По этапу было привезено в один из лагерей системы СТАЛАГ очередную партию политических заключённых. Это был обычный рутинный этап, коих было множество, в период 1937—1939гг. Партия проводила чистку своих рядов от неблагонадёжных и политически неугодных элементов. Если какой-то индивидум попадался на крючок системы тогда система наказывала не только того кому не повезло оказаться в поле зрения следователя НКВД, но и близких родственников и друзей. Следовательно этап включал в семя не только осужденных но и их жён, подруг и иногда детей если они были уже в том возрасте чтобы отвечать за поступки своих родителей и знакомых. Подвиг декабристок применялся к ним, даже если они того не желали, но такова система.
В этом рассказе речь пойдёт о тех кто вынужден был «последовать» за своими мужьями, любовниками, и отцами по этапу в места заключения, по всей так сказать строгости закона. Подчёркиваю, описанные события не есть что-то исключительно особенное, а обычная рутина, к которой однако местный персонал относился с нескрываемым усердием и заинтересованностью.
За стенами деревянного барака который был приспособлен под сан. часть еще слышно было как шумит паровоз отгоняя уже разгруженные теплушки, лай собак крики конвойных подгонявших осуждённых, а в двери ввалился конвойный Ванька в тулупе и громко крикнул в предбаннике:
— Эй дежурный, принимай на осмотр! Заходи по одному, и поживей! — — это он уже в распахнутую дверь крикнул, и придерживая дверь на пружине, чтобы не закрылась стал подталкивать в спину быстро входящих женщин, только прибывшего эшелона.
— Давай, давай, стройтесь у стенки. Пять, шесть, семь… Эй дежурный, уснул что ли!
— Да не ори ты, тут я тут.
В предбанник зашёл дежурный, вытирая руки белым вафельным полотенцем. Последнюю девушку Ванька втолкнул в помещение.
— Двенадцать, всё. Товарищ лейтенант, отконвоированные на медицинский осмотр женщины доставлены в количестве двенадцати штук.
Порывшись в планшете висящем у него через плечо он достал кипу документов и протянул их дежурному офицеру.
— Все здесь, их прапорщик Кривонос сам отбирал, если что все всё к нему.
— Свободен. — — скомандовал дежурный взявши документы из рук конвойного.
Помещение предбанника было просторным квадратным со столом в одном углу и длинной лавкой у противоположной стены. Женщины стояли у стены держа в руках узлы, чемоданчики, и кое какие вещи, на спех прихваченные из дома при аресте. Слёзы выплаканы ещё в теплушках, головы опущены, глаза в пол, кое кто исподлобья поглядывает на дежурного лейтенанта.
— Так-так. — — дежурный не глядя на заключённых стал перекладывать документы отсортировывая их на своё усмотрение, садясь за стол. Оторвавшись от бумаг он взглянул на стоящих у стены женщин.
— Я буду называть фамилию, а вы отвечать громко и ясно Я, и положив вещи там где стоите выходите и садитесь на лавку. Понятно?
Женщины закивали головами, кое кто сказал да, понятно, стали ставить чемоданчики и узлы поудобнее у стенки. Засуетились, дежурный называл фамилии, и по одному на лавку усаживались женцины-заключённые.
Кто были эти заключенные, и за что? Это жёны, подруги тех арестантов которых арестовали по политическим статьям, а проще Враги Народа, и отношение к ним было как к павшим столь низко, что и за людей их многие не считали. Понимая это, и зная как система ломает людей, эти женщины обречённо, и отстранённо выполняли всё, что от них требовалось.
Собравши дела в стопочку, дежурный встал и объявил:
— Перед освидетельствованием всем надлежит помыться. Возьмите из пожиток чистое бельё и скоро придёт конвой и отведёт на помывку, затем обратно. Понятно?
И снова согласные кивки и невнятные слова ободрения, но в этот раз женщины были явно обрадованны перспективе помыться после долгой и ужастной дороги в зону.
После помывки, чистые и уже не столь угнетённо выглядевшие новоиспеченные ЗК сидели перешептываясь на длинной лавке предбанника сан. части. Вошедший дежурный оборвал все разговоры, и обратил на себя внимание сидящих.
— Ну, что настроение улучшилось, после помывки-то? — — спросил он властным но участливым тоном. Энергичные кивки и тихие «да-да, спасибо» наполнили комнату шуршанием голосов.
