Мне всегда нравились машины. Ещё в школе я мечтал о том, как вырасту и куплю себе автомобиль. Впрочем, наверное, все мужики об этом мечтают. Да и многие женщины тоже.
Конечно же, когда я вырос — осуществил свою мечту. Купил себе старую и недорогую, но вполне пригодную для использования «пятёрку». Конечно, хотелось большего. Но, став взрослым, я начал понимать, что крутая машина — это вовсе не самое важное в жизни. Деньги у меня были, но они всегда уходили на что-то другое. Сначала я копил на квартиру. Потом женился, появилась дочь — и ещё больше всяких необходимых расходов. «Пятёрку» я обслуживал хорошо, а ездил не особенно часто, поэтому серьёзных поломок у неё не было. На ней я все эти годы и ездил. Жена временами говорила о том, что машина у нас не очень. Но, когда я предлагал отложить очередную покупку вроде нового телевизора или шубы — сразу выяснялось, что машина вполне нормальная и на ней можно ещё ездить и ездить.
Потом с женой начали обостряться разногласия, и в итоге мы развелись. Теперь вроде бы я мог отложить всё и поменять машину. Конечно, мне этого очень хотелось. Но я посчитал более важным инвестировать деньги во что-то, что будет приносить прибыль. Так прошло ещё несколько лет.
И вот совсем недавно момент всё же настал. У меня в собственности была однокомнатная квартира, которую я сдавал. Небольшое двухэтажное коммерческое здание, которое также сдавал в аренду нескольким магазинам. Ещё немного акций на фондовом рынке. И металлический счёт в банке — на крайний случай. Ну и конечно моя работа со свободным графиком тоже приносила доход. Теперь покупка машины не должна была существенно сказаться на моём бюджете. Продав за недорого свою старую «пятёрку», я купил новый «Hyundai Solaris».
Конечно, моей радости не было предела. Так долго хотел новую машину, и вот наконец купил. Удовольствие от езды на новой иномарке с автоматической коробкой было не сравнить с ощущениями от управления старой «пятёркой». Новая машина была удобной, комфортной, простой в управлении.
Дочь Юля радовалась покупке вместе со мной. Она не так давно закончила обучение в автошколе и получила водительские права. Теперь дочка не сомневалась, что я иногда буду давать ей покататься на новой машине. И, конечно же, она была права.
Я вообще мало в чём ей отказывал. Всё-таки любимая и единственная дочь. Даже когда она была маленькой, я не особо ругал её за шалости. А вот мама куда была куда более строгой — могла и отшлёпать иногда. Не говоря уж о том, чтобы поругать. Ругаться — это вообще бывшая жена очень любит. Может быть, поэтому дочка очень много времени проводила со мной даже после развода. Жена пыталась ей запрещать, но дочь всё равно убегала ко мне.
Когда мы с женой разводились, дочка ещё училась в седьмом классе. С тех пор прошло много времени. Юля закончила школу, поступила в институт. На момент, когда всё это произошло, она училась уже на втором курсе. Большую часть времени она проводила в общежитии или у меня, а у матери появлялась довольно редко. Говорила, что не любит постоянных нравоучений.
Учиться в автошколе я ей помогал. Мы с ней вместе изучали правила дорожного движения. Я объяснял некоторые сложные моменты. На старой машине иногда давал ей попробовать поездить где-нибудь на пустых загородных дорогах. Поэтому знал, что машину Юля водит аккуратно. При оформлении страховки я сразу вписал дочку в список допущенных к управлению.
Впрочем, Юля не слишком-то часто просила у меня машину. Из общежития до института она ходила пешком. В другие места — по магазинам, к подружкам в гости — тоже пешком или на общественном транспорте. Так обычно получалось быстрее, чем сначала ехать в гараж за машиной, потом ехать на ней куда планировалось, а потом ещё и возвращать машину обратно. За два месяца она ездила на «Солярисе» всего-то раза три или четыре. Потом у неё началась зимняя сессия, и поездки вообще надолго прекратились.
