Линде-чан — вдохновителю моих самых странных фантазий и единственной девушке, завоевавшей моё сердце, не имея доступа к моему влагалищу.
— Линда, Линда, ну позови меня в гости, ну пожалуйста! — вертелась я вокруг на мою беду высокой девушки, приподнимаясь на цыпочках, прижимаясь к ней грудью и стараясь сделать так, чтобы её рука прошла между моих ножек или коснулась бедра. Добавьте к этому, что от меня требовалось не отстать от её быстрого шага, и стоящая передо мной задачка покажется не такой простой. Не удивительно, что ни одно из моих ухищрений не срабатывало: Линда была значительно выше и мне не удавалось устроить всё так, чтобы её ладонь приземлилась на молнию моих джинсов, а одна только грудь, видимо из-за небольшого размера, не могла привлечь к себе внимания этой высокомерной девчонки.
— Зачем тебе? У меня много дел, скоро сдавать проект, я не смогу с тобой говорить, твоё присутствие будет меня отвлекать, — ворчала она в ответ, постепенно теряя терпение. Я догадывалась, что изрядно её достала, но уже не могла остановиться.
— Ну Линда, я тихо, посмотрю фильм или во что-нибудь поиграю, ты меня даже не заметишь, — эти аргументы звучали не в первый раз, скорее по инерции, чем в надежде на положительный исход. С замиранием сердца я смотрела, как Линда, нахмурившись, набирает в грудь воздуха, чтобы решительно послать меня в последний раз и не произнести больше ни слова, но тут её рука, до того в раздражении поднявшаяся, со звонким хлопком опустилась прямо между моих ног. Я ойкнула. Заметив, куда угодила её ладонь, Линда быстро отдёрнула руку и выдохнула неожиданное:
— Хорошо. Я включу тебе стационарный компьютер, а сама возьму ноутбук. Очень надеюсь, что ты найдёшь, чем себя занять, пока я разбираюсь с делами, и наконец-то прекратишь меня доставать.
—
Я точно знала, что Линда смотрит порно и читает хентайную мангу, и даже знала, что она предпочитает истории с футунарьками, но так и не смогла отыскать ничего компрометирующего на её компьютере. Нашлось несколько фанфиков, местами очень откровенных, но их было недостаточно, чтобы пристать к ней с расспросами о чём-то сексуальном. Пока она отходила в туалет, я успела залезть в прикроватную тумбочку и найти кучу трусиков, все после стирки и чистые (дрожащими руками и с бешено стучащим сердцем я схватила несколько трусов и внимательно их обнюхала — ничего, кроме сухого запаха порошка). Конечно, мне не попалось и никаких игрушек, — глупо было надеяться.
Большую часть времени я сидела за столом перед компьютером, а Линда лежала на кровати по соседству, устроившись на животе, ногами в мою сторону, а лицом — к стене и ноутбуку, что-то сосредоточенно печатая. Вид её широких бёдер и большой, но аккуратной и крепкой попы утешал после всех неудач. Задница Линды всегда завораживала меня, и я готова была наблюдать за ней часами и днями, как фанатик за священной реликвией своей веры. Во всём виде Линды было что-то от божественного, неуловимое и ненавязчивое, что вызывало острое желание оказаться к ней максимально близко. Но каждый человек в боге выбирает одну самую важную ему черту или идею, которую он будет почитать, которая будет для него священнее других, и этот объект почитания может быть разным даже у приверженцев одной веры. Так вот, если бы Линда была богиней, то квинтэссенцию её божественности я бы определённо усмотрела в её заднице.
От раздумий о сакральном меня отвлекла моя же собственная ладонь, которую я обнаружила забравшейся под ремень джинсов, привычно расположившись на трусиках. Мысли о Линдиной попе так часто заканчивались для меня с рукой в трусах, что, видимо, успел выработаться условный рефлекс, как у собачек в исследованиях физиолога Павлова, но вместо выделения слюны у меня намокало между ног. Удостоверившись, что Линда продолжает смотреть в ноутбук и не увидит меня, пока не повернётся на сто восемьдесят градусов, я засунула ладонь под джинсы целиком, отодвинула полоску ткани в сторону и провела пальцем между больших половых губ ко входу во влагалище. Всё верно: ещё не Виктория, но уровень Ниагары достигнут.