— Хорошо. Теперь я проинструктирую вас что будет дальше. Вас отобрали для работы на кухне, в общежитии персонала, столовой и других работ комендантского значения. Именно по этому будет произведёно медицинское освидетельствование, так-как работа для обслуживающего персонала требует проверки, и более пристального обследования. Знайте, что для вас это очень выгодное назначение, и если кто небудь из вас не пройдёт отборную комиссию вас отправят в общий лагерь и общие работы. Я надеюсь всем понятно, что это значит?
Женщины энергично и дружно закивали головами, и смотрели на лейтенанта как на благодетеля, и внимали каждому слову. Что означало общие работы объяснять нужды не было.
— Короче для всех вас амнистия не предусмотрена, сроки у вас большие, и это возможность для вас дожить до конца вашего срока. Понятно?
Кивки и бормотание «понятно, конечно понятно».
— Так, раз понятно… Заходить будете по четверо, я называю фамилия и лагерный номер, а вы запомните свой номер как отче наш. Осмотр проведёт глав. врач, ему не перечить, всё исполнять, и лишних вопросов не задавать. На заданные вопросы отвечать односложно и внятно. Первые четыре…
Четвёрка женщин зашла в кабинет врача, выстроившись у стеночки. Это был просторный кабинет выкрашенный как положено в белое со стоящими у стен измерительными приборами напоминавшими комиссию по проф освидетельствованию. Штанга для измерения роста, весы, стеклянные шкафы с металлическими коробочками инструментов, прибор стерилизации, короче ничего особенного.
Сидящий за столом глав. врач был мужчиной лет пятидесяти, в белом халате, и шапочке, ну чистый доктор из поликлиники.
— Так Коля приступим, ассистенты готовы? — с виду простой вопрос заставил доктора улыбнуться.
— Так точно, всё подготовлено, можно начинать. — однако серьёзность ответа, без тени улыбки заставила доктора вздохнуть и принять обычный серьезный вид.
— Раз готово будешь измерять и вести карточки. — Коля кивнув сел за стол и стал перекладывать бланки. Доктор обернулся к сидящим и строго с официозом произнёс:
— Товарищи женщины, кто из вас болел венерическими заболеваниями, и другими женскими болезнями?
Сидящие замотали головами, отрицая подобную возможность в их комсомольско-партийной жизни.
— Хорошо, а как на счёт кишечных расстройств, геморроя, выпадения прямой кишки?
Снова отрицание, но не у всех, одна потупив глаза подняла руку вверх.
— Тааак, а что у вас дорогуша? — — доктор приподнял брови.
— Выпадение.
— Ну ничего, это не критично, проверим разберёмся. Ваш номер?
— 457862 — — прочитала свой номер записанный на ладони химическим карандашом.
— Итак вы номер первый, за вами второй, третий и четвёртый. — доктор ткнул в каждую пальцем.
— Это для удобства осмотра для меня, потому что я плохо запоминаю эти числа… — он наморщил лоб показываю свою озабоченность этой ужасной проблемой.
— Хорошо, продолжим, а теперь встаньте и разденьтесь до нижнего белья, вещи сложите на стульях, только побыстрее у меня сегодня трудный день, а хотелось бы с вами успеть до обеда.
Трое разделись и стояли в белых чистых панталонах, а одна осталась в ночной сорочке, что давало понять то, что у неё нет белья.
— Номер второй, подойдите ко мне.
Подошла девушка в ночной рубашке, и доктор повёл её к измерительным инструментам. Измеряв рост, вес, обхватив ремешком талию, бюст и бёдра, осмотрев зубы, засунули ложечку в рот.
— Теперь снимайте вашу рубашку, будем осматривать тело. — тон доктора был спокойный деловитый, явно эта процедура была для него рутинной повседневность, а лейтенант Коля прилежно заполнял в формуляр озвученные доктором параметры.
Сняв ночнушку и отнеся её на стульчик к сидящим женщинам, с интересом наблюдающим за происходящим, она вернулась к доктору.
Перед оценивающим взором доктора и лейтенанта предстала в полной наготе не высокого роста стройная девушка лет около тридцати с маленькими грудками но немного полноватыми бёдрами и попой. Однако в ней явственно была видна осанка и рельеф мышц на ногах и упругость ягодиц, что выдавало в ней возможную сельскую жительницу, привыкшую к труду в поле. Волосы на лобке расти в низ реденько, а сам лобок округло выступал.