На следующий день после успешной сдачи сессии обрадованная Юля прибежала ко мне:
— Пап, можно, я возьму машину? Мы с девчонками в хотим в «Максимум» съездить, сессию отметить. В кафешках там посидим, по магазинам походим. Подарки к Новому году купим.
«Максимум» — большой торгово-развлекательный центр — находится на окраине города. На общественном транспорте туда добираться неудобно. Я не раздумывал.
— Конечно, бери. Только будь осторожней. Дорога сейчас плохая. Мороз и снег идёт. Гололёда вроде бы нет, но в мороз снег сильно скатывается, и дорога очень скользкой становится. А водители об этом не думают и едут быстро. Так что — потихоньку, не торопись. Не обгоняй никого. В «Максимум» свой вы точно не опоздаете, он до ночи работает.
— Хорошо, пап, я осторожно.
— Ну и проследи, чтобы пристегнулись там все. Ну, ты знаешь. И позвони, когда туда доедете.
— Ага, обязательно.
Юля взяла ключи и упорхнула. Я подумал, что она, похоже, не очень внимательно прислушалась к моим советам. Ничего не поделаешь — дети часто считают ерундой беспокойство родителей. Впрочем, тормоза у машины хорошие, колёса с шипами новые. А лихачить дочка вроде бы не склонна. Так что наверное всё будет хорошо. Подумав так, я занялся своими делами.
Через некоторое время я почувствовал лёгкую тревогу. Прошло уже больше двух часов — а звонка всё нет. Конечно, на дорогах могут быть пробки, но за два часа не доехать — это было слишком. Подумав, что Юля просто забыла позвонить, я сам набрал её номер. Но телефон был недоступен.
Вот тогда беспокойство совсем одолело меня. Самым лучшим было бы позвонить её подругам — но у меня не было их номеров. Сначала я вообще не знал что делать и просто ходил из угла в угол. Потом нашёл в интернете номер справочной ГИБДД и позвонил туда. Там ответили, что на дороги — дрянь, а народу ездит много, и сейчас кругом сплошные ДТП. Все подряд стукаются и «целуются». Красного «Соляриса» с указанным номером вроде бы у них в сводках нету, но кто знает… инспекторы работают не покладая жезлов, может быть и не успели ещё сведения о какой-то аварии передать. Утешили, ничего не скажешь.
Я уже собирался взять такси и поехать проверять маршрут, когда мой телефон зазвонил. Номер был незнакомый. Но, подняв трубку, я услышал испуганный голос Юли:
— Пап… я машину разбила.
По крайней мере живая — и это прекрасно. Я засыпал её вопросами:
— Сама-то ты как? Есть какие-нибудь травмы? Скорую вызывали? Врачи осматривали?
— Я нормально. Врачи смотрели. Но вот машина….
— Да хрен с ней, с машиной. Потом разберёмся. Ты сейчас где?
— В больнице, в областной травматологии. Нас туда на всякий случай отвезли. Но у меня всё нормально, ты не волнуйся.
— Подожди меня там. Я сейчас приеду на такси и заберу тебя.
Грустная Юля одиноко сидела на лавочке в приёмном отделении больницы. Выглядела она вроде бы нормально — не бледная, крови и ушибов нигде не видно. Рассказала, что врачи её смотрели, делали УЗИ и ещё что-то. Серьёзных травм не нашли, только лёгкие ушибы. Машину гаишники отвезли на аварийную стоянку на эвакуаторе. С подружками тоже всё хорошо, они уже разъехались по домам.
Потом мы с Юлей поехали домой. В магазинчике рядом с домом я купил мороженое. Дома отдал его дочери.
— На вот, возьми. Раньше, насколько я помню, такое мороженое тебе очень нравилось. А то ты вся такая расстроенная.
