Одинокую женщину в легком платье, стоящую на опушке березовой рощи, я вижу издалека. Метров за пятьдесят съезжаю на обочину и медленно качусь к ней. Женщина вздрагивает, нервно поправляет бретельку и отступает на пару шагов, пропуская машину. Несколько секунд молча смотрим друг на друга. Наконец приоткрываю стекло и рявкаю:
— Ваши документы!
Женщина вздрагивает и умоляюще смотрит на меня, но я не собираюсь ей помогать. Так ничего и не поняв, она все же послушно протискивает в щель паспорт.
— Тааак… Алина Петровна… Так… прописана… угу…
Сую паспорт в карман.
— А что это вы здесь делаете, барышня, в таком странном месте? Вы что, шлюха дорожная?
Женщина судорожно оглядывается, словно впервые поняв, где находится. Отчетливо видно, как она дрожит. Ну а то, страшновато конечно. Но и деваться-то некуда.
Забавно вживую наблюдать за человеком, с которым так долго и откровенно общался, но только в сети и по телефону. Алина явно волнуется. Она даже не до конца уверена, что я тот, кого она ждала. Ну, а я не тороплюсь развеять ее смущение, наслаждаясь моментом.
— Ну! Что стоишь-то?
— Я жду своего господина, — униженно лепечет женщина.
— Что-что, не слышу, сюда говори! — приоткрываю окно так, чтобы Алина могла просунуться, и маню ее пальцем. Женские локоны скользят по стеклу и наполняют салон легким ароматом.
— Я жду своего господина, — покорно повторяет Алина и замирает, опустив лицо.
— Так ты похотливая сука что ли? — продолжаю глумиться над жертвой, приподняв ее лицо за подбородок и заставив смотреть в глаза. Я знаю, что женщина под платьем абсолютно голая, и не сомневаюсь, что ее мокрая щель уже изнывает от унизительного возбуждения.
— Да, господин… я ваша сука господин…
Ну что же, теперь ты попалась. Большим пальцем играю с пересохшими женскими губами, а потом засовываю палец Алине в рот.
— Давай, сиськи вываливай, сучка.
Не прекращая старательно сосать, женщина спешит стащить с плеч бретельки. Вскоре упругие груди уже болтаются в салоне, понукаемые моими шлепками и пощипываниями. Зачетные дойки, живьем не хуже, чем на фотографиях.
— Стой как стоишь, шлюха! — грозно приказываю я и выхожу из машины. Не торопясь подхожу к роскошной заднице своей дрожащей пленницы. Алина выглядит восхитительно беспомощно. Обожаю это ощущение — когда просовываешь руки под юбку, кладешь ладони на обнаженные бедра и медленно скользишь вверх, поднимая ткань и ощущая трепет покорного женского тела, готового отдаться победителю. Прекрасная попка, очень такие ценю. Гладко бритый лобок, хорошо. Ну и конечно — по ногам уже течет, ах ты сучка похотливая. Два пальца входят в мокрую пизду как в тающее масло. Туда, обратно, еще разок. Ага, шлюха подается навстречу и уже повизгивает от похоти? Надо бы отшлепать ее за развратность. На мои чувствительные хлопки по сочной заднице Алена отзывается восхитительными ахами и член все настойчивей требует прекратить затянувшуюся с его точки зрения прелюдию. Да и то верно, пора развлечься.
За волосы выволакиваю поплывшую сучку из окна.
— Раздевайся, шлюха!
Алина беспрекословно стаскивает платье и остается в одних шлепанцах. Секундное колебание — куда положить платье. Вырываю из рук и бросаю под ноги.
— На колени, сука!
Вот картина, которую я так люблю — голая шлюха стоит на коленях, мокрая и дрожащая от похоти. Наслаждаясь предвкушением, вытаскиваю налившийся силой член и нарочито медленно иду к добыче.
— Где должны быть руки у сучки! — пощечина, звонкая, не столько для боли, сколько для унижения. Вот так, руки за спину, рабская покорность и старательно раскрытый рот.