Намереваясь получить от своего пребывания в гостях у Линды хоть что-то, я откинулась на стуле, развела ноги и вернула свой взгляд на её зад. За последние минуты, пока я пребывала в своих мыслях о божественном, в ней что-то изменилось. Очертания попы Линды словно стали отчётливее, ткань джинсов плотно облегала её, подчёркивая форму, а все изгибы налились чувственностью, переживавшейся почти физически, ощущением теплоты распространявшейся по комнате и тут же захватившей меня. Неожиданно я поняла, что в мыслях о скрытом в попе Линды неземном потенциале было не так много шутки, как прозрения. Я вынула руку из джинсов и, смутно понимая, что делаю, подошла к Линде и села на неё сверху, перекинув одну ногу через её бедра, стараясь как можно плотнее прижаться промежностью к её ягодицам.
Чудом сохранившийся участок ясного сознания настойчиво потребовал, чтобы я придумала внятное объяснение своим действиям, например, притворилась, что хочу сделать ей массаж. Я начала разминать её плечи, но частые, резкие и ненужные перемещения таза выдавали меня, потому что при каждом движении смещённая ткань трусиков приятно натирала половые губы. Линда что-то говорила, кажется, она задавала мне вопросы, но, к счастью, я не разбирала слов, и не могла ответить какую-нибудь глупость. Близость попы Линды и едва ощутимое давление между моих ног сводили с ума. порно рассказы Не сдержавшись, я просунула руку под её живот, щёлкнула кнопкой на джинсах и потянула молнию вниз. Линда дёрнулась, пытаясь скинуть меня, и я послушно подалась назад, потянув за собой её джинсы.
Обнажившаяся попа Линды, обтянутая голубыми в белую полоску атласными трусиками, явилась передо мной как откровение. В этот момент для меня существовали только её ягодицы, а скрытое под тканью представлялось величайшей тайной во Вселенной. Она казалась такой сочной и притягательной, что я не удержалась, склонилась над ней и провела языком по открытому участку кожи вдоль трусов, ласково её прикусив. Линда дёрнулась, пытаясь приподняться на руках, но я успела ей помешать, схватив за запястья и прижав их к матрасу.
Я касалась попы Линды губами, сквозь трусы и вокруг них, целовала, обводила её языком и кусала. Для меня это не было ласками, я не старалась доставить ей удовольствие и вообще ни о чём не думала. Это была моя молитва, выражение бесконечного обожания единственным доступным мне средством — моим языком, в буквальном смысле, а не пустыми словами, как это принято у других. Я лизала снова и снова, и ткань её трусиков пропитывалась моими слюнками и всё больше скрывалась между ягодицами, обнажая больше светлой кожи, которую тут же находили мои губы и язык. Линда перестала брыкаться и только тихонько мычала, уткнувшись лицом в кровать. Я отпустила её запястья, так и оставшиеся безвольно лежать на кровати, переместив ладони на её бёдра. Потянув её ноги на себя, я заставила Линду поднять попу, и она оказалась передо мной стоящей на коленях, высоко подняв зад, хотя её грудь и личико продолжали прижиматься к кровати.
Места для моего ритуала стало больше: я сжала её ягодицы в ладонях и развела в стороны, проведя языком между ними, начав от участка трусиков, за которым прятались её половые губы, и дальше, вверх. Я снова и снова лизала ткань трусов, впиваясь ногтями в нежную кожу Линды, оставляя на её попе царапины и красные следы. О том, что Линда не только невольная носительница этого воплощения божественного, своей величественной, восхитительной задницы, мне напомнили чужие пальцы, появившиеся вблизи моего лица. Оказалось, что пока я лизала её зад, воздавая хвалу прекрасному, этому дару мира идеального, Линда, совершенно проигнорировав сакральную природу происходящего, бесстыдно мастурбировала, её пальцы стремительно двигались чуть ниже лобка, перемещаясь вперёд и назад на несколько сантиметров. Это показалось
мне настолько естественным, обычным, милым и одновременно неуместным, несоответствующим тому, что происходило в моём восприятии, что ощущение божественности Линдиной попы немного отступило и я смогла разобрать, что Линда говорит сквозь всхлипы и постанывания:
— Трусы… Сними с меня эти блядские трусы наконец…
Мысль о том, что я увижу под трусами, снова вернула меня в мир грёз. Анус Линды представлялся мне смыслом жизни, конечной целью существования, с которой я так неожиданно столкнулась. Я была уверена, что ничего важнее со мной не произойдёт уже никогда, и замерла в нерешительности, крепко вцепившись обеими руками в ткань трусиков. Линда, ожидая, пока я сниму с неё бельё, убрала пальцы от своей киски. Ища поддержки на своём пути к познанию рая, я посмотрела в зазор между её нешироко расставленных ног, и увидела её лицо. Кажется, гнева и раздражения, замеченных мной за доли секунды и вызванных, очевидно, моим промедлением, хватило бы на пятерых. И это я увидела только часть лица! Что говорить о выражении всего лица… ох, кажется, Линда в ярости, а боги, как известно, в гневе страшны, а тем более богини, а… Испугавшись, я крепко зажмурилась и одним движением сдёрнула её трусики до колен.