Однако это произвело обратный эффект — Юля заплакала. Между всхлипываниями она говорила мне:
— Пап, я же знаю, как как ты хотел купить себе новую машину… как долго ты на неё копил… а я её разбила… и ты даже поездить не успел…
Я обнял её и принялся гладить по волосам и успокаивать.
— Машина — фигня. Новую купим, ещё лучше. Главное, что с тобой всё хорошо.
Постепенно Юля перестала плакать и рассказала мне подробности. Сначала у них всё шло хорошо, она ехала медленно и осторожно. Но после выезда на объездную дорогу стало посвободнее, и другие машины ехали быстрее. Одна из подруг сказала, что для новой машины они что-то слишком медленно ползут. Через некоторое время продолжила, сказав, что Юля плетётся, как черепаха Тортилла. Потом ещё что-то в этом духе. Юля невольно прибавила скорость, а потом решила обогнать кого-то. Впереди дорога шла по небольшой насыпи. Откосы были невысокими, но довольно крутыми. Завершив обгон, Юля перестроилась на свою полосу слишком быстро. Машина ушла в ритмический занос. Юля не смогла выровнять машину и вылетела на встречку. Спасаясь от столкновения, слетела с насыпи. Кувыркались долго, но потом машина встала опять на колёса. Благодаря тому, что все были пристёгнуты и тому, что под насыпью были большие сугробы — никто сильно не пострадал. Юлин телефон, лежавший на «торпеде», кувыркался вместе с машиной и разлетелся на части. Прибежавшие водители других машин помогли им выбраться, вызвали гаишников и «скорую». Врачи всех осмотрели, гаишники составили протоколы. Торопливая подружка от посещения больницы отказались и быстро по-тихому слиняла. Вторая утешала, как могла. Юля не отказалась, и её вместе со второй подругой врачи повезли в больницу. Ни у той, ни у другой серьёзных травм не нашли. Телефон дочки разбился. У подруги — потерялся, так и не нашли. Какой-то мужик-врач помог им, дав свой телефон позвонить. Подруга после звонка поехала домой, а дочь осталась в больнице ждать меня. Вот, собственно, и всё.
Я подумал — печальная история, но ничего необычного в ней нет. У многих водителей, переоценивших свои силы, случалось что-нибудь подобное.
Теперь уже Юля стала обнимать и ласкать меня.
— Папка, ты у меня такой классный. Я думала, ты меня упрекать будешь. Ведь авария случилась как раз из-за того, что ты мне говорил не делать. А ты даже слова не сказал. Ты самый лучший, папуль.
— Зачем тебя упрекать, и так грустная. К тому же, в этом есть и хороший момент.
— Какой?
— У тебя появился бесценный опыт. Будешь теперь ездить намного аккуратнее и не будешь слушать глупых подружек. Это стоит дороже машины. Так что не огорчайся так.
Дочка немного подумала и сказала:
— Вот закончу учиться, устроюсь на работу. Буду хорошо работать, много зарабатывать и куплю тебе самую классную машину.
— Ловлю на слове! — я улыбнулся.
Юля тоже улыбнулась. Некоторое время мы молча сидели, обнявшись. Я подумал, что вроде бы она начала успокаиваться. Оставив дочь сидеть на диване, пошёл готовить ужин.
Начав готовить еду, я подумал, что, обнимаясь с дочерью, возбудился. У меня давно уже не было секса. С бывшей женой отношения были не из лучших. С кем-то ещё знакомиться мне не особо хотелось, да и времени не было из-за работы. А Юля — очень красивая. Миниатюрная стройная блондинка с длинными волосами, тонкой талией и среднего размера грудью. Интересно, есть ли у неё постоянный парень, с кем она занимается сексом? Мне она об этом не рассказывала. Стоп. О чём это я думаю? Она же моя дочь. Надо остановиться. Я сосредоточился на готовке.