О, дааа! Войти в рот покорной сучки, держать ее за волосы и насаживать на член — так должно начинаться хорошее путешествие. Алина молодец, старательно работает губами и не пытается сопротивляться, даже когда давится глубоко проникшим членом. Ну что же, она вполне заслужила свою порцию удовольствия.
— Подъем, шлюха, руки на машину!
Как же она ждет ебли, как старательно прогибает спину и разводит ножки, ммм. Не могу удержаться, снова хочется отшлепать эту текущую самку. Вскрики вперемешку со сладострастными стонами, горящие ягодицы — что может быть более возбуждающим. Наконец вхожу сзади так, что Алина едва не падает. Хватаю ее за волосы, и ебу уже не сдерживая себя.
— Аааа, я ваша шлюха, господин… я ваша шлю… ааа… господин, я ваша похотливая блядь… — сука умеет распалять и распаляться, эти вопли я много раз слышал по телефону, но они все так же заводят своей животной искренностью.
— Нна, шлюха, нна! — прекрасная скачка на бешеной кобылице — сильно тяну за волосы, член до упора, ладонью резко по заднице — Нна, ссука, получи!
Ее выкрики становятся все более бессвязными и наконец переходят в оргазменный вой. Женщина вскидывает бедра и бесстыдно визжит, по ногам пробегают судороги, я чувствую, как она валится вниз. Удерживая сучку за волосы, ставлю на колени и начинаю изливать на нее свои запасы, разукрашивая спермой перекошенное оргазмом лицо и призывно торчащие сиськи.
Славно оттраханная шлюшка старательно чистит языком член.
— Утрись платьем, сучка, оно тебе больше не понадобится, — я удовлетворен и расслаблен. Позволив женщине вытереться, выбрасываю ее платье в сторону. Легкий вздох удивления — да, поедешь на юг вот так, в чем мать родила, все что нужно купим по дороге. Хотя, нет, кое-что тебя там уже ждет. Открываю заднюю дверь, и голая Алина забирается на застеленное пушистой шкурой сидение, длинная шерсть щекочет обнаженные ягодицы и все еще влажную промежность. Пока сходил облегчиться, сообразительная сучка уже застегнула ошейник и меня встречает мелодичный звон цепочки поводка. Сажусь за руль, женская ладонь гладит мое плечо.
— Спасибо, господин!
Глаза Алины светятся, ласкаю ее лицо и она ластится как котенок.
— Я буду хорошей шлюхой, господин!
Послушная чувственная сучка на заднем сидении, голая и счастливая — что еще нужно для правильного отпуска? Ах, да, еще солнце и море. Вперед, завтра уже будем там.
* * *
Грубоватая бесформенная хозяйка дачи удовлетворенно помусолила в потных руках купюры и практически сразу уехала в город, оставив на прислуге дочку Катю. Ну, хитростей не много — холодильник, плита, туалет во дворе. Люблю дикарские условия, гостиницы — скукота. К черту кондиционеры и евроремонты, к черту телевизоры и компьютеры. Мы имеем ровно то, что хотели — изобилие дикого моря, вина, фруктов и секса.
Днем лучше всего валяться на веранде, заросшей виноградом. На ней широкая, слегка поскрипывающая тахта, отсюда видно морской горизонт, дует ветерок, здесь отлично пересидеть жару. Веранда достаточно закрыта, но на ней все же не потрахаешься безбашенно, все соседи сбегутся на крики. Поэтому здесь мы развлекаемся почти ванильно, и только яркий красный ошейник на шее моей сучки выдает ее вечерние перспективы при закрытых дверях. Днем ей разрешено ходить без поводка и самой ласкать господина.