Кажется, до того момента, как я решилась открыть глаза, прошла целая вечность. Я бы так и сидела, зажмурившись, но очень уж соблазнительно и вкусно звучало в темноте закрытых глаз ритмичное хлюпанье. Первым делом я удостоверилась, что эти сладкие звуки, как я и думала, издаёт писечка Линды под трудящимися над ней пальцами. В другое время я бы многое отдала за возможность смотреть, слушать и вдыхать запах киски Линды, но сейчас меня манило другое место. Глубоко вздохнув, я подняла взгляд и увидела его. Маленькое, туго сжатое тёмное колечко ануса, проглядывающее между ягодиц, его аккуратно, плотно сходящиеся морщинки и ни одного волоска, который мог испортить красоту этого местечка. Я замерла, поражённая его простотой и совершенством.
— Мне не хватает… твоего языка — каким-то чудом слова Линды сумели пробиться сквозь охвативший меня немой восторг. Я почувствовала свою избранность — Богиня посвятила меня в своё главное таинство, она доверяет мне, а я могу Ей помочь. Я ни за что не подведу её, сделаю всё, что потребуется. И я снова опустила лицо к её попе. Мне было стыдно видеть следы своих пальцев и зубов, оставленные на коже Линды, — как я посмела быть так груба с ней, с этим воплощением прекрасного, о чём я только думала? Положив ладони на её ягодицы, я нежно развела их в стороны, ровно настолько, чтобы открыть доступ к анусу. Я легонько коснулась его языком, на мгновение к нему прижавшись, быстро спрятала язычок, коснулась ануса губами, снова язычком… Я вылизывала его широкими движениями, иногда нажимая и стараясь проникнуть поглубже, иногда проводя языком сверху, едва касаясь кожи ануса, наслаждаясь его мельчайшими неровностями.
Сейчас моими действиями управляло что-то несоизмеримо большее, чем я, и я знала, что не могу ошибиться, что всё, что я делаю, — часть самого важного ритуала, самого важного служения, какое только можно представить. Линда всхлипывала всё чаще, с каждой секундой её пальцы находили возможность двигаться быстрее. То, как Линда старалась, приводя таинство к свершению, восхищало меня, она делала всё, что было в её силах, буквально выдавливая из себя последние соки, но я знала — завершающие штрихи оставлены за мной. Указательный и средний палец моей правой руки нажали на вход в её влагалище, уверенно пройдя вдоль верхней стенки, а средний палец левой мягко проник в анус.
Линда всхлипнула ещё раз и замерла, сжав себя ладонью между ног, жадно схватив мою руку, стремясь остановить её и вместе с ней — время, продлить это мгновение в бесконечность. Её тело содрогалось, и ощущение того, как сжимается вокруг моего пальца колечко её ануса, позволяло и мне пережить часть блаженства Линды, почувствовать приливы и отливы накатывающих на неё волн удовольствия, их динамику и интенсивность. Через несколько секунд я буквально через анус почувствовала её усталость, умиротворение и удовольствие, и достала из Линды пальцы. Она тут же обмякла, упав на кровать всем телом. Я легла рядом, прижавшись щекой к её ягодице.
— Ух… — довольно выдохнула Линда.
— Линда, а ты никогда не замечала, что твоя попа не от мира сего? — ответила я и звучно чмокнула её в ягодицу.