После ужина мы сидели за компьютерами. Я разбирал электронную почту. Юля переписывалась с подругами в социальных сетях. Не помню, сколько времени прошло за этим. Потом Юля попросила меня опять посидеть с ней. И мы снова обнимались на диване. Юля тихо говорила:
— Сейчас в «Одноклассниках» общались с Анькой. Она прощения просила.
— Это та подруга, которая торопила?
— Да. Ещё она рассказывала, что у неё отец час ругался, когда у Аньки телефон украли. Говорил, что она разиня и сама виновата. Говорит — наверное, её отец прибил бы, если бы она его машину разбила. А ты у меня такой добрый.
Я снова возбудился. Пытался отвлечься и думать о чём-то постороннем. Но ласковые руки дочери, тихий голос, её упругая грудь, упирающаяся в меня — не давали мне этого сделать. И тут Юля ещё подлила масла в огонь.
— Эх, папка. Мне так хочется подарить тебе что-нибудь дорогое и прекрасное, чтобы ты знал, как я тебя люблю. Но у меня ничего такого нет. Вот если бы ты не был моим папой, а был просто мужчиной — тогда я бы знала, как мне проявить мою любовь.
— Я тебя тоже очень люблю. — Ответил я и поцеловал дочь в щёчку.
После её слов моё возбуждение стало настолько сильным, что я опасался не удержаться и сделать что-нибудь не то. Поэтому предложил:
— Ладно, давай спать, подлиза. Время уже много.
Юля, поцеловав меня, пошла к себе в комнату. А я, лёжа в постели, ворочался и не мог уснуть. Слова дочери о том, что было бы, если бы я был не отцом, а посторонним мужчиной, не шли у меня из головы. Может быть, Юля тоже возбуждена? Может быть, она намекает мне? Или я просто вижу всё сквозь призму своих извращенческих желаний? Мне начали вспоминаться видеоролики про инцест, которые я иногда встречал во время просмотра порно в интернете, но не обращал на них внимания. Рассказы с пометкой «инцест», которые я обычно пропускал. Всплыли в памяти заголовки наподобие «дочь и отец страстно трахаются», «дочь соблазнила отца». Интересно, бывает ли так в реальности — чтобы у дочери и отца был секс по взаимному желанию? Мне захотелось посмотреть то, на чём я раньше не задерживался. Настолько захотелось, что я встал и включил компьютер. И порно-роликов, и рассказов про инцест было очень много. Но видео было явно постановочное, а рассказы были больше похожи на выдумку, чем на реальность. Попробовав поискать на форумах, я нашёл откровения отцов, занимающихся сексом с дочерями, и дочерей, желающих своих отцов или даже уже осуществивших свои желания. Но авторы постов были анонимными, и совсем неясно было, правду они пишут или фантазируют. Так что ответа на мой вопрос в интернете не было.
Посмотрев на всё это, я возбудился ещё больше. Подумал — интересно, Юля уже спит? Может быть она, переволновавшись после аварии, не может заснуть, также как и я? А вдруг… вдруг она, как и я, возбудилась от наших «обнимашек» и сейчас предаётся эротическим фантазиям? Я решил сходить и посмотреть, спит ли дочь.
В комнате Юли горел ночник. Она лежала на кровати на боку, лицом к стене. Услышав меня, повернулась и спросила:
— Пап, ты чего не спишь?
Она улыбалась. У меня возникла странная мысль — наверное, дочь вовсе не удивилась ни тому, что я не сплю, ни тому, что я пришёл к ней. Как будто ждала меня.
— Да вот не спится чего-то…
— Тогда ложись рядом. Полежим вместе. Мне с тобой хорошо и спокойно.
Юля откинула край одеяла, всё так же оставаясь лежать на боку. Я залез к ней под одеяло и лёг рядом на спину.
— Папулечка, обними меня.