Алина ненасытна, она вырвалась из своего житейского круговорота всего на пару недель и стремится оторваться до полного бесчувствия. Солидная дама на солидной должности — а сейчас забывшая обо всем похотливая и счастливая шлюха. Стащила из машины свою любимую мохнатую шкуру и может часами валяться на ней в ногах, сладострастно вылизывая мне каждый палец ступни. Алина прирожденная соска, словно в детстве у нее слишком рано отобрали эту игрушку. Подтягиваю сучку за ошейник и позволяю лизать яйца. Она делает это артистично, эротично прогибаясь и демонстрируя мне свою классную задницу.
— Ладно, шлюха, можешь пососать — милостиво разрешаю я.
Алина всегда старается как в последний раз, отсос в ее исполнении как произведение искусства — от него не только млеет член, но и наслаждаются глаза. Монотонно покачивающаяся женская головка, влажные губки, старательный язычок, ласковые ладони — если рай не таков, то зачем мне рай?
Перемещаюсь на кровать и заваливаю мокрую шлюшку на себя. Мы уже не так голодны, как в первые пару дней и способны не только исступленно рвать друг друга на части. Член изнывает в жаркой глубине, руки никак не наедятся сочной плотью женской задницы, губы не могут придумать, как одновременно впиваться в ее охающий ротик и засасывать ее возбужденные соски. Алина любит, когда я сильно держу ее за волосы, когда второй рукой сковываю ее кисти за спиной.
— Я ваша шлюха, господин, я ваша послушная сучка — она снова стонет свои любимые мантры — они так же однообразны, как и возбуждающи. Такие эмоции не передать словами — а значит изобилие слов бессильно и бесполезно, здесь правят вздохи и спазмы, оттяжное сладострастие и невидимые токи. Начало нашего совокупления словно горячее море, но чем дальше, чем больше оно напоминает полет, полет не над землей, а куда-то в космос.
Сквозь истому краем глаза замечаю Катьку. Она вроде как пошла к туалету, но теперь приросла ровно к тому месту, откуда видны наши извивающиеся в наслаждении тела. Уже год, как девка окончила шкoлу, и насколько я понял, деспотичное материнское воспитание оставило ее без общения с парнями. В результате наша служанка хотя старается ничем не мешать постояльцам (даже научилась почти не смущаться при виде Алининого ошейника), но оторваться от сегодняшнего зрелища выше ее сил. На этом месте вижу ее не впервые, теперь понятно, что она подглядывает сознательно.
— Катька подсматривает — шепчу Алине и она удовлетворенно мурлычет. Специально приподнимаю свою шлюшку, чтобы лучше были видны ее прыгающие сиськи, засовываю пальцы ей в рот, шлепаю по заднице. Присутствие наблюдателя нас раззадоривает.
Но и девчонка явно не промах — не зря же ручка под халатик полезла. Ну точно, она на нас дрочит! рассказы эротические Катька начинает заметно извиваться, вторая рука уже мнет грудь — девка не лишает себя законных радостей, молодец. Но я-то тоже люблю поиграть — фиг тебе, а не кончить сейчас, подглядывая. Укладываю Алину себе на грудь, мы продолжаем нежиться, но бурную фазу оставляем на вечер, после купания.
* * *
После ужина Алина отправляется в комнату, готовиться к вечерним развлечениям, а я решаю задержаться и потроллить Катьку. Девушка на кухне моет посуду. Увидев меня, сразу услужливо поворачивается:
— Вы что-то еще хотите, Сергей Сергеевич?
— Ничего особенного. Просто зашел поинтересоваться. Что, Катерина, нравится тебе смотреть, как мы ебемся? — нарочито ленивым голосом ошарашиваю прислугу.
Прекрасная сцена — у девки перехватило дыхание, тупо смотрит на меня как кролик на удава.
— Что молчишь, нравится, спрашиваю?
— Я не… Сергей Сергеевич… почему…
— Придумываешь что соврать? Так это напрасно.
У Катьки в голове явно полный бардак, ничего осмысленного придумать она не способна. Под моим требовательным взглядом девчонка быстро сдается и заливается причитаниями:
— Простите меня, Сергей Сергеевич… Я нечаянно… Случайно увидела… Я больше не буду… Никогда… Правда, никогда не буду…
— Что, и мастурбировать во дворе больше не будешь? — наношу я следующий удар. И он снова достигает цели. Девке не понять, что для меня это всего лишь развлечение, она уже основательно струхнула.