Доктор пристально осмотрел её сквозь свои очки, осмотрел руки, стопы, под мышки, помял грудки, потискал соски, от чего они стали топорщится.
— Хорошо, а теперь осмотрим внутренние органы, садитесь ка на этот стульчик…
«Стульчик» представлял собой тоже прибор для осмотра, но специфический. В жёстком сидении стула было вырезано отверстие как в унитазе, и внизу крепилось зеркало, которое под углом показывало доктору то, что он хотел осмотреть. Стул стоял спинкой к сидевшим женщинам, и они мне могли видеть, как осматривает доктор их товарку, хотя во вытянутым шеям было понятно, что это их очень интересует. И ещё этот стул был на высоких ножках, и сидящая на нём девушка была немного выше, что позволило доктору подтянуть свой табурет и сесть как раз на против стула с усаживающейся на него. Щелкнув тумблером он зажёг лампочку как раз внизу стула.
— Хорошо, а теперь сядьте поудобнее и разведите ягодицы в стороны, чтобы мне было видно. Ага вот так—удовлетворился доктор после недолгого ёрзания исследуемой на стуле.
Рука доктора потянулась к девичьей промежности, и стала поглаживать половые губы, оттягивая их, и задирая вверх складочки над клитором оголяя его. Погладила колечко ануса заставив его сжаться.
— Так, расслабьтесь, я не хочу тут себе пальцы ломать: — раздражённо проворчал доктор и взял со стола стеклянную бутылочку с надписью «Вазелин».
— Я сейчас буду осматривать, а вы расслабьтесь, и потерпите, у вас ещё пробы выделений на посев. И не забывайте, если я вас не обследую, не возьмут пробы, можем вас отсеять по не пригодности. Так, а теперь потерпите.
Скользкие от вазелина пальцы доктора намазывали половые органы девушки, и вдруг погрузились во влагалище. Девушка вздрогнула сжавши края стула руками, а пара пальцев доктора уже во всю елозила внутри её обследуя стенки влагалища, доставая до шейки матки.
— Рожала? — спросил доктор не прерывая елозить внутри, а большим пальцем теребя клитор.
— Нет: — выдохнула девушка от напряжения, щёки налились румянцем, глаза выпучены, дыхание участилось.
— Угу, так, тут всё в порядке идём дальше. — палец доктора переключился на анус девушки, разминая его пробуя на прочность. Введя на половину палец доктора застрял сжатый анусом девушки.
— Так, дорогуша, если вы не постараетесь, и я туда не попаду, вы рискуете не пройти посев, а не пройдёте посев не пройдёте комиссию. Так постарайтесь, представьте, что вы в туалете по большому, тужьтесь.
Анус отреагировал на требования доктора, расслабился и развернулся насаживаясь на палец, давая ему дорогу внутрь.
— Ну вот, молодец, ещё немного, и я закончу.
Палец стал энергично елозить внутри ануса, расширяя его.
— Так, так и держите, и запомните как надо. — ободрял доктор вгоняя уже второй палец внутрь.
Поелозив какое-то время доктор вытащил руку из под стула. Вытирая руку полотенцем он направился к рукомойнику и подкинув язычок помыл руки с мылом.
На трясущихся ногах, от возбуждения и шока девушка слезла со стула.
— Одевайте свою рубашку и Коля проведёт вас в лабораторию на посев, это будет последнее обследование. Это очень важно пройти посев, и по результатам анализов мы примем решение как с вам быть дальше.
Проведя взглядов лейтенанта и неуверенно идущую девушку трое других повернули головы к доктору.
В соседней комнате, между стеллажей и пробирок за столом сидел молодой человек в белом халате, что-то писал карандашом.
— Так Степан, вот номер второй. — он подал формуляр—После посева заполнишь. Удачи.
Девушка бордовая от возбуждения и стресса стояла опустив глаза в пол. специально для .оrg Санитар встал из-за стола и подошел к ней, взял за локоть подвёл к стоящему столу. Подтолкнув ладошкой в спину придавил заставив трязущуюся девушку опустится на стол. Задирая рубашку ей на спину и оголяя округлый зад сказал:
— Не волнуйся, это не долго будет. Сейчас посмотрим, как там доктор справился, расставь ноги пошире…
Присев перед круглой попой девушки санитар поелозил вальцами по половым губам, засунул их во влагалище поелозил.
