того, как её двери захлопнулись…
Прислано: niki720