— Пожалуйста, Сергей Сергеевич — голос ее срывается, Катька в панике — Пожалуйста… Я больше никогда не буду… Пожалуйста… Простите меня… Не говорите маме… — ага, уже до слез дошла.
— Придется тебя наказать.
Катька сжимается, словно ожидая удара, и лишь тихонько всхлипывает. Выдерживаю томительную паузу.
— А ну, снимай трусы.
Глаза у девки натурально округляются.
— Ой… А… Мне нельзя… Сергей Сергеевич, нельзя мне… Катька прикрывается руками, словно я сейчас начну сдирать с нее халатик.
— Заткнись и делай что приказано — я неумолим. Полминуты молча давлю провинившуюся девку взглядом и она ломается.
— Пожалуйста, Сергей Сергеевич… Я не могу… На мне нет трусиков…
Катины руки медленно опускаются вниз, голова обреченно опущена. Похоже, она ждет, что сейчас ее натурально выебут. И что-то мне подсказывает, что при всем ее страхе, девка была бы не против. У меня другие планы на вечер, но почему бы не поиграться с такой сладкой добычей. Протягиваю руку и берусь за вырез халата. Катька задерживает дыхание и смешно напрягается, распрямляясь по стойке «смирно».
— Ходишь как шлюха значит, это мне нравится.
Катька заливается краской. Не спеша расстегиваю верхнюю пуговку. Еще одну. И еще. Такое впечатление, что все это время девка боится даже дышать. Начинаю краткую инспекцию сисек. Неплохо, неплохо, небольшие, но приятные. Сжимаю сосок, чтобы немного оживить свою жертву. Катька тихо ахает, но почти не дергается. С ней можно делать что угодно, но сейчас мне угодно только подразнить. В комнате меня ждет зрелая чувственная сучка, а трепетная неопытность девчонки конечно заводит, но как-нибудь в другой раз.
— А ну повернись, руки на стол.
Катерина выполняет приказ медленно, словно оставляя себе какой-то шанс. Но она и сама не знает, чего хочет, о каком сопротивлении тут может идти речь.
— Прогнись… ниже… еще ниже…
Поддавливая на поясницу добиваюсь любимой позы с бесстыже выставленной задницей. Нет времени как следует поглумиться и довести девку до похотливого скулежа, поэтому просто закидываю на спину подол халата и поглаживаю голую девичью попку. Этого уже достаточно, чтобы на ее кожу табуном высыпали буйные мурашки. Катька начинает слегка двигать задом и как бы невзначай подраздвигает ножки. Ах ты маленькая развратница. Пробую пальцами пизденку — ну точно, мокрая же уже, она меня хочет. Ну уж нет, придется подождать. Наношу первый шлепок по заднице.
— А! — девушка резко вскрикивает от неожиданности.
— Не «а», а «простите пожалуйста» — назидательно отвечаю я и на ношу следующий шлепок.
— Простите пожалуйста Сергей Сергеевич, я больше не буду! — торопливо повторяет Катька.
— Будешь, маленькая сучка, будешь. Еще удар. — Ты будешь подсматривать, а я буду тебя за это наказывать. Шлепок. — А называть нас теперь будешь «господин» и «госпожа», поняла, сучка?
— Поняла.
Шлепок посильнее
— Как ты сказала?
Молчание, еще шлепок.
— Я поняла, господин, простите — все-таки массаж ягодиц прибавляет ума.
— Вот и хорошо. И еще — дрочить теперь будешь только по моему приказу, понятно?
— Слушаюсь, господин!
Голос Катерины неожиданно повеселел, похоже я угадал и такая игра ей нравится.
— На колени, сучка.
Девка быстренько разворачивается и плюхается передо мной.
— Целуй руку и благодари за воспитание.