— Угу, выделения есть, это хорошо, а здесь как? — — палец его залез в анус без предупреждения, заставив тот сжаться.
— Ну-ну, ану расслабся. — приказал санитар строго, и снова анус раскрылся пропуская палец внутрь.
— Сейчас мы помажем прибор, и он распахнул халат оставшись в одной рубахе нижнего солдатского белья и подштанниках того же цвета. Из прорези в исподних он достал свой «прибор» таких себе размеров в сантиметров двадцать с крупной багровой головкой, и немного висящей залупой. Помазав свой прибор вазелином он приставил его к девичьему влагалищу.
— Кричать запрещено. — сказал он и стал настойчиво просовывать «прибор» в девушку.
Засунув «прибор» на половину он упёрся в шейку матки.
— Маленькая, так и запишем. — — вытащив он снова ввёл его во внутрь, и начал ритмично натягивать влагалище на член. Девушка громко сопела, иногда издавая негромкие стоны.
Вытащив «прибор» на ружу санитар присел и взятой со стола палочкой с ваткой на конце.
— Разведи жопу, берём посев. — — разведя ягодицы в стороны девушка раскрыла дырочку влагалища, в которую санитар ввёл палочку помазывая там.
— Так и держи. Теперь ещё вот здесь, будет немного больно, но ты же понимаешь нужно.
Приставив мокрую от выделений и вазелина залупу к отверстию ануса он настойчиво надавил. Головка соскальзывала, снова упиралась в неподатливое колечко сфинктера, но вот кажется наткнувшись на опору вдавила глубоко попу, руки девушки соскочили с ягодиц, и член якобы вошел, но…
— Ану растяни! — прикрикнул санитар. — — руки девушки стали цепляться за ягодицы стараясь ухватиться, и вот… Ягодицы потянулись в стороны, и головка «прибора» как-то резко пронырнула внутрь с щелкающим звуком.
— Ооооо-мммм-аааа. — вырвалось из горла несчастной.
— Ооооо-вот-вот, таак! Очко играет! Уффф. — — подбадривал санитар тараня бьющееся в конвульсиях тело. Девушка обливаясь слезами, закусив до крови губу, сучила номами, но руки её крепко держали разведённые ягодицы.
Выдернув «прибор» санитар положил обе руки на спину девушки заставляя её прекратить трепыхаться. Обмякнув всем телом она расслабленно лежала на столе с рассавленными ногами, закинутой и смявшейся, мокрой от пота ночнушке, и крепко сжимая разведённые ягодицы.
— Держи, держи. Посев, и осмотр. — санитар взял ещё одну палочку и ввёл её в начинавший закрываться анус.
— Так-так, один разрывчик, ничего, могло быть и хуже. Ты молодчага, крепкая, щас помажу вазелином, потом запишу, и завтра к доктору. Залечим, не в первой. Я пока заполню тут, а ты полежи, полежи.
В это время осмотр продолжался в обычном режиме, и доктор уже успел обмерять номер третий, из сидящих на стульях женщин. Третий номер была симпатичной, но довольно худощавой девушкой около тридцати лет, среднего роста, но с очень массивной грудбю, судя по объёмам чашек лифчика. В тот момент когда
пришла очередь обследования или вернее сказать ощупывания груди в комнату волда девушка номер два, и просеменила к стульчикам и тихонько уселась опустив голову и уставившись в пол.
Держа в руке снятый лиф девушка проводила взглядом своу подругу по нещастью, а именно так это ею и воспринималось, удовлетворившись мем, что она жива здорова, тихонько выдохнула.
— Не отрываясь руками от ощупывания доктор повернул голову к севшей девушке и участливо так произнёс:
— Всё нормально, посев прошол удачно?
— Нормально. — — ответила она не поднимая головы.
— Очень хорошо… — — доктор приподнял одну грудь взвешивая в руке. — Интересно…
Покончив в бюстом доктор повёл девушку к стулу, там возле него приказал приспустить панталоны и осмотрел поросший кучеряшками чёрных волос лобок, повернул задом погладил попу, и сказал усаживаться.
Затем процедура по обработке влагалища, и ануса вазелином, и удовлетворённо крякнув сказал:
— На посев, теперь на посев, здесь всё нормально. — — отошёл к рукомойнику, а Коля увёл номер третий в дверь лаборатории.
— Давай карточку, вот новая. — Коля забрал формуляр и удалился.