Конечно же, член у меня уже стоял. Пока я лежал на спине — этого не было заметно. Но чтобы обнять её, мне пришлось повернуться на бок. Мне казалось, что, как только я коснусь её своим твёрдым органом, она сразу поймёт мои желания. И поэтому я положил руку на талию дочки, не придвигаясь к Юле слишком близко. Но тут вдруг Юля прогнула спинку и плотно прижалась попкой к моей промежности. Член оказался у неё между ягодиц. Она не могла не почувствовать его. Но не отодвигалась.
Мои предположения оказались правильными и теперь дочь соблазняет меня? Не может быть!
Юля спросила:
— Пап, а чего тебе не спится?
— Да вот, решил заглянуть, всё ли у тебя хорошо.
— Ты всегда так заботишься обо мне.
Она погладила меня по руке. Я решился спросить.
— Юль, когда ты говорила, что если бы я не был твоим папой, то у тебя был бы способ выразить мне свою любовь — что ты имела в виду?
— Понятно что. Отдалась бы тебе, конечно.
И дочка несколько раз двинула попой, опять сильно прижимаясь к члену.
— Я тебе нравлюсь, пап? Я красивая?
Какой же отец ответит дочке «нет» на такие вопросы, даже если она не красавица. А Юля — красивая, как фотомодель.
— Ты очень красивая. И очень нравишься мне. Да и не только мне.
— Но ты — самый главный мужчина в моей жизни. Ведь без тебя меня бы не было.
Юля взяла мою руку и положила себе на грудь. Сквозь тонкую ткань ночнушки я чувствовал маленький твёрдый сосок. Не раздумывая, автоматически, я начал поглаживать и слегка сжимать грудь. Юля положила свою ладонь поверх моей, как бы одобряя мои действия. У меня голова кружилась от возбуждения и сердце колотилось так, что чуть не выпрыгивало из груди. Юля повернула голову ко мне и сказала:
— А ты бы хотел… со мной?
И опять качнула попой, двигая ягодицами по члену.
— Если ты не против… со своей дочкой, тогда возьми меня.
Мой твёрдый, как камень, член красноречиво говорил о моём желании. Юля откинула одеяло. Одной рукой она задрала ночнушку, а второй переместила мою руку с груди себе между ног. Трусиков на ней не было, и я ощутил мягкую шерстку у дочери на лобке. Дочка приподняла ногу, и я просунул руку к её щёлочке. Юлина расщелинка была мокрой. Я приподнялся и поцеловал дочь. Она ответила мне, и мы долго целовались, играя языками. Просунув руку под Юлей, я ласкал её груди, второй рукой продолжая гладить мокрую дырочку дочери. Юля двигала бёдрами и то прижималась к члену, то тёрлась киской о мои пальцы. Отведя руку за спину, она сдвинула мои трусы и освободила член. Я стащил трусы полностью. Дочь сама направила член. Мы двинулись навстречу друг другу, и я вошёл в неё. Юля негромко застонала.
Медленными движениями я начал трахать дочь, глубоко входя в неё. Ощущения от инцеста с дочерью были непередаваемыми. У меня за всю жизнь не было такого возбуждающего секса. Юля, положив руку мне на попу, притягивала меня к себе, как бы показывая, что ей нравится такой темп. Её узкая киска плотно обхватывала член, но из-за обилия смазки я легко проникал в дочь. Положив руку на бедро Юли, я притягивал её к себе, стремясь войти в неё как можно глубже. Она помогала мне, прогибая спинку и двигая попой навстречу. И тихо говорила:
— Я люблю тебя, папулечка… очень люблю! То, что я сейчас отдаюсь тебе — это так здорово, так классно…
— Я тебя тоже очень люблю, дочурка моя!
Мы опять поцеловались, не прекращая двигаться. Наши движения ускорились. Дочка тихо постанывала, когда я входил в неё до упора. Ещё чуть-чуть — и Юля быстро сказала:
— Пап, кончи в меня. Это можно, я на таблетках. Так хочу, чтобы ты кончил глубоко в меня.