Катька с благоговением прикасается губами к моей ладони и заискивающе смотрит в глаза.
— Спасибо что наказали меня, господин.
Ну, с фантазией пока слабовато, но лиха беда начало, обучается похоже неплохо. Засовываю ей палец в рот и девка послушно начинает сосать. Приятно, но меня ждет моя шлюха.
— По вечерам мы ебемся куда интереснее — недвусмысленно сообщаю Катьке на прощание, похлопывая ее по щеке.
* * *
Алина любит порку. Вообще порка — один из самых тонких инструментов общения с похотливой сучкой. Кого-то поражает физическое воздействие, кого-то эмоциональное унижение, кто-то вообще панически боится, но равнодушных нет. Мазохистки, подвинутые на боли, мне не нравятся, и синяки на женском теле меня совсем не возбуждают. Но не люблю и баб, которые корчат из себя недотрогу — такая обычно не только капризна, но и совсем не умеет отрываться, с ней уныло. Боль, правильно вплетенная в секс, помогает достичь улетного возбуждения — и мне нравятся сучки, которые это умеют. Реакция Алины как раз в моем вкусе — порка как лучший способ оторваться от банальности и оголить нервы и похоть. И по вечерам сучка
получает сполна.
Моя секс-игрушка никогда не знает, что именно уготовано ей сегодня. Только приветствует господина всегда одинаково — уже надела кожаные браслеты, закрыла глаза повязкой, и пристегнула цепь к поводку. Дрожащий огонь свечей придает демоничности. Я уже изрядно возбужден — хорошо поиграли днем, на закате сочно ебал суку в рот на морском берегу, да и наказание прислуги тоже неплохо завело. Поэтому покорную шлюху, стоящую на коленях с плетью в зубах и руками за головой, хочется оттрахать резко и безжалостно. Руками глажу, мну, щипаю женскую плоть. Все остальное приходит внезапно, заставляя сучку дрожать от предчувствия и вскрикивать от неожиданности. Ласка… удар плети по спине… снова ласка… пощечина… Ногой дрочу мокрую пизду и унизительно скулящая шлюха бесстыже пытается насадиться на ступню.
Приковываю сучку руками к решетке кровати у нее за спиной и грубо ебу в рот, натягивая за волосы. Член проникает глубоко, жертва прижата к решетке, давится и судорожно вдыхает, когда хуй с чмоканьем покидает рот. Но пока я членом размазываю по ее щекам слезы, шлюха должна успеть выкрикнуть что-то самоуничижительное, не повторяясь.
— Я ваша шлюха, господин!… Член снова таранит глотку… — Я ваша похотливая блядь!… Да, шлюха, да, получай… — Я ваша хуесоска!… Голова у сучки уже кружится, мысли путаются, вот она сбивается — и получает обжигающий удар плетью по сиськам. Еще… и еще… Алина кричит в голос — но это не сухие крики боли, а похотливый вой течной суки. Затем тишина, только кончик моего пальца легко поглаживает склизкий клитор. Вот эту пытку она терпеть совсем не умеет. Уже через минуту Алина натурально рыдает, бьется в оковах и умоляет господина выебать ее как ему только заблагорассудится. Не прекращая дразнить шлюху, плюю ей в лицо, даю пощечину — но все это лишь распаляет сучку еще больше, она уже где-то в другом мире.
Отстегиваю окончательно поплывшую шлюху, за волосы поднимаю с колен и перекидываю через решетку кровати. Крепко мну несправедливо забытую задницу. Алина слезливо скулит, когда я порю ее, не прикасаясь. И сразу успокаивается, когда физически чувствует властную руку — натягивающую поводок, схватившую сучку за волосы или просто лежащую на спине. Копошусь пальцами в выставленной напоказ пизде, опять доводя шлюху до блядского визга… И снова плеть, посильнее чем прежде… Когда я наконец вхожу в нее сзади, Алина в чувственном припадке начинает биться головой о постель и бессвязно восклицать рабские мантры покорной сучки. Красная от порки горячая задница ходит ходуном, женщина плохо сдерживает жажду податься мне навстречу — она знает, что темп определяю только я и за лишнюю самодеятельность накажу.