— Так дорогуша подходим к столу, трусы до колен и ложись грудью на стол. Тебе будет не жёстко. — — с усмешкой пошутил санитар подходя и понукая девушку к столу. Присаживаясь перед белой попкой, он разгладил руками жирные от важелина воловы на половых губах и засунул пальцы поочерёдно во влагалище и анус.
— Так-так всё готово к посеву, но мало выделений, сейчас будем брать пробу. — Он встал вытащил свой «прибор», уже налившийся кровью и без предупреждения затолкал в женкий орган. Порол он лежащую на столе, со спущенными трусами, без жалостно как видно добиваясь максимального темпа, затем резко выдернув оценил проделанную работу, зажав «прибор» рукой у основания. Его большой член подрагивал и блестел от выделений, а влагалище лежавшей женщины зияло не спеша стягиваясь. Так же без слов он надавил членом в анус, глубоко вмяв его между ягодиц. Изг руди несчастной выырвался стон:
— Цыц, молчать! Ну же давай, открывайся открывайся! — он стал дёргать член у основания, помогая ему проталкиваться в тесный анус. Давление увеличивалось и в один момент головка глубоко нырнула внутрь. Не останавливая темпа санитар стал так же энергично таранить анус как перед тем влагалище. Бедная жертва извивалась в судорогах, мычала, рыдала, а поршень работал, и работал, без жалости и устали.
— Терпи, терпи, терпи. — в такт толчкам повторял санитар, вгоняя свой поршень на всю длину и хлопая яйцами.
Резко вытащив член из попы санитар развел ладонями ягодицы оценивая.
— О, какая… Вот это я понимаю дырка. — взяв палочку он сделал мазки из обеих отверстий, убрал висящий и опадающий «прибор» в прорезь подштанников сказал:
— Свободна.
Она тихонько вышла из дверей лаборатории, и просеменила к стульям, где сидели две уже прошедших «осмотр» женщины, и села рядышком, из-под лобья взглянув на ту, которую доктор как раз подводил к стулу.
На очереди была женщина как говорят «в соку», крупный круглый зад, широкие бёдра, увесистая пара грудей слегка провисала своей тяжестью, хотя это не лишало даму, а именно так она и выглядела, очарования. В отличии от двоих, которые безропонтно сносили все эти унижения эта дамочка была на грани нервного срыва. Во время «осмотра» доктором её грудей она уже вся бордовая не знала куда деть глаза, вертела головой, стараясь не смотреть ни на доктора, ни на себя. Закатывала глаза подносила руку тыльной стороной ладони к верхней губе, заслоняя свои переживания.
Доктор уже начинал спешить, поглядывая на хронометр который лежал у него в кармане, и который он время от времени доставал вытягивая за цепочку.
— Трусы приспустить, залезай на стул. — — он нагнулся, чтобы включить лампочку, как резко выпрямился и прикрикнул:
— Стоять! Я же сказал трусы приспустить, а вы куда полезли дамочка?
Дамочка замерла на несколько секунда, казалось она потеряла чувство ориентации от этих манипуляций над собой, и переживаний о том, что ещё предстоит. Происходящее с предыдущими она видела из противоположного конца комнаты, и во спины, но то что происходило было ей вполне понятно.
Стянув трясущимися руками панталоны до колен, она чуть было не упала, широко шагнув к стулу.
— Оккуратнее! — доктор поддержал её за талию и второй рукой подтолкнул к стулу придерживая за ягодицу. Усевшись она поёрзала усаживаясь «по шире», и доктор пододвинув свой стул сел, с бутылочкой вазелина в одной руке.
— Вы дамочка не тряситесь, это лишнее. Вот посмотрите не ваших соседок, они уже прошли осмотр и видят себе как ни в чём не бывало, вам этого мало что ли? — — он взглянул на неё вверх.
Нервное кивание и одновременно отрицательное верчение головы означало, что понимает, но не может ничего с собой поделать.
Вздохнув доктор обильно намазал пальцы вазелином полез рукой под стульчик. Рука доктора намазывала маленькие половые губы которые мелкими лепесточками практически не выделялись из-под массивных больших губ и крупного лобка с мелко поросшей растительностью. Он попеременно вводил один, затем два пальца во влагалище набирая темп, чтобы стимулировать выделение соков. Затем вставил один палец в анус, заставив дамочку содрогнуться в конвульсивных судорогах, но не обращая на это внимания стал елозить и смешивать вазелин с обильно выделявшейся смазкой. Пробуя ввести два пальца доктор наткнулся на конвульсивное сопротивление.