Перестав сдерживаться, я ускорился. Прижав к себе дочь двумя руками и войдя в неё как можно глубже, я кончил. С первыми же брызгами спермы Юля напряглась, громко застонала. Я почувствовал, как её коготки вонзились в мою ягодицу и в руку. Дочка кончила одновременно со мной.
Потом мы долго лежали, обнявшись. Целовались, ласкали друг друга. У меня снова встал. Дочка, поглаживая вставший член, сказала:
— Иди на меня сверху, пап.
Стащила с себя всё ещё остававшуюся на ней задранную до подмышек ночнушку и отбросила куда-то в сторону. Мои привыкшие к темноте глаза, казалось, различали в свете ночника каждый её волосок. Дочь лежала на спине, широко раскинув ноги, смотрела на меня и улыбалась. Я залез на неё. Целуя дочку, рукой направил член и снова вошёл. Снова трахал её медленно и глубоко. Юля гладила меня по спине и шептала:
— Я ещё когда только начала мастурбировать, часто представляла, что с тобой это делаю. Лежала на спине, вот также, гладила себя там, и представляла, что мы с тобой это делаем. Что ты меня целуешь, как сейчас, и… трахаешь. Но боялась сказать. Боялась, что ты… откажешься… и не будешь уже меня так любить. А сегодня мне так хотелось хоть что-то для тебя сделать. Я думала — если бы только я могла сексом с тобой заняться, ты бы чувствовал, как я тебя люблю. И решилась намекнуть. Ты ничего не сказал, и я думала, что ничего не будет. А потом так обрадовалась, когда ты пришёл ко мне… поласкай мне грудь, пап… соски погладь… да, вот так! Сожми сильнее!
Я сделал, как она просила. Юля обхватила меня ногами и руками, крепко сжала, застонала. И опять кончила. Я перестал двигаться. Целовал её лицо, гладил по волосам. Когда дочка открыла глаза, спросил:
— Кончила?
— Да… так классно… небо в алмазах! Кажется, я оцарапала тебя. Спину, и шею.
— Ничего страшного, заживёт. Мне нравится, что ты такая страстная. Если кто увидит царапины — завидовать будут.
Она улыбнулась.
— Только не будут знать, что у тебя с дочкой секс был.
— Если бы знали, наверное многие ещё больше завидовали бы.
Юля улыбнулась.
— Давай тоже кончи в меня ещё раз. Хочешь в другой позе? Только скажи, я лягу или встану, как хочешь.
— Не, давай так. — Ответил я, снова начиная трахать её.
Юля обняла меня, начала ласкать и шептать на ушко: «папочка милый, любимый, трахай меня.. трахай свою дочку сколько хочешь… хоть всю ночь… я тебя так люблю… я тебе в любую дырочку дам, только скажи…»
Я двигался, всё больше возбуждаясь. Слова про «любую дырочку» удивили меня. Я спросил:
— Правда в любую?
— Правда! — Ответила дочка, глядя мне в глаза.
Я прижался к ней и ещё раз кончил.
Потом опять были ласки, поцелуи, взаимные признания в любви. Уснула Юля, прижавшись щекой к моему плечу.
Утром, когда я проснулся, дочки рядом уже не было. Она звенела посудой на кухне. По всей квартире чувствовался приятный запах чего-то вкусного. Я быстро умылся, оделся и пошёл к столу. На столе в большой тарелке лежали горячие сырники. Рядом стояла кружка молока. Юля сидела на табуретке, смотрела на меня и улыбалась.
— Проснулся наконец, соня! С добрым утром!
— Доброе утро. Ух ты, сырников нажарила. Когда ты только успела?
— Встала пораньше и успела. Я знаю, что ты их любишь — вот захотелось тебя порадовать. Садись, ешь.
— Спасибо!