Замираю на пару секунд и прислушиваюсь — не зря же я оставил дверь приоткрытой? Странно, что Катька продержалась так долго и только сейчас я наконец слышу сопение подглядывающей девки. Комната небольшая — всего три шага и я уже у двери, еще два и я в коридоре, голый, потный, с требовательно торчащим хуем, качающимся прямо перед лицом сжавшейся в углу служанки. Без лишних разговоров хватаю ее за волосы и волоку за собой. Катька в шоке и почти не сопротивляется. Безжалостно разрываю на ней неуместную сейчас старенькую ночнушку и жестким окриком пресекаю попытку прикрыться.
— А ну, блядь, на колени быстро! Руки за спину!
Ошалевшая от страха девка немедленно плюхается на пол, я связываю ей руки и пинком заставляю ползти вплотную к Алине. Мне уже все равно, что они думают, я хочу ебать обеих и с рычанием засаживаю хуй поочередно в Алине в пизду и служанке в рот. Катька покорно стоит с открытым ртом, между ее грудями живописно текут слюни. Это зрелище окончательно срывает мне крышу, взрываюсь в горячей глубине Алины и смачными ударами вбиваю сперму в женское лоно. Последние капли сбрасываю ей на ягодицы, заставляю Катьку слизать их, а потоми и облизать мой уставший член.
Перевозбужденная Алина все еще не кончила. Заваливаю Катерину на кровать и приказываю Алине усесться ей на лицо. Шлюхе не нужно повторять дважды, похотливо улыбаясь она хищно подминает под себя связанную девушку и за волосы поднимает ее голову:
— Лижи мне, лижи свою госпожу, сучка!
Алина уже осатанела от похоти и поэтому настойчива — своей мокрой пиздой она извозила все лицо беззащитной жертвы. Служанка лишь бессвязно стонет, но чувствуется, что старается.
— Да, маленькая блядь, да… работай, работай шлюха!
Воспользовавшись Катькиной беспомощностью, засовываю пальцы в ее мокрую пизду. Очень приятная инспекция — горячо и тесно. Дрочила, конечно, не послушалась приказа — ну так приказ для того и давался, чтобы она чувствовала возбуждающую вину за свое всепобеждающее блядство. Служанка тихо извивается от моего вторжения, и в это время Алина выходит на вершину блаженства и начинает бешено вскидывать задницу, звеня цепью и визжа на высокой ноте. После чего заставляет покорную девушку тщательно вылизать вытекающие из лона соки, перемешанные с моей спермой.
Мы валяемся уставшие и удовлетворенные, теперь время для маленького шоу. Голая Катька с перемазанной мордашкой сидит в кресле, бесстыдно задрав ноги на подлокотники, и мастурбирует, а мы с Алиной насмешливо наблюдаем, как послушная служанка выполняет приказ. Чрезмерная новизна ситуации слишком смущает нашу пленницу и она никак не может кончить.
— Давай-ка поможем этой потаскушке.
Крепко беру служанку за волосы и взасос целую сладкие губки. Кручу ей соски, шлепаю ладонью по пизденке. Алина трахает девчонку рукой и умело доводит скулящую жертву до яркого оргазма.
Ползающая по полу служанка уже протерла влажные пятна обрывками ночнушки и теперь преданно целует наши ноги. Шлепаю Катьку по мокрому заду и выставляю за дверь.
— Сладких снов, сучка. И смотри у меня, не смей дрочить без разрешения!
— Слушаюсь, господин.
Да уж, знаю я, как она слушается.
— Ох уж эта молодежь, один разврат на уме — делюсь с Алиной своими глубокими жизненными наблюдениями. Она блаженно улыбается и раскрывает объятья. Действительно, спать пора, впереди еще так много вкусного…
— — — — —