— Мне нужно два пальца, два, а не один. Вы это необходимо сделать, иначе осмотр вам не пройти. Ну же давай, постарайся, тужся… Вот-вот молодец, теперь лучше пойдёт.
Странное дело, но при всём своём стыде, боли, и страдании но дамочка вся бордовая отвернув голову в сторону казалось сдерживает не только боль от давления в заду, но и сдерживает то удовольствие которое ей было сейчас страшнее любой боли. Но доктора обмануть было нельзя, соки из влагалища обильно вытекали на ладонь доктору, что помогало ему в работе над анусом.
— Так всё достаточно, Коля, давай её на посев, только быстро, скоро обед, а мы ни в одном глазу, заработались тут…
Лейтенант быстро подошёл к всё ещё сидящей дамочке, и ухватив за руку потянул её со стула. Заплетаясь в ногах, а трусы она так и не натянула, дамочка засеменила ведомая в дверь лаборатории.
— Степан, давай вот тебе номер четыре, и не рассусоливай, обед скоро.
Бросив карточку и забрав со стола предыдущую, Коля подтолкнул женщину к столу, и сразу прижав ладонью спину уложил.
— Нежный материал, не попорти.
— А я и не рассусоливаю. — — пробурчал Степан в спину уходящему.
Подойдя к полулежавшей на столе женщине санитар достал свой «прибор» и строго так сказал:
— Эй, нежный материал, а ну вытяни руки назад, покажи мне ладошки. Тааак, а теперь крепко ухватись ими за свою жопу, молодца, и розтяни её, да пошире, чтобы я видел.
Лежащая сначала показала ладони, потом ухватилась за свой зад, и как только она ростянула половинки в стороны,»прибор» санитара резко вошёл во влагалище.
— Ааааа! — — вырвалось из груди женщины, но санитар на этот раз не стал её перебивать, потому, что этот стон был не стоном боли, а стоном удовольствия.
— Нежный говоришь, так она течёт как сучка. — — приговаривал санитар розпахивая новую долину, с оттягом, и удовольствием.
Поработав так немного, он вытащил «прибор, взял палочку обмакнул её во влагалище, ткнул в пробирку. Затем приставил член в заду надавил.
— Не-ж-ны-й ма-те-ри-ал…
Не резко а медленно и неотвратимо «прибор» въезжал а открывающееся отверстие ануса, так «заботливо» подготовленное доктором.
— Ааа… уууу… аааа! — начала стонать женщина, и снова санитар не прерывал её. В этом стоне была и боль и наслаждение. Он таранил её не останавливаясь, не резко, но ритмично и быстро, а она стонала и уже не от боли.
— Ну, давай баба кончай, запарился я уже, долго с тобой. — — он глубоко засаживал свой «прибор» на свою не малую длину и когда «заходил ходуном», он резко вытащил из попы член. Но, тонкая струйка из подрагивающего «прибора» потекла на пол, он зажал руками основание, но «прибор» всё равно продолжал извергать семя, заставляя санитара согнуться по полам.
— Вот бля, не успел, ну бля баба, ну станок. — восхищался санитар дёргая за свой прибор рукой выжимая последние соки из отработавшего смену органа.
Быстро придя в себя санитар всё таки не забыл про службу, подошёл к лежащей, безвольно опавшие руки её уже не сжимали ягодицы, а плетями лежали вдоль тела. Оттянув оду ягодицу он вставил палочку в ещё не успевший полностью закрыться задний проход, и сделав несколько вращательных движений взял пробу на бактериальный посев.
— Давай одевай трусы и на выход. — он похлопал её по заднице.
Женщинам сказали одеваться, и идти на приём пищи, и ту которая не успела пройти осмотр перенесли в ту четвёрку, что будут осматривать после обеда. Всё это было буднично, без насмешек, что даже тем кто подвергся этому испытанию это казалось почти нормой, как бы не ужасно и унизительно это не выглядело.
Маленькая ремарка, для понимания сути всей системы в то время:
Не обед, а приём пищи.
Не унижение и насилие, а медицинский осмотр, и анализ на бактериологический посев.
Все приняли эту «игру», и кукловоды и куклы.
P. S. Ваши комментарии будут интересны автору. Медицинская комиссия, или «анализ на посев».