Сев за стол, я начал уплетать сырники. Как всегда, замечательные. Дочка умеет их готовить так, как я люблю. Юля сидела рядом и смотрела на меня. Закончив есть, я спросил её:
— Сама-то поела уже?
— Ага.
— Вроде ты повеселее выглядишь, чем вчера. Прошла депрессия?
— Конечно прошла, пап. Ты же мне вчера такой мощный антидепрессант ввёл. Да ещё два раза. Так классно было! А тебе как? Хорошо было со мной?
— Хорошо — не то слово. Это просто сказка была!
Воспоминания моментально разбудили моё желание. Член тут же встал. Я разглядывал дочку, и перед моими глазами вставали картины прошедшей ночи. Юля улыбнулась и опустила глаза. Встала, взяла со стола грязную посуду, поставила её в раковину. Встала рядом, опираясь на тумбочку. И тихо сказала, всё так же глядя в пол:
— Если тебе нравится, пап, то… как только тебе захочется — можешь сделать это со мной. В любой момент.
Мне жутко хотелось. Я подумал, что ей, возможно тоже хочется, также как и мне.
— Прямо в любой?
— Да. Хоть сейчас.
Я посмотрел на неё. На Юле был одет яркий голубой махровый халатик, довольно короткий. Он доходил только до середины бедра, оставляя открытыми всё, что было ниже. Туфли-сабо, которые она использовала дома вместо тапок, имели довольно большой каблук, подчёркивавший красоту её стройных ножек. Дочка развязала пояс халата и распахнула его. Халат был её единственной одеждой. Юля подтвердила мои мысли:
— Пап, я как вспомню прошедшую ночь, так прямо сразу… ещё хочется. Настолько, что вся мокрая становлюсь.
Я встал, быстро снял с себя футболку и шорты вместе с трусами.
— Доча, повернёшься ко мне спинкой?
— Конечно, папуль.
Юля повернулась ко мне спиной, пошире расставила ноги, нагнулась и оперлась локтями о тумбочку. Повернула голову ко мне.
— Давай, пап.
Я приподнял подол её халатика и закинул дочке на спину, чтобы не мешал. И снова вошёл в неё. Без всяких прелюдий. Одной рукой обнял дочку за талию, второй — направил член, притянул Юлю к себе покрепче. Член легко вошёл до упора — у дочки там действительно было очень мокро. Я медленно трахал её, тискал груди Юли, ласкал её бёдра. Дочка подавалась мне навстречу, выгибая спину и оттопыривая попку. Член входил так глубоко, что казалось — упирается во что-то внутри. Я спросил:
— Тебе не больно?
— Нет, пап, всё хорошо.
Мы поцеловались. Дочка начала постанывать и сильнее двигаться мне навстречу. Я тоже ускорился. Юля вскрикнула:
— Да, папа, да! Трахни меня!
И я почувствовал, что она кончает. Ещё немного движений в быстром темпе — и я тоже присоединился к ней…
* * *
С тех пор прошла пара месяцев.
Машину я уже на следующий день продал перекупщикам. Себе на первое время купил подержанную «десятку». Через некоторое время — должно быть, небольшое — опять думаю купить новую.
Ну а с дочкой так и живём, как муж и жена на медовом месяце. Секс каждый день и не по разу. Одно время меня начала грызть совесть — как же так, дочке с парнями надо встречаться, семью, детей и всё такое. Но, когда я рассказал об этом Юле, она, улыбаясь, сказала, что семья и дети подождут хотя бы до окончания института. Что парней, которые хотят встречаться с ней — немало. Но пока что ей хочется побыть вдвоём со своим папой.
И мои переживания прекратились.
P.S. Если рассказ вам понравился — пожалуйста, поставьте лайк Признание читателей побуждает автора к дальнейшему творчеству
Если есть какие-то моменты, которые вам в рассказе понравились особенно или наоборот, не понравились — пишите в комментариях. Это позволит учесть мнение читателей в будущих рассказах.
